Шахерезады содержится в каждой женщине? Она будет рассказывать ему сказки, пока не придут ее бешеные помощнички, схватят его и освободят ее.
– Как-нибудь в другой раз, Сэнди, – он закончил связывать ей ноги. Потом он взял полотенце для рук и начал скручивать его жгутом.
Она смотрела на него с ненавистью и нескрываемой угрозой.
– Мне придется заткнуть тебе рот. Я знаю, у тебя несколько зубов выбито, мне жаль причинять тебе боль.
– Не вол'уйся, – промычала она, все еще следя за ним глазами. – За м'ой п'идут. – Полузадушенный смех отнял почти все ее дыхание. На мгновение ему показалось, что она агонизирует, но он все же не ослабил путы.
Сдерживая дрожь в руках, он прервал ее смех, засунув скрученное полотенце между зубов и как можно нежнее завязав его сзади на шее.
Гарден закрыл дверь ванной и прибрал комнату так, чтобы при случайном взгляде из прихожей она казалась незанятой. Он положил нож из сапога Сэнди в задний карман брюк рядом с «пеналом». У двери он отыскал ее сумочку, извлек оттуда ключ и тоже сунул его в карман, а сумочку забросил подальше в шкаф.
Он приоткрыл дверь и прислушался.
Из холла не доносилось ни звука, даже за соседними дверьми все будто вымерли.
Из-за двери ванной тоже не было ничего слышно, даже хриплого дыхания Сэнди.
Том Гарден вышел, закрыл дверь, запер ее и спрятал ключ в карман.
Направо или налево? На лифте или по лестнице?
Он выбрал путь и покинул здание.
СУРА 6.
И СКАЛЫ ГАТТИНА, И БЕРЕГ ГАЛИЛЕЙСКИЙ
Два сторожевых столба, две изогнутые колонны голого камня поднимались на сотню футов над низким плато, где приютился Гаттинский колодец. По крайней мере, на карте он выглядел как колодец: круг, перечеркнутый крестом.
Карты местности, которые были у тамплиеров – жалкие куски пергамента с несколькими волнистыми линиями и какими-то непонятными значками – не указывали ни на какие иные источники воды. Франки, которых набрали в войско из крепостей в районе Тиберия, говорили, что о здешних землях им ничего не известно, а тем более о воде. Единственное, что они знали наверняка – это то, что всего через пол-дня пути можно выйти к побережью Галилеи.
Жерар де Ридерфорд держал пергамент обеими руками, бросив поводья на шею своего боевого коня. Он озадаченно щурился над непонятными буквами возле каждого крестика и каждой линии. Карты делались в спешке в Иерусалиме по мере того, как королевские шпионы присылали королевским писцам сведения о возможном маршруте Саладина, поэтому пояснения не страдали многословностью.
– A… Q… C… L… – прочитал он вслух. – И что это может означать?
– Aquilae! – произнес граф Триполийский, который ехал в свите короля. – Это означает, что мы сможем здесь увидеть орлов.
– Или то, что римский легион некогда водрузил здесь свои штандарты, – заметил Рейнальд де Шатильон. Он выехал из Керака на север с двумя сотнями рыцарей через несколько дней после снятия осады. Маленький отряд принца Рейнальда догнал армию короля Гая миль за двенадцать до этого места.
– Римский легион, – повторил король Гай задумчиво. – Это самое вероятное. «C» и «L» могут означать «Сотый Легион». Могла быть у римлян сотня легионов?
– Безусловно, военная мощь наших духовных предшественников в этой земле была очень велика, государь, – мягко ответил Рейнальд.
– Магистр Томас должен знать, – пробормотал Жерар. – Как жаль, что он ушел из лагеря.
– Вы хотите сказать – сбежал, – укоризненно сказал Рейнальд.
– Томас Амнет не боялся никого, кто ездит верхом. Знаете ли вы, что когда он был взят в плен на дороге в Яффу, его привели к Саладину. И ждала его лютая казнь, ибо это была дорога, по которой двигался сарацинский генерал. Но все же он остался жив, и никогда не упоминал об этой встрече.
– Так как же вы о ней узнали?
– Благодаря болтливости его оруженосца по имени Лео… Ах, кстати, – воскликнул Жерар и обернулся к тамплиеру, ехавшему по правую руку от него. – Разыщи молодого турка, который сопровождал магистра Амнета.
Тамплиер кивнул и отъехал в сторону обоза.
– Да латинские ли они? – неожиданно спросил король.
– Что, сир?
– Надписи на вашей карте.
– Нужно спросить этого Лео. Я полагаю, он посещал ваших писцов, государь.
Король Гай промычал что-то в ответ, и армия двинулась дальше.
Через минуту смуглый юноша на неуклюжем мерине подъехал вслед за рыцарем, которого посылал Жерар.
– А вот и оруженосец, – заметил граф Триполийский.
– Ах, Лео! Расскажи нам, что случилось с магистром Томасом?
– Он удалился в пустыню, сэр.
– Как? Один? – спросил король.
– Все, что магистр Томас делал, сир, он делал в одиночку.
– Это истинная правда, – пробормотал Жерар. – Ну хорошо, вот у нас есть карта. Ты видел подобные…
– Да, милорд. Магистр Томас заставлял меня учиться этому искусству.
– На каком языке здесь написано?
– На латыни, сэр.
– А что это означает? – Великий Магистр показал ему буквы, вызвавшие дискуссию.
– Лео склонился над картой.
– 'Aqua clara', сэр. Это должно означать, что мы можем найти свежую воду в колодце здесь, под Гаттином.
– Великолепно! – закричал король. – На этой жаре я не прочь выпить, даже если это всего-навсего вода.
Знатные рыцари и тамплиеры, которые ехали неподалеку и слышали сказанное, облегченно откинулись в седлах и обменялись улыбками. Солнце было высоко, а уровень воды во флягах низок.
– А что это за волнистая линия? – спросил Жерар, опять поднося карту к Лео.
– Утес или насыпь, милорд. Высота небольшая, хотя никто из нас в «скрипториуме» не мог точно толковать эти старые карты. Они противоречивы в деталях. По ним невозможно судить, крутой это склон или покатый. Он вообще может располагаться совсем в другом месте.
