офисе не принято встречать…
— Ресторан. У него там свой столик, свое место — что каждый день обедает, что переговоры проводит, что взятки дает — все за тем же самым столиком! Я там иногда по десять жучков находил, говорил Леону Иосифовичу, пусть он хоть за соседний столик сядет — бесполезно! Он там привык, у него там свой стул, свое пятно от соуса на скатерти, и не дай бог не ту постелят!
— Скандал устроит? — переспросила Ирэн.
— Хуже! Расстроится, — честно признал Артемка.
— Расстроится, и будет бушевать? Побьет посуду, официантов и заявит, что больше его духу тут не будет?
— Расстроится, и весь день будет после этого грустный, смотреть жалко.
— Да… — только и нашлась Ирэн.
Тут даже ее безупречная логика, которую лучшие специалисты развивали экспериментальными методиками, пасовала. Кот Облезлый, Леон Арцхалян, был настолько прогнозируемым человеком, что когда он исчез, не было ни одной зацепки, где его искать. На работе его не было, в ресторане рядом, это первым делом проверили, тоже. Казино и бар утром не работали, у одного из приятелей, к которым он в гости ходил, телефон сломан был, второй сказал, что Леона тут нет, а появится — он обязательно даст знать. Дома его тоже, понятное дело, не наблюдалось — и где теперь искать? Ирэн Ульсара не имела ни малейшего понятия.
Сначала она думала найти, каким образом он здание покинул — не вышло. То ли тайный ход знал, то ли умел невидимым становиться, то ли летать умел, то ли и то, и другое, и третье — никаких следов, никаких даже намеков на следы. «Испарился! Значит, нужно узнать, где конденсируется», — думала Ирэн. Она так надеялась, что Артемка ей в этом поможет…
— Ты вспоминай, вспоминай! Может он Андреевский спуск любит? Там, где дом Булгакова и замок Ричарда? Или Мариинский парк, Мариинский дворец? Футбол — на футбол ходит? «Динамо, Оле-Оле-Оле», там, ну и так далее? В церковь, помолиться? В костел, синагогу, мечеть, кирху? В Бабий Яр цветы возложить, к памятнику Неизвестному Солдату? Ну хоть куда-нибудь!
Артемка только головой качал — не ходит, не бывает, не посещает.
— В лес по грибы? В Протасов Яр на лыжах покататься? Киево-Печерская Лавра, София Киевская, Михайловский Златоверхий, Кирилловская церковь, Успенский собор? ВДНХ, Сагайдачного, посидеть на открытой террасе, кофе попить? В клубы и на светские тусовки, ты говоришь, вообще никак?
— Никак, — кивнул Артемка.
— Вот черт… Ну хорошо, а сегодня? Он что-то тебе говорил? О том, куда собирается, какие планы? Да блин, Артемка, что ты все качаешь головой, он что, вообще ничего тебе сегодня не говорил?
— Вообще ничего, — подтвердил телохранитель. — Он вообще сегодня сам не свой, как вчера кольцо это проклятое нашел, так только на него и любуется, «какая прелесть» постоянно повторяет…
— А ну-ка, ну-ка, тут, если можно, поподробнее, что за кольцо, где нашел? — загорелась Ирэн.
— Да обычное, золотое, вчера от приятеля своего выходили, ночью, ну и подобрал он на земле…
В исполнении Артемки история кольца лишилась всякой романтики — по ней Кот Облезлый выходил каким-то клептоманом, который все, что плохо лежит, в карман тянет, или сорокой, которая блестки собирает и любуется потом. Ирэн каждое слово приходилось клещами вытягивать, но, в конце концов, она убедилась, что знает столько же, сколько и телохранитель, и большего от него не добиться.
Оставалось только понять, что все это может значить…
— Кольцо… Колечко, золотое кольцо, обручальное кольцо, обручение, свадьба… Его жена? Она где?
— Да дома сидит, или в салон какой пошла, или в парикмахерскую, педикюры с маникюрами подстригать, это та еще курица…
— Не то, не пойдет же он в салон красоты… Кольцо, свадьба, муж, жена, дети… Дети у него…
— Дочки-близнецы. В частной школе. За границей — их подобру-поздорову отправили, а то здесь вообще ничего не учили, дискотеки да ночные клубы…
— Не то, за границу он не поедет, не все так просто. Кольцо, свадьба, дети, родители… Родители? Есть ли у него родители?
— Нету, — горько вздохнул Артемка, — погибли они. Еще молодыми, Леону Иосифовичу тогда еще и десяти не исполнилось. Он о них иногда рассказывал, хорошие были люди, все жалел, что никак времени нет вырваться, могилку их навестить… Цветочки там принести, или что другое…
— А где они похоронены? — с огромной скоростью работал мозг Крохотки. — Не на Байковом кладбище случайно?
— На нем, на нем, а как ты…
— Поехали, — вместо ответа приказала Ирэн.
Ход ее мысли был прост. Человек находит золотое кольцо, без всяких украшений — явно обручальное. Оно выводит его из равновесия, значит, напоминает о чем-то, о чем он до этого старался забыть. Все время напоминает, сколько он на него смотрит, после чего, наконец, заставляет принять неожиданное решение, бросить все и умчаться куда-то… Куда может умчаться человек, привыкший к комфорту, без машины? Только куда-то недалеко — от офиса Кота Облезлого до Байкового кладбища чуть больше двух километров, не расстояние. Почему именно туда? Кольцо напоминает о свадьбе, свадьба — это или жена, или дети, или родители, самое очевидное, раз о жене и детях ему не было смысла вспоминать, о них и так постоянно помнит, да и за них совесть не мучает, то родители, которых он любил, но никак не мог, хоть и все время собирался, уважить…
Очень похоже — Ирэн привыкла доверять своей интуиции, а она подсказывала, что первая догадка как правильно самая верная. Тем более Леон Арцхалян не из тех, кто может отправиться развлекаться, характер не тот, от природы это скромный, тихий и печальный человек, который по чистой случайности сначала в рэкет, а потом в большой бизнес попал.
И вот вдвоем с Артемкой, он за рулем, она рядом, они едут по Красноармейской, по Тельмана съезжают на Горького, оттуда на Боженко и к Байковому, центральному и главному месту захоронения как выдающихся деятелей, так и простых смертных… Три с половиной километра — даже с учетом вечных пробок на Красноармейской и огромного количества светофоров это пять-десять минут, и вот они уже на месте. Расспрашивать, не видел ли кто тут Леона Арцхаляна, смысла нет, тут люди приходят по своим делам, а не за другими наблюдать — в архив. Пять минут, несколько купюр, для убедительности — и вот тебе готовые координаты нужных могил, Байковое огромное, шестьдесят гектар. Еще несколько купюр, все спонсирует Артемка, у него бумажник Арцхаляна остался, и им разрешено на машине проехать туда, куда другие должны пешком плестись в гору. Тут пришлось не так быстро ехать, все же место такое, не для гонок — в едва ли не самый отдаленный угол, где не в поминальные дни пустынно. Уже на месте — на часах девять двадцать три, дальше на машине не проехать, выйти, пройти пешком, вот нужный участок, а вот и…
— Леон Иосифович! — воскликнул Артемка.
И действительно, это был он — интуиция не подвела Ирэн Ульсару, Кот Облезлый был тут, рядом, стоял посреди грунтовой тропинки, непонимающе смотря себе под ноги. При желании Крохотка прямо сейчас могла его убить, и Артемку тоже, как свидетеля — но она уже не хотела просто выполнить заказ, а хотела со всем разобраться, а потому, стараясь не привлекать внимание Кота Облезлого, неспешно пошла в его сторону, в то время как Артемка уже умчался вперед, охранять своего работодателя…
От чего охранять на пустом кладбище, где кроме бизнесмена, телохранителя и беззащитной девушки никого нет, это уже другой вопрос, но это его работа, и… Нечто, пока еще едва заметное, встревожило Ирэн, она почувствовала приближение опасности, причем не от людей, а от… У нее уже такое было один раз, давным-давно, насколько это применимо к двадцатилетней девушке, и тогда… А сейчас…
Едва заметные… Что? Колебания. Вроде бы. А может и нет — Ирэн Ульсара на ходу прислушивалась к своим чувствам, и почти поняла, что ее тревожит, когда раздалась трель мобильного телефона. Она не хотела брать трубку, не до того, сейчас, когда Облезлый Кот рядом, пятится от чего-то, и Артемка, бесстрашный телохранитель, тоже пятится, и… Не хотела, но подняла — это Ваня был, а ему она не могла не ответить.
— Привет, Ирэнка, это я. Как у тебя дела, любимая, как ты… — раздалось по телефону
