— Мне этого никогда не понять.
— Скоро вам все станет ясно. Пожалуйста, продолжайте петь.
И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе ещё не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту.
— Проклятье! — выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии.
— Не останавливайтесь! — попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем.
— Здесь музыка умирает, — сказал он. — Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее.
— …И вы, похоже, несколько изменились, — заметила Алиса.
— Сегодня этого избежать нельзя, — ответил он. — Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру.
— Я думала, что вы, Бингерн, бог или хотя бы наполовину божество. Однако внешность у вас скорее демоническая.
— Подобные термины бессмысленны в этом безумном месте, — сказал он. А в остальном вам следует почитать Ницше.
— Я понимаю, — проговорила Алиса.
— Итак, видите, я победил. Дождался момента, когда ваша сила иссякла. Теперь даже сырой сквозняк запросто с вами справится.
— Вы наблюдали за мной все эти годы.
— Конечно, и смех и слезы.
— Смеха было не так чтобы очень много.
— Как и слез. Мне жаль, что ваша жизнь была бесцветной. Однако так требовалось.
— И все ради сегодняшней ночи?
— И все ради сегодняшней ночи. На голове у него вырос гребень, а когда он пошевелился, по камню застучали копыта.
— Вон там, в долине, есть часовня, — Бингерн показал рукой на залитое ярким светом маленькое строение. — Пошли. Сегодня та самая ночь.
Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине — Бингерн, Алиса, Люцер, Король и Королева Червей, Щебетунчики, разношерстные придворные и аристократы. Щебетунчики опять стали совсем крошечными, вступив в перестрелку с кем-то, кто сидел за огромным валуном и протяжно выл. Когда потом они принялись обыскивать местность, ничего особенного обнаружить не удалось.
Когда вся компания подходила к часовне, у них над головами пронеслась громадная стая черных птиц, а в траве, не смолкая, раздавались самые разные шорохи и шипение. Казалось, земля дрожит под ногами, а временами Алиса слышала, как трещат сухие ветки под чьими-то тяжелыми шагами.
Люцер теперь держал её за одну руку, а другой она опиралась на массивную палку.
— Уже совсем близко, — заметил Люцер. — Когда мы придем, вы сможете отдохнуть.
— Я обязательно дойду, — сказала Алиса. — Мне интересно, чем все это закончится.
— Вы непременно узнаете. В любом случае ваше присутствие необходимо.
— Победа или поражение? Живая или мертвая?
— Точно.
Над ними пронеслась сова и спросила:
— Кто?
— Я, — ответила Алиса.
Бингерн зарычал, и птицы замертво попадали на землю. Земля задрожала, ветер стал сильнее.
Наконец они добрались до часовни, и Бингерн впустил всех внутрь. Ярко горели свечи. Алиса разглядела низкий алтарь, а сквозь отверстие в потолке лунное сияние струилось прямо на пентаграмму, нарисованную на полу. У дальней стены стоял трон из красного камня, к нему и подвели Алису.
— Пожалуйста, отдыхайте! — воскликнул Бингерн, и земля содрогнулась, потому что он стал ещё больше.
Потом он приказал всем остальным занять места на скамейках. Люцеру, Королю и Королеве он позволил остаться возле Алисы, а сам прошел в переднюю часть часовни и, задрав голову, обратился к кому-то невидимому, прячущемуся в темноте:
— Эй, ты там. Это Бингерн. Я знаю, что ты меня слышишь. Вот и хорошо. Сегодня — та самая ночь, но я хочу, чтобы ты знал: я все держу под контролем. Ты только зря теряешь время, если думаешь, будто можешь что-нибудь по этому поводу сделать. Мне известно, что ты мечтаешь до меня добраться, Юлеки, только ты опоздал. Я отнимаю у этой страны её силу вот уже много лет. Теперь тебе со мной не справиться. Одно короткое прикосновение — и мир, созданный мной, будет жить вечно.
— Алиса, — тихо проговорил Люцер. — Я собираюсь разорвать цепи и бросить ему вызов — сейчас. У нас почти равные силы, но я потерплю поражение, потому что он более меня искушен в военном деле. Когда вам покажется, что я падаю в третий раз, призовите Юлеки. И выкрикните свое имя.
— А почему вы так же сильны, как это чудовище, в которое он превратился? — спросила Алиса.
— Я забыл.
— …А почему он более вас искушен в военном искусстве?
— Тоже забыл. Это не имеет значения.
— В таком случае зачем вам сражаться?
— Я должен задержать его до тех пор, пока луна не поднимется выше.
— Зачем?
— Не помню. Только знаю, что это нам поможет в борьбе с ним.
— …Так вот, именно сегодняшней ночью, — затянул Бингерн, — мы собрались перед взором Юлеки и любого, кто пожелает посмотреть, и мы соединим узами брака повелителя этой страны и будущую повелительницу.
— Повелительницу? — спросила Алиса. — А где она?
— Это вы, — ответил Люцер, поднимая руки и разводя их в стороны. Он напрягся изо всех сил. на лбу у него появились капельки пота. Цепи лопнули, и он наклонился, чтобы заняться теми, что спутали его щиколотки.
Бингерн поднял дробовик. Алиса тут же прикрыла Люцера собой.
— Проклятье, леди! Убирайтесь! Не мешайте мне! — крикнул Бингерн.
— Нет, — ответила Алиса. — Здесь что-то не так, а я хочу, чтобы было как полагается.
— Вы все делаете неправильно! — прорычал он. Люцер сбросил цепи и выпрямился в полный рост. Бингерн вздохнул.
— Ну хорошо. Придется ещё раз урегулировать наши отношения, — заявил он.
Люцер вышел на середину часовни, Бингерн отложил в сторону свой дробовик и двинулся ему навстречу.
Когда они встретились, небо разорвала ослепительная вспышка. А в следующее мгновение они уже катались по пентаграмме.
Дверь в часовню распахнулась, и Алиса увидела Белого Кролика. Он будто бы пробормотал: 'Ах, Боже мой. Боже мой!', а потом уселся на одну из передних скамеек и стал наблюдать, как дерутся Люцер и Бингерн, как их кулаки крошат камень и кирпич или рассекают воздух, когда противникам не удавалось попасть друг в друга.
Вдруг Алиса почувствовала, что Кролик на неё смотрит. Он долго не сводил с неё глаз, пока они не округлились — узнал. Она кивнула.
Кролик поднялся и медленно пошел вдоль стены. Подойдя к трону, произнес:
— Алиса…
— Как поживает Мышь-Соня? — спросила она.
— Сидит в чайнике. Как ты?
