Роджер Желязны
ДВЕРИ ЕГО ЛИЦА, ФОНАРИ ЕГО ГУБ
Я — живец. Живцом не рождаются, если не считать один французский роман, где все такие (по- моему, он даже называется 'Мы все — живцы'). Едва ли стоит рассказывать, как я дошел до такой жизни, но дни Большой Охоты заслуживают нескольких слов.
Низины на Венере расположены между большим и указательным пальцами континента Кисть. Когда вы врываетесь в Ущелье Облаков, низины без предупреждения швыряют в вас, как в кегельбане, серебряно- черный шар. От неожиданности вы подпрыгиваете в своей огнехвостой кегле, но ремни безопасности не позволяют вам оказаться в дурацком положении. Потом вы обычно смеетесь, но сначала всегда подпрыгиваете.
Вслед за тем, глядя в иллюминатор, вы видите, что Кисть прекращает свои фокусы. Средний и указательный пальцы оказываются архипелагами из множества тесно расположенных островов, словно континент растекается на отдельные серо-зеленые полуострова. Большой палец — совсем короткий и загнут, как хвост у эмбриона или мыс Горн.
Быть может, вы глотнете чистого кислорода, переведете дух и начнете долгое падение к низинам.
Там вас, как муху в паутину, поймают в посадочном районе Линии Жизни. Она называется так потому, что идет вдоль огромной дельты Восточного Залива, между первым полуостровом и 'большим пальцем'. На мгновение вам покажется, что, зайдя в гости к мисс Линии Жизни, вы попали в консервную банку, как 'дары моря'. Но чуть позже вы избавитесь от этой иллюзии, спуститесь на оплавленный бетон и предъявите невысокому толстяку в серой фуражке пачку виз толщиной с телеграфный справочник. Бумаги подтвердят, что вы не разносчик неведомых болезней и т. д. Толстяк устало улыбнется и пропустит вас к автобусу, идущему в Зону Карантина. В ЗК вам придется провести дня три, чтобы власти смогли действительно удостовериться, что вы не разносчик неведомых болезней и т. д.
Однако скука — тоже болезнь. Но когда три дня истекут и вы наконец попадете в Линию Жизни, она вознаградит вас за все мучения. О воздействии алкоголя в атмосфере различных планет написано множество книг, поэтому намотайте на ус, что после доброй попойки вы можете оставаться пьяным всю неделю, и это, возможно, стоит того, чтобы учиться хоть всю жизнь.
Чтобы прилететь сюда на два года, мне пришлось стать студентом-отличником. Рухнув сквозь мраморный потолок небес, космический корабль 'Попутный ветер' выплеснул поток людей и меня вместе с ним.
Я повернулся к Майклу Дэбису, менеджеру и моему приятелю, и отпустил замечание по поводу первичного состояния фундаментальных исследований.
— Возможно, тебе просто не все известно.
Майк задержал в руке бокал, после чего возобновил медленный глотательный процесс, явно рассчитанный на то, чтобы я не выдержал и выругался. Наконец, он невинно заметил:
— Карл, они готовят «Десятку» к выходу в море.
С каким удовольствием я врезал бы ему или, плеснув серной кислоты в бокал, понаблюдал, как трескаются и чернеют его губы. Вместо этого я безразлично хмыкнул.
— Какой дурак согласился выкидывать пятьдесят косых в день? АМИ?[1]
Майк покачал головой.
— Джин Лухарич — девчонка с фиолетовыми контактными линзами и полным ртом великолепных зубов.
— Неужели упал спрос на крем для лица?
Он пожал плечами.
— Реклама — двигатель торговли. Когда она заграбастала Солнечный Кубок, акции 'Лухарич Интерпракзис' поднялись на шестнадцать пунктов. Кстати, ты когда-нибудь играл в гольф на Меркурии?
Я играл, но вопрос пропустил мимо ушей и продолжал нажимать:
— Выходит, она прилетит сюда с незаполненным чеком на предъявителя и рыболовным крючком?
— Сегодня на 'Попутном ветре', — кивнул он. — Должно быть уже прибыла. Уйма корреспондентов. Лухарич хочет поймать Икки. Очень хочет.
— Очень? — хмыкнул я.
— Фрахт на шестьдесят дней. «Десятка». Неограниченные дополнительные расходы. Полтора миллиона задатка, — перечислил он.
— Ты, похоже, много знаешь.
— Я — вербовщик. Месяц назад ко мне обратились представители 'Лухарич Интерпрайзис'. Вот что значит пить в нужных заведениях.
— Или владеть ими.
Майк самодовольно улыбнулся.
Я отвел взгляд и стал потягивать маленькими глотками отличный коктейль. Потом спросил Майка, что он от меня хочет кроме ежемесячной лекции о пользе трезвого образа жизни.
— Мне сказали попытаться нанять тебя, — заявил он. — Когда ты в последний раз выходил в море?
— Полтора месяца назад на 'Соленом'.
— Давненько, — фыркнул он. — А когда спускался под воду?
— Недавно.
— Около года назад, не так ли? Тогда тебя порезало винтом 'Дельфина'?
— Неделю назад я работал на реке, у Англефорда, где сильное течение. Я по-прежнему в форме.
— Когда трезв, — добавил он.
— Мне хватает временной работы, — сказал я.
Недоверчивый кивок.
— Начнем с обычной ставки, — заключил он. — Тройная при чрезвычайных обстоятельствах. В пятницу, в пять ноль-ноль, будь в шестнадцатом ангаре со своим снаряжением. Мы отчаливаем в субботу на рассвете.
— Ты тоже идешь в плавание?
— Да.
— Зачем?
— За деньгами.
— За дерьмом Икки?
— Видишь ли, бар для меня — не самое подходящее место. К тому же моей малютке нужна новая норковая шубка.
— Не понимаю…
— Я хочу распрощаться с малюткой и заключить контракт, как в былые годы. Свежий воздух, физические упражнения, рыбалка…
— Понятно. Извини.
