чернильной тьме он не влезет в какую-нибудь мерзкую ловушку или, чего доброго, не отстанет и не потеряется на этой незнакомой, враждебной территории…
Впрочем, эти опасения рассеялись, едва они выбрались из приютившего их дома. На улице было не так уж и темно. И дело было не в звездном небе или луне, которых было не видать за облаками. Глазам спутников предстала такая иллюминация, подобно которой Книжник в жизни не видывал.
Величественное, несмотря на разрушения, здание МИДа полыхало огнем… Впрочем, нет, это только казалось: во множестве лишенных стекол окон мелькали всполохи красновато-желтого света: там горели костры — множество костров, практически на всех этажах. И самые крупные всполохи виднелись в том самом огромном сквозном проломе. Зрелище завораживало, и в первые секунды мимо внимания проскальзывали многочисленные, кажущиеся отсюда мелкими фигурки…
Книжник ощутил крепкий толчок в плечо. Вздрогнул, оторвался от зрелища и увидел недовольное лицо веста. Торопливо кивнул и последовал за крадущимся впереди шамом. Через несколько шагов шам юркнул в какой-то переулок в южном направлении. Наверное, по его замыслу в этом месте было безопаснее всего миновать стойбище нео.
Надо полагать, нео понятия не имели об этом предположении шама, потому как именно в этом переулке группа налетела на оторопевшего от неожиданности мутанта. То обстоятельство, что Лого шел первым, сыграло с группой злую шутку: будь на его месте Зигфрид, он не стал бы шарахаться и беспомощно топтаться на месте, а мигом бы снес башку некстати подвернувшемуся врагу. Но Зигфрид шел чуть позади, и двух лишних шагов, остававшихся до уродливого часового, хватило, чтобы тот успел бессвязно заорать во всю свою луженую глотку.
Крик оборвался коротким взмахом кинжала: Зигфриду было проще выхватить короткое и не менее смертоносное оружие из-за голенища мягкого сапога. Но отыгранная таким образом доля секунды уже не могла спасти от раскрытия крадущуюся группу. За спиной поднялся невообразимый шум, воздух огласили вопли, словно зарезали кого-то там, а не здесь, в некогда тихом переулке.
Не сговариваясь, все трое бросились бежать. Успев промчаться не более половины квартала, уткнулись в стену из мохнатых тел, ощетинившихся оружием и оскалившихся жуткими мордами. Через миг за спиной была та же картина.
Книжник судорожно дергал рычаг, пытаясь взвести тетиву арбалета, Зигфрид, выдернув меч, медленно кружил вокруг своей оси, пока вдруг не выпрямился и решительно не вогнал меч в ножны.
— Что… Что ты делаешь?! — заплетающимся языком проговорил Книжник.
— Брось арбалет, — коротко приказал Зигфрид и красноречиво продемонстрировал мутам пустые руки. — Их слишком много — убьют.
— Нас и так убьют! — крикнул Книжник. Он просто не мог поверить, что этот бесстрашный воин решил сдаться — а не умереть в схватке, унеся с собой как можно больше вражеских жизней.
— Да, — глядя на опасливо приближающихся нео, твердо сказал Зигфрид. — Но потом. А это — шанс…
Уже позже, когда их грубо скрутили, обвязали веревками и поволокли куда-то, Книжник понял, что, говоря про шанс, воин имел в виду не себя и даже не его, задохлика из кремлевской Семинарии. Он имел в виду свой народ — тот, за жизнь которого лишь он один был теперь в ответе.
Единственное, что явно выгадал вест из этой, казалось бы, патовой ситуации, — то, что сдавшихся не убили на месте. Правда, обезоруженным, скрученным, лишенным возможности нормально двигаться непросто строить дальнейшие планы. Трудно сказать, на что вообще рассчитывал Зигфрид. Возможно, на случай — бывают ведь в жизни счастливые случайности. Конечно, теперь, когда вокруг все смердело от сотен косматых уродливых тел, шансы на счастливый исход здорово падали.
Но больше всего бесило, что куда-то пропал Лого, — ведь именно чертов шам виноват в том, что они так бездарно попались! Почуял небось опасность — и улизнул тайком, телепат чертов! Отдать его на съедение этим вечно голодным недочеловекам казалось самым справедливым исходом. Но вместо этого, по всей видимости, сожрут их с Зигфридом… А что, если в этом и был тонкий расчет шама?! Так ловко избавиться от тех, кто держал его в качестве пленника! Но каков подлец!..
И лишь вслед за злостью пришел страх.
Их выволокли на обширное открытое пространство, уставленное уродливыми подобиями то ли юрт, то ли шатров из плохо обработанных звериных шкур. Везде здесь бродили или сидели группами у костров взрослые нео. Муты жрали, с удовольствием срыгивали, гоготали, возились с примитивным оружием, меж ними шныряли многочисленные детеныши, что вскоре придут на смену убитым в схватках папашам. Всюду под ногами валялись обглоданные кости, стелился едкий дым костров и царила невообразимая звериная вонь — такой предстала пленникам Смоленская, а точнее — Смоленско-Сенная площадь. Впрочем, сейчас было не до географических тонкостей. Книжник вдруг в ужасе представил себе, какие орды в действительности противостоят одиноко бьющемуся Кремлю, если это — всего лишь одно из многочисленных стойбищ. И подумал, что только дикость и неорганизованность мешают бесчисленным толпам нео собраться с силами и враз снести последний оплот человеческой цивилизации.
Их проволокли куда-то ближе к центру и передали на руки другим нео — покрепче и посерьезнее с виду. Очевидно, схватившие их были простыми служаками. Эти же выглядели куда более грозными: на голову выше, с мощными буграми мышц, перекатывавшимися под шкурой, с блестящими железными цепями и непонятными свинцовыми амулетами на крепких шеях. Оружие их было вычищено, что не слишком-то характерно для рядовых нео, а взгляды — полны превосходства. Надо полагать, это была местная военная элита. Пленников осмотрели тяжелыми взглядами, о чем-то тихо переговорили меж собой — и без липших слов потащили в сторону громады МИДа. Времени, чтобы поглядеть вверх, было не много, но и нескольких секунд хватило Книжнику, чтобы по достоинству оценить увиденное.
В свете окружавших костров, подсвеченный всполохами огней из окон, предстал фасад некогда знаменитой «высотки». И если со стороны Арбата клановая крепость нео казалась лишь древним, на ладан дышащим строением, отсюда ее вид вызывал оцепенение и трепет. Весь фасад — от ступеней до шпиля, включая полуразрушенные боковые башни, покрывали гигантские разноцветные граффити. Большинство из них на первый взгляд казались непонятными, но невозможно было не узнать огромную фигуру, намалеваную по центру, на всю высоту здания.
Огромный нео, в устрашающей позе, словно готовый спрыгнуть с фасада и броситься на любого наблюдателя, был изображен мастерски. И самой эффектной деталью была его огромная раззявленная пасть, в роли которой выступал тот самый здоровенный пролом в стене. В глубине этой чудовищной глотки плясал огонь, и движение теней придавало призрачной жизни всей этой жуткой фигуре. Что и говорить — исполнено было с выдумкой. Книжник вообще заметил склонность нео к примитивному творчеству, вроде тех «наскальных рисунков» в подвале, где он едва не погиб. Но в данном случае создавалось ощущение, что граффити создано кем-то покруче нео, а все их примитивное искусство — не более чем подражание этому чудовищному «шедевру».
Впрочем, вдоволь полюбоваться «наскальной живописью» пленным не довелось. Их быстро проволокли через двери, у которых дежурили здоровенные, отборные, вооруженные секирами муты, и потащили к лестницам. Поднимались долго и не без приключений. Пленным освободили ноги и грубо толкали в спину. Лестницам здорово досталось от времени и прямых попаданий снарядов, о чем свидетельствовали зиявшие в стенах дыры. Некоторых пролетов не хватало — здесь нео устроили хлипкие переходы из связанных веревками деревянных балок. В некоторых местах приходилось идти над пропастью, кое-где не было крупных участков стен, и под ногами возникали бездонные черные провалы. Всюду валялись груды мусора и объедков, из развороченных стен торчали причудливо завитые куски ржавой арматуры, в бетонных «ущельях» тревожно свистел ветер. Вообще, было просто удивительно, как все еще держалось это здание, в котором в некоторых местах потолки удерживали корявые бревна.
Наконец пленников вытолкнули на обширную, довольно ярко освещенную площадку. Они огляделись, Книжник с трудом сдержал изумленный возглас.
Это было то самое место — основание «пасти» нарисованного на стене здания нео. Огромного, на пару-тройку этажей, куска стены попросту не было, как не было потолков на три этажа вверх. Все, что было выше, держалось на тонких колоннах, в которых угадывались железные балки. Разглядеть это было непросто, так как колонны были обильно увиты шевелящимся хищным плющом. Но другое привлекало внимание — огромный костер в центре насквозь продуваемого зала. Пламя давало достаточно света и было
