прищурившись, следил за движениями генерала. Его распирало от злости на себя. В крови еще кипел адреналин, Цыган жаждал порвать Протасова голыми руками, но понимал, что не может этого сделать — их держали под прицелом военсталы. Пытаясь сдержать самоубийственную агрессию, он вспотел и тяжело дышал. Протасов, отдав оружие стоявшему у него за спиной военсталу, сказал желчно:
— Думаешь, я стал хозяином в Зоне, потому что умею управлять аномалиями? Нет, благодаря этому, — он постучал пальцем по лбу, — тому, чего вам всем катастрофически не хватает. Попытка бегства только подчеркивает вашу глупость. — Генерал обвел взглядом сталкеров. — Я иногда просто поражаюсь, насколько тупы люди. Особенно сталкеры. Вы глупы уже потому, что пытаетесь противостоять мне.
— Что, так зажрался, что не помещаешься в одной Зоне с другими?
— Никаких «других» нет! — Протасов резко обернулся к Цыгану, сверкнув глазами. — Вы просто мусор, который я выметаю из Зоны.
— То-то ты перед нами распинаешься. Что, больше никто тебя слушать не желает? — осклабился Цыган. Его несло. Он понимал, что второй раз сбежать не получится — их пустят в расход, и сейчас у него единственный шанс хоть как-то поквитаться с Протасовым. Ботаник задрожал от ужаса:
— Прекратите немедленно, Рамир, он вас убьет… Взгляд желтых глаз как жало вонзился в лицо Цыгану.
— Мне плевать на чужие желания, — процедил генерал.
— Чего ты добиваешься? — не унимался Цыган. — Какое шило тебе в задницу воткнулось? Чем мы тебе помешали? Ты хочешь денег и артефактов? Их в Зоне до хера, всем хватит, зачем ты нас выживаешь отсюда? Чего ты вообще хочешь?
— Мои желания — не твое дело, — презрительно бросил Протасов. Желтые глаза сузились, он стал похож на змею. — Ты, видно, решил, что ты большой человек, мясо? Цыган выпрямился, расправил плечи и, нависнув над Протасовым, усмехнулся:
— Да уж побольше некоторых. — Он понимал, что это была детская подколка, но не смог удержаться. Протасов отшатнулся.
— Я покажу тебе, кто тут маленький, падаль! — прошипел он. — Этих троих в лабораторию, остальных обратно.
Цыгана, Курягу и Ботаника привели в исследовательский модуль трое военсталов. Металлический контейнер стоял за второй избой, на дверях которой был нарисован красный крест. По другую сторону модуля стояли еще два домика, левее торчали ряды палаток.
Вход в лабораторию был со стороны реки. Цыган жадно вдыхал свежий воздух, наполненный влагой, пахнущий тиной и грязью. День обещал быть довольно теплым, хоть и пасмурным. Давно рассвело, но солнца не было видно за плотными облаками. Перед входом кое-где торчали из пожухлой травы обломанные колья — все, что осталось от забора, огораживающего соседний дом между рекой и контейнером. За заброшенным, потемневшим от времени и сырости домом к воде полого спускалась полоса песка шириной метра два, в реку вдавался деревянный настил, на котором стоял военстал с автоматом за плечом. Привязанный к вбитой в настил скобе катер покачивался на слабых волнах. Справа от причала из воды торчал ржавый корпус древнего буксира-толкача. Противоположный берег зарос кустами, дальше начинался лес.
Их загнали в лабораторию. Внутри было стерильно, полы и стены блестели, пахло дезинфекцией. У входа на крючках висели белые халаты. Генерал надел халат, вытащил из кармана бахилы и натянул их на ботинки. На стуле возле дверей сидел охранник в белом балахоне поверх цифрового камуфляжа. Из узкого коридорчика вели только две двери, сталкеров втолкнули в ту, что находилась дальше от входа.
Цыгана раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось закричать, напасть на охрану, попробовать отобрать оружие… чтобы его просто убили, быстро и безболезненно, тупо расстреляли разъяренные военсталы. С другой стороны, пока он жив, остается надежда выбраться отсюда. Цыган с силой подергал себя за мочку, озираясь в этой болезненно чистой комнате. Надежда — дурацкое чувство. Ну как отсюда можно выбраться? А если его посадят в эту клетку? Цыган мельком оглядел сооружение в углу и перевел взгляд на стоящий в центре комнаты операционный стол. Тогда уж не сбежать, и что им светит? Поучаствовать в роли лабораторных крыс в каких-то опытах и кончить жизнь бесславно, скорее всего — неприятно, зная Протасова — медленно и мучительно. Стол выглядел очень нехорошо — металлический, вымытый до блеска, с желобками для отвода крови. Цыган и Куряга обменялись невеселыми взглядами. Ботаник при виде стола совсем спал с лица, ссутулился, свесив руки чуть не до пола. Пол был кафельный, натертый так, что можно при желании любоваться своим отражением.
Сидевший у дверей в комнате еще один охранник встал, его автомат на белом халате смотрелся забавно. Один военстал остановился в дверях, держа пленников под прицелом, двое остались в коридоре. Мебель в лаборатории была белая, стену напротив входа занимала какая-то аппаратура, большую часть которой Цыган никогда не видел или знал понаслышке.
Генерал остановился у стола под окном, перебрал стопку бумаги, повернулся к пленным:
— Мне нужен помощник. Старый лаборант больше не может исполнять свои обязанности. Кто? Остальные пойдут на опыты.
— Шиш тебе, — хмыкнул Куряга и отвернулся. — Поищи другого живодера. Ботаник, белый, как мебель в лаборатории, спросил, заикаясь:
— Что с-с н-ним?
— Сошел с ума, — коротко бросил Протасов. Ботаник прикусил язык.
— Ты этого не сделаешь! — Цыган схватил его за плечо и потряс. — Вова, очнись! Бледный, в лице ни кровинки, Ботаник задрожал и попятился.
— Я не в-выдержу п-пыток. Изв-вини… Цыган схватил его за грудки:
— Да я тебя сейчас!..
— Этого в клетку, — бросил генерал, кивнув на Цыгана. — Я тебе покажу, кто тут главный. — Он обжег наемника пронзительным взглядом желтых глаз.
— Э нет, я туда не полезу! — Рамир посмотрел на клетку в углу, за стулом охранника. Квадратное корыто от душевой кабинки, девяносто на девяносто; по периметру корыта в просверленные дырки вставлены и приварены металлические прутья, другим концом уходящие в отверстия железной плиты под потолком.
Охранник в халате вытащил из кармана связку ключей и, побренчав ею, выбрал один, отпер замок.
— Давай, — вяло кивнул он, усаживаясь обратно на стул. Стоявший сзади военстал ткнул Рамира стволом под лопатку.
— Добровольно я туда не пойду!
— Твоя воля здесь ничего не значит, — скривился генерал. — Просто засуньте его туда, — приказал он.
Цыгана снова ткнули под лопатку. Он резко обернулся, схватил ствол и пригнул, выворачивая из рук, ударил прикладом не ожидавшего нападения военстала по подбородку. Второй охранник вскочил, вскидывая «скар», Цыган выстрелил в него, военстал в дверях нажал на спуск. Цыган упал, пули прошли над ним. Ботаник с Курягой уже были на полу. Цыган перекатился, встал на одно колено и, положив второго военстала короткой очередью, направил оружие на генерала. Третий военстал с оружием вырос в дверях.
— Брось или я пристрелю твоего генерала! — заорал Цыган.
Военстал покосился на Протасова, не выпуская сталкера из поля зрения. Генерал невозмутимо пожал плечами:
— Убей его.
Цыган и охранник выстрелили одновременно. Генерал в тот же миг бросился к столу, на котором стоял лоток с инструментами.
— Задержи его! — крикнул Цыган Куряге. Свободовец перекатился, уходя от пуль, вскочил и метнулся к генералу, но тот уже развернулся к нему со скальпелем в руке. Куряга схватил что-то острое из лотка, прыгнул. Протасов, перехватив руку свободовца, выкрутил ему кисть и всадил скальпель в бок.
Ботаник, зажав уши, зажмурившись, сидел на полу и подвывал. Цыган, резко ткнув стволом в сторону
