не слишком дымным: пара нео подкидывала в костер знакомые химические бруски.
— Так вот кто обоз с «сухим спиртом» разграбил, — процедил Зигфрид. — Мы, может, последний склад нашли… Идиоты, такой кострище сухой горючкой палить — все равно, что золотом!
Книжник только слышал про «сухой спирт», который и спиртом-то на деле не был. Да, вещь полезная, и удивительно, что еще сохранились какие-то запасы. Правда, судя по всему, ненадолго.
Надо думать, пламя носило не только эстетическую функцию: здесь, на высоте, на продуваемой всеми ветрами дырявой площадке наверняка бывает прохладно. А это пламя давало достаточно жара — даже с избытком. Все-таки оставалось в нео что-то от их человеческих предков, а именно — тщеславие и склонность к эффектам. Куда проще было бы спрятаться в теплом закутке — так там вид не такой шикарный.
Чуть в стороне от огромного пролома, в глубокой нише сидела небольшая группа мутов, к которой и повели пленников.
При первом же взгляде на них стало ясно: это местная знать. А тот огромный, толстый, но при том — будто напичканный под давлением гипертрофированными мышцами наверняка и был главой клана. Облик его вселял трепет. Трудно было поверить, что он вообще одной породы с остальными нео, потому как рядовые муты, по сравнению с ним, казались просто милыми обезьянками. Изуродованная чудовищной мутацией морда, кривые, разноразмерные то ли клыки, то ли бивни, лопающаяся под напором мышечной мощи шкура, налитые кровью глаза, в которых плясали отблески пламени, и размер — он был в полтора-два раза крупнее любого из своих сородичей. Наверное, не врали про то, что эти твари силы свои черпают в Полях Смерти, под воздействием мощного мутагенного излучения.
Вождь клана восседал на куче подушек из все тех же звериных (или не звериных вовсе) шкур, пол под его ногами был беспорядочно устелен древними выцветшими коврами, что, очевидно, являлось у нео неслыханной роскошью. Вождя окружало множество мелких на его фоне самок, которых, при изрядно развиравшейся фантазии, можно было бы назвать наиболее миловидными на фоне всего этого звериного стада.
Один из могучих воинов, сопровождавших пленников, вдруг рухнул на колени и, не поднимая головы, на четвереньках засеменил к главарю. Под ноги гиганту полетели отобранные у пленников трофеи: меч, пара кинжалов, пояс с револьверами, арбалет. Суму Книжника и рюкзак веста бросили туда же.
— Великий Ззарг! — заискивающе заговорил воин. — Мы привели тебе пленных хомо! Они убили дозорного, а мы храбро бросились — и схватили их!
— Почему ж не убили сразу? — низким, утробным голосом недовольно поинтересовался вождь.
— Так они сами сдались! — поведал воин. — А вот этот, видать, не кремлевский. Мы подумали — тебе будет интересно.
— Не кремлевский? — без особого интереса повторил Ззарг. — Какой же он тогда?
— Посмотри на его одежду — из Бункера он! — пояснил воин.
— У нас с Бункером перемирие, — разглядывая веста, пророкотал Ззарг. — Зачем ты напал на моего воина, хомо?
— Не хотел я нападать, — глядя в глаза вождю, ответил Зигфрид. — Хотели мы в обход идти, случайно так вышло.
— А зачем в обход идти хотели? — с подозрением спросил Ззарг. — Вкруг крепости Ззаргов?
— К Кольцу небось пробирались, — заискивающе проговорил какой-то мохнатый вельможа. — Куда тут еще в обход идти?
— Выходит, что так, — проговорил вождь. С прищуром поглядел на Зигфрида. — А чего тебе у Кольца надобно? Или за Кольцом?
— Мне кажется, это наше дело, — холодно сказал Зигфрид.
— Дело, конечно, твое, — согласился Ззарг. — Так чего ж открыто не шел? Чего нападал? Мы за проход недорого берем.
— Скрывает что-то! — влез в разговор еще один нео, помельче, и тут же сник и попятился под тяжелым взглядом вождя.
— Вижу, что скрывает, — сказал вождь. — А этот тощий с тобой — он что, тоже из Бункера?
— Конечно, — спокойно сказал Зигфрид.
— Не похож он на воина, — презрительно произнес вождь. — Дохляк какой-то, жаль небось на него припасы тратить.
— Отпусти ты нас, вождь, — сказал вест. — Мы за убитого воина выкуп заплатим.
— Выкуп — это хорошо, — почесывая лоснящееся брюхо, сказал Ззарг. — За хороший выкуп — хоть каждый день по дозорному убивай — не жалко. Да только вот кто заплатит?
— Бункер заплатит, — твердо сказал Зигфрид.
— А говорят, воины Бункера полегли все, — раздался из-за спины сиплый голос. — Болтают, будто бы наползло туда Поле Смерти, да и померли воины-то. Никого не осталось, из Бункера-то.
— И я такое слышал, — гнусаво поддакнул кто-то.
— И я!
— Вот как? — неприятно усмехнулся вождь, ковыряясь в желтых зубах кривым когтем. — Что на это скажешь?
— Врут все, — не моргнув глазом, сказал вест. — Как может Бункер вымереть? Посмотри на меня — вот он я, живой.
— А я слышал, мол, какой-то вест порубил отряд разведчиков Раргов на востоке, — негромко вставил один из нео. — Всех разом положил, прямо в хате, прям с бабами и детишками — вот как говорят…
— Нам, конечно, до Раргов дела-то нет, — криво ухмыльнулся Ззарг. — Но, выходит, воины Бункера нарушили перемирие с дружественным нам кланом? Рарги-то против Кремля стоят, Ззарги тоже против Кремля стоят, а ты, выходит, Кремлю помогаешь?
— Мне до Кремля дела нет, — мрачно сказал Зигфрид. — Отпустил бы ты нас по-хорошему.
— А то что будет? — с искренним любопытством поинтересовался вождь. Даже нарушил свою ленивую неподвижность, чуть приподнялся на локте, отчего на брюхе образовались отвратительные складки жира, смахнул с толстого бедра ластящуюся мохнатую красотку. — Чем же поможет тебе твой Бункер, если все ваши воины сгинули?
— А ты проверь! — с вызовом бросил Зигфрид. — Или тебе золото уже лишним стало?
— Проверим! — пообещал Ззарг. — Гонца к Раргам пошлем, они должны знать…
— Да Рарги-то снялись со стойбища, пошли, говорят, Бутырку штурмовать, — осторожно сказал кто-то из «приближенных». — Там заварушка немалая: говорят, какой-то больно шустрый хомо объявился, новых людей не боится, с вождем то ли скорешился, то ли поцапался…[4] Все одно — не найдем Раргов…
— А, ну тогда гонца к шамам отправить, — решил Ззарг. Зевнул. — А пока проверять будем — ты в клетке посидишь…
— А я? — неожиданно для самого себя выпалил Книжник.
— А тебя съедим, — добродушно пообещал Ззарг. — Ты и без того скоро околеешь от слабости, так что зря мясцу пропадать…
— За него тоже заплатят! — пообещал вест.
— Да ну! — засомневался предводитель нео, рассматривая бледного как смерть парня. — За что ж тут платить? Тут и жрать-то нечего.
— Он умный, — сказал вест. — У нас это ценится.
— Спасибо за доброе слово, — хмуро буркнул Книжник.
Ззарг уже не слушал: его развлекали наложницы. Вождь азартно пожирал куски мяса, что, кокетливо поддразнивая, закидывали ему в пасть игривые самочки. Главарь охотно включился в игру, с рычанием выхватывая куски, глотая, шумно срыгивая и хохоча. Одна из самок, очевидно, особо угодила вождю — оскалившись в подобии улыбки он швырнул ей снятый с собственной шеи массивный блестящий предмет на грубом шнуре. Что это было, Книжник не успел рассмотреть — небрежным жестом вождь отмахнулся от застывших в ожидании посетителей, и пленников бесцеремонно потащили прочь с этого праздника жизни.
Терпя унижение и боль, семинарист растерянно думал — каково же приходится сейчас гордому весту?
