изголовье и глаза скосились, не вполне сфокусировавшись на тамплиере.
– Кто потревожил мой отдых?
– Гай! Это я. Жерар де Ридерфорд.
– Я не желаю, чтобы меня беспокоили. Мне нужно набраться сил.
– Ваши силы утекают в песок. Если вы не подниметесь и не выйдете к своим воинам, сарацины ворвутся в этот шатер и зарежут вас.
Король Гай на дюйм оторвал голову от жесткой квадратной подушки.
– Мы ведь еще удерживаем холм.
– Это ненадолго. Ваши люди падают от истощения без единой раны на теле. Если хотите встретить еще один рассвет, вы должны выйти и ободрить их.
– Генерал Саладин – разумный человек.
Тут Жерар со спазмом ужаса вдруг понял, что глаза короля бессмысленно скошены и ничего не видят.
– Саладин, разумеется, знает законы рыцарства, – продолжал король сладким голосом. – Он потребует выкуп за тех, у кого есть родственники. Остальных продаст в почетное рабство. Мы сумеем с ним договориться.
– Что я слышу? – прогремел Жерар. – Мои тамплиеры составляют основу вашего войска, а сарацины не берут выкуп за тамплиеров.
– Весьма сожалею, что вы…
Прежде, чем выслушать мнение короля по этому вопросу, Жерар сгреб его за плечи и приподнял над кушеткой. Рейнальд пытался вмешаться, но Жерар грубо оттолкнул его в угол. Тамплиер так и не узнал, что случилось с принцем после этого. Возможно, он выкатился из шатра.
Король барахтался в руках Великого Магистра. Рака вывалилась из его рук из разбилась на полу шатра. Желтоватая щепка упала среди осколков хрусталя и обрывков золотой проволоки. Гай посмотрел вниз, и его лицо жалобно сморщилось, словно он собирался заплакать.
Жерар намеревался растрясти короля, чтобы он хоть что-то начал соображать. Но звуки, донесшиеся снаружи отвлекли его. Внизу под холмом запел рожок.
– Они снова собираются атаковать!
Глаза короля сфокусировались и уставились на Великого Магистра.
– В таком случае вам лучше увести своих людей в безопасное место, Жерар.
– Но где же оно, милорд? – спросил тот с издевательской вежливостью.
Широкая улыбка пересекла болезненное лицо Гая. «Граф Триполийский нашел его. Вы можете последовать за ним».
Жерар взвыл от ярости и отбросил короля поперек кушетки. Он вылетел из красного шатра в поисках оружия.
С коня Саладину открывался обзор не больше мили вокруг, но он прекрасно видел своих воинов, подобно пчелиному рою наползавших на склон холма. Тонкая линия рыцарей, защищенная белыми щитами с нарисованными на них красными крестами, отступала назад и, казалось, вот-вот должна была рухнуть под натиском человеческой волны.
– Мы разгромили христиан! – завопил Аль-Афдал, его младший сын, который от возбуждения едва держался на своем пони. Животное брыкалось и прыгало, разделяя его юный энтузиазм. Мальчику пришлось ударить кулаком по гриве.
– Замолчи! – приказал Саладин. – И запомни одну вещь. Видишь красный шатер на вершине холма? – Он показал на подножие каменных столбов.
– Да, отец. Это шатер короля, верно?
– Разумеется. И именно его защищают эти люди. Их жизнь превратилась в сплошное страдание, боль, страх и жажда сделали из них зверей, и все же они сражаются, чтобы защитить своего господина.
– Да, я вижу это.
– Так знай, что мы не разгромим их до тех пор, пока не падет красный шатер.
– Он зашатался, отец! Я сам видел, как он шатается!
– Это всего лишь дрожание горячего воздуха. Ты не увидишь, как падает этот шатер, пока хоть один из христиан останется на ногах.
– Ты сделаешь мне подарок, отец?
– Какой подарок, сын?
– Череп короля Гая, оправленный в золото!
– Посмотрим.
ФАЙЛ 06.
ДРАГОЦЕННЫЕ КАМНИ
Том Гарден последним поднялся по сходням дневного парома с причала в городке Харвей Седар. Он ждал этой возможности, спрятавшись в телефонной будке и оглядывая из-под руки городскую площадь и пристань, пока не прозвучал последний гудок парома.
Крепких приземистых парней в шерстяных рубашках или длинных плащах вокруг не было видно. Не поднимались они и по сходням.
Паром был переоборудованным траулером с рубкой, надстроенной над рыбным трюмом. Трое пассажиров (на одного больше, чем членов команды), тряслись на жестких скамейках в каюте, пока судно прыгало по волнам, выруливая к берегу.
Гарден решил, что пора подбить бабки. У него не было ни наличности, ни кредитной карточки, ни удостоверения. На нем была новая одежда, стоимость которой он даже не мог себе вообразить, но она стала изжеванной и бесформенной. Короткое купание в соленой воде оказалось фатальным для ботинок, их великолепная кожа коробилась и трескалась. В карманах у него не было ничего, кроме ножика Сэнди – а тот, будучи без чехла, уже успел прорвать дыру в подкладке брюк – и черного пенала старого тамплиера, который Сэнди утром сняла с его тела.
Что там, в этой коробочке? – подумал он. Для оружия она слишком легкая, карандаши в ней не гремят. Он нашел защелку на длинной стороне и открыл пенал.
Камни.
Он оглянулся, чтобы проверить, не подсматривают ли два других пассажира. Один из них свернулся калачиком на деревянной скамье, подложив под голову спортивную сумку. Глаза он крепко зажмурил от солнца.
Другой отвернулся к окну позади скамейки, положив локоть на спинку, подбородок – на кулак, и рассматривал зеленую полосу травы, доходившую почти до самого берега.
Внимание Гардена снова вернулось к пеналу. Внутри был жесткий серый поролон с отверстиями неправильной формы. Каждое отверстие повторяло очертания камня. Камней было всего шесть, каждый не больше ногтя. Все они были одинакового красновато-коричневого цвета, напоминавшего пятно в дне стакана, который как-то дала ему Сэнди.
Они не были гладко отполированы, как речная галька. Только один имел гладкий изогнутый бок, остальные поблескивали острыми, изломанными гранями, как у только что расколотого кристалла.
Гарден посмотрел на них поближе. Именно слово «кристалл» подходило больше всего, хотя одна из граней была шершавая, в прожилках, как асбест или неотделанный нефрит.
Ему захотелось потрогать этот грубый грай, и он прикоснулся к камню.
Судорога пробежала по телу, высекая искры яркой боли в нервных сплетениях плеча и паха. Он чуть было не уронил пенал, но в последнюю минуту прижал его к груди, покачнувшись вперед.
