интересно, не перебивай минутку, для тебя очередная порция новостей. Тут один мой знакомый передает сердешный привет и самые-самые сердечные пожелания… Из Шотландии, ты знаешь. Да, да, Алли, тебе тоже от Максимки привет. Максимка, тут такое дело, есть один очень нехороший демон. Зовут Ктулху, он сейчас спит, но если проснется — весь наш мир всенепременно погибнет. Спит на самом дне Черного моря, это как раз он все морские глубины сероводородом отравил. Давно уже дрыхнет, но вот беда, просыпаться вздумал. А это не очень хорошо будет. Потому ты поболтай с нашими дорогими друзьями, ну, ты знаешь с какими, Геной и Шапокляк, скажи, что их чебурашки позарез нужны. Пусть вытаскивают сабли из ножен, и готовятся Черное море рубить. Не уверен, что поможет, но хуже не будет. Да, да, конечно. Спасибо, Максимка, теперь давай, что ты там на нашего должника накопал, как у него, особых долгов за квартплату нет? Да… Да… Я запоминаю, можешь не повторять… Угу… Значит, Шура… Так… Так… А… Ясно… Ага. Спасибо, Максимка. Конечно, конечно, работай, я, если что, перезвоню.
Повесив трубку таксофона, Скалистый повернулся к Шотландцу.
— Ну все, Алли. Максимка все сделает. Можешь не волноваться, я ему объяснил всю серьезность положения. Думаю, через пару часов наши друзья, Гена с Шапокляк…
— Иннокентий, говори прямо, нас не слушают. Я твой код не всегда понимаю.
— Зря, зря. Тем более, это не код никакой, это мультфильм… В общем, что ты просил, то и будет — стратегический ядерный арсенал Российской Федерации и Соединенных Штатов перенацелен на Черное море, подлетное время несколько минут, так что, когда твой Ктухлу проснется, теплый прием ему гарантирован. Очень теплый. Ты же этого хотел? — саркастически поинтересовался Евстасьев.
— И того, что ты сказал своему заместителю, достаточно…
— Вполне достаточно, Максимка парень сообразительный, за какие нитки дергать хорошо знает. Это у вас на Туманном Альбионе бюрократия, а у нас все просто — один звонок, пару слов, и результат готов. Вы бы без нас ни в Первую мировую, ни во Вторую не устояли бы.
— Хорошо. А что ты про хранителя кольца узнал? Мы сможем его найти первыми?
— Все, что мне надо, — кратко, но емко ответил Скалистый, тем самым показав, что хоть между ним и Шотландцем было объявлено перемирие, делиться информацией своих источников он не собирался.
— И что нам теперь делать? Где его искать?
— Да нигде мы его искать не будем, Алли. Все ты куда-то спешишь… Сам он нас найдет. Твое… транспортное средство можно использовать? — поинтересовался Евстасьев, с подозрением осмотрев машину, на которой приехал Шотландец, и ее безмолвного водителя.
— Да, я навел на него высшее заклинание гипноза, он выполнит любой мой приказ и ничего не будет об этом помнить!
— Ох уж эти ваши замашки… Гипноз, заклинание… Нехорошо так, Алли. С людьми надо работать мягко, так, грубой силой, ничего не добиться… Да что вас учить… Ладно, тогда мы сейчас поедем по одному адресочку. Таить не буду — к Арцхаляну домой, есть у меня кой-какие мысли по этому поводу… А ты пока давай рассказывай, как ты про Ктулху узнал, как меня нашел? И чего так встрепенулся, когда фамилию «хранителя», как ты его называешь, услышал?
— Мой рассказ будет краток… — начал Шотландец.
Добравшись до Крещатика, он первым делом, как привык действовать в таких ситуациях, пошел в сторону самого большого скопления народа, на ходу читая мысли всех окружающих. Так он быстро оказался на Пушкинской, где оцепившая одно из зданий милиция с трудом удерживала любопытную толпу, пока ничего не понимающие эксперты бились над странными «уликами» — оплавленными неизвестного происхождения огнем стенами, разрубленными неизвестным оружием столами, стрелами из неизвестного науке дерева. Тут Алли Гатор, оперативно прочитав все следы, нашел и след хранителя кольца. Правда, проследить за ним было невозможно — кольцо Всевластия заботилось о своем хозяине.
Но это не беда. Как человек опытный, чей опыт веками измеряется, Шотландец прочитал и остальные следы, сразу же откинул след З. Лобной, заинтересовавшись следом двух загадочных созданий, явно не из этого мира родом. По нему и пошел, рассудив, что у этих двух личностей найдется, что ему рассказать. След был часовой давности, почти новый, идти легко. Так Алли Гатор оказался на одном из киевских кладбищ, где, помимо останков многочисленных зомби, валялось изрубленное на куски, пронзенное десятками острых стрел существо. Как ни удивительно, еще живой.
К счастью живое. Как человек, имевший дело со многими чудовищами, населявшими некогда нынешнюю Великобританию, Шотландец знал, как с ними стоит поступать. Вернее, как не стоит — таких нельзя убивать, предварительно не выведав всю полезную информацию. Вот и сейчас, сотворив на скорую руку пентаграмму, прямо в воздухе, маг уровня Алли не нуждался ни в каких чертежных принадлежностях, Шотландец вырвал душу погибающего демона из тела, потребовав дать полный отчет, кто такая и откуда взялась.
Ни лгать, ни молчать, ни юлить или увиливать душа демона не могла. Таковы законы магии, вот и пришлось ей всю правду-матку резать. Мол, мы, древние, получили новый источник силы, мол я — первый посланец Азат-Тота, отправлен сюда на разведу, мол Ктулху, мой старший брат, дремлет на дне Черного моря, но скоро он проснется, и будет вам всем большой «трындец». А за ним, мол, Гидра и Дагон, а там, гляди, и сам Азат-Тот в гости пожалует, и вообще вы, люди, уж слишком расплодились, но мы скоро придем, и все станет хорошо.
Веселая такая история, рассказанная умирающим демоном, произвела на Шотландца просто неизгладимое впечатление. Он, допрашивая душу чудовища, как наяву все картины будущего видел, от взмывающего из морских глубин Ктулху и до снисходящего на землю султана демонов Азат-Тота. Ну и все, как положено — погибающие города, бушующие стихии, ищущие, но не способные найти спасение люди. Последний день Помпеи, разве что вместо одного города целая планета.
«Ах, как будет плохо, если подаривший нам силу источник покинет этот мир», — проговорила напоследок душа, и крылатый демон умер. Воодушевленный Алли Гатор, мир, оказывается, еще можно спасти, задумался, что дальше делать, и тут как раз карта попалась. Валялась прямо на земле, в грязи, да еще и подозрительными красными пятнами покрытая, напоминающими то ли эльфийскую, то ли гномью кровь. А на этой карте пару мест было отмечено, а одно из них еще и кружочком обведено — ну, Шотландец человек решительный, остановил первую попавшуюся машину, а что у нее министерские номера — так даже лучше. Загипнотизировал водителя, и приказал — сюда, быстро гони.
Когда же до места добрался, вдруг знакомую физиономию увидел — Иннокентий Евстасьев, собственной персоной! Решив, что такие совпадения случайными быть не могут, и это судьба, Алли Гатор тут же и предложил ему сотрудничество…
— Интересная история выходит, — согласился Скалистый. — Значит, ты не меня искал, а просто так сюда приехал… Значит, действительно судьба. Дай-ка сюда на секундочку карту… Угу, ясно. Тут и дом нашего «хранителя» тоже отмечен… Да, мы уже приехали. Тут он живет. Кстати, ты так и не рассказал, чего тебя так его фамилия удивила?
— Иннокентий, представляешь, — ответил Алли, выходя из машины, — сегодня утром, когда я был во Франкфурте, мне позвонил один ваш бизнесмен и попросил… Иннокентий, там, на чердаке, видишь?
— Нет, не вижу, — честно признался Евстасьев. — А что я там должен видеть?
— Человек. Со снайперским ружьем. Он ждет Арцхаляна, ему приказано его убить… Он смотрит на нас… Он удивлен… Я сейчас попытаюсь прочитать его мысли, и узнать…
— Алли-Алли, говорю вам, говорю… Нельзя так. Силой. У тебя, конечно, хорошие природные способности по работе с астралом, ты и мысли хорошо читать умеешь, но если к человеку подойти с душой, от чистого сердца, поверь, можно узнать намного больше полезного, чем грубой силой вытряхнув из головы.
— Хорошо, Иннокентий. Что ты предлагаешь?
— Поговорить. По душам.
— Поговорить? Со снайпером? О чем с ним можно говорить!
— О жизни, Алли. О жизни… Все мы говорим о жизни… Молодой человек! — крикнул Иннокентий Аполлинарович. — Да, да, парень со снайперской винтовкой, лежащий на чердаке, это я тебе! Будь так любезен, подойди к нам на секундочку, у нас к тебе есть парочку вопросов!
— Иннокентий, что ты делаешь? А если он…
— А если он решит выстрелить, ты меня прикроешь. Но он не решит. Он сейчас думает — кто это
