— Конечно, поедем, — согласился Костя.
Разговаривая, мальчики незаметно подошли к дому.
Костя отнес матери палтуса и, пока она ахала, рассматривая огромную рыбу, выскочил на улицу.
— Пошли!
ОСТРОВ КАК ОСТРОВ!
Дорога кончилась за Костиным домом. Дальше тропинка, прихотливо извиваясь, пошла среди пористых глыб застывшей лавы. Костя жадным изучающим взглядом рассматривал эти глыбы, поросшие бурыми и серыми лишайниками, осокой и даже деревцами. Он мимоходом заглядывал в норы топорков, но все это делал с видом человека, повидавшего немало чудес на свете. Он даже постарался придать своему лицу такое же скучающее выражение, какое заметил на лице спутника, но это у него не получилось. Когда они остановились на вершине сопки и он, часто дыша, повернулся, то не мог сдержать восторженного возгласа. Внизу лежал океан нежно-бирюзового цвета, ровный и сверкающий. Величаво поднимались из воды скалы. Узкой, как линейка, казалась отсюда пристань, окруженная крохотными суденышками. Но еще больше поразился Костя, когда вышел из-за обломка скалы. Он увидел темно-красную гору, всю в трещинах, осыпях, с редкими пятнами зелени у подножья. Косте казалось, что он вдруг почувствовал всю непомерную тяжесть этой громады. У него заболела шея, когда он, задрав голову, старался рассмотреть вершину горы, окутанную легким облаком. Сквозь него сияли льды. Ближний склон горы круто обрывался в глубину океана. Там вились тучи птиц. Их крик доносился сюда, мешаясь с грохотом прибоя.
— Вот это да! — выдохнул Костя и посмотрел на Троню.
Троня усмехнулся.
— Ты бы посмотрел отсюда два года назад, что у нас здесь было. Камень да птицы.
Костя показал рукой вниз:
— Смотри-ка, завод похож на пароход!
— И завода тогда у нас не было. Одну селедку ловили на засол. А сейчас вот что у нас! — Троня широко развел руками и подмигнул Косте. — То ли еще будет! Знаешь, кто так говорил?
— Нет! А кто?
— Семен Константинович!
— Кто это?
— Фролов. Вот был ученый так ученый, не то что некоторые. Да осенью заболел, лечится сейчас в Пятигорске. Это он и метеостанцию основал. Мы с ним здесь все облазили. Хотели в этом году еще раз на вулкан подняться. Да не вышло...
— Неужели и ты был на вершине?
— Ну, а как же! Изучали кратер. Сейчас новый начальник приехал, толстый очень. Ему нипочем не забраться даже до полгоры. — Троня вздохнул, видно сожалея об отъезде Семена Константиновича, но тут же бодро сказал: — Хочешь, мы вдвоем поднимемся?
— Да, конечно. — Костя посмотрел на вершину и почувствовал легкий холодок меж лопаток.
— Дорога не такая уж опасная, если с хорошей веревкой лезть да в подошвы ботинок гвоздей набить. Не бойся! Возьмем и мы этот пригорочек. Это тоже он так любил говорить.
— Не он, а Суворов!
— Суворов?
— Да. Смотрел кино про Суворова?
— Ну и пусть. Семен Константинович тоже не хуже Суворова.
Они стали спускаться, петляя меж каменных глыб.
Костя сказал:
— А я знаю нового начальника метеостанции, мы с ним на пароходе ехали.
— Никогда не говори «ехали». На воде «ходят». По-моему, не такого сюда надо начальника.
— А почему?
— Да так. Что-то мне он не нравится. Какой-то он подхалимистый. Увидал меня в первый раз и говорит: «Милый мой мальчик, надеюсь, мы будем с тобой друзьями». Нужны мне такие друзья!
Костя вдруг обиделся. Ему стало неприятно, что о его знакомом так плохо отзываются. Он остановился.
— Может, тебе все приезжие не нравятся?
— Да брось, не о тебе разговор. Пошел бы я с тобой... Вот смотри: горячий источник. Не вздумай напиться или ногой наступить.
Мир был восстановлен. Костя сунул палец в крохотное озерцо возле источника, бившего из-под камня, и отдернул руку.
— Ну и горячо! И вонь страшная.
— Сероводород. Хотя вулкан и недействующий, а там у него внутри работа идет: вода греется, газ получается как в самоваре.
— Ничего себе самоварчик! — Костя с уважением покосился на величественный склон вулкана.
Они вошли в ущелье. Костя с любопытством вертел по сторонам головой и невольно вскрикивал, поражаясь причудливой форме скал. Время, ветер, жара и холод высекли из камня целую галерею удивительных существ. Одни из них были похожи на зверей, другие напоминали застывших великанов, третьи — гигантских птиц, сидевших на развалинах дворцов.
Ущелье наполняли странные звуки. Иногда казалось, что великаны шепчутся на непонятном языке о чем-то важном и таинственном. Вдруг шепот сменился мелодичными звуками, будто где-то далеко музыканты настраивают свои инструменты. Из-под ног покатился камень, и тотчас же все ущелье огласилось звоном.
Троня остановился и крикнул:
— О-го-го-о!..
Ему тотчас же ответило на разные голоса стократное эхо.
Костя снял кепку, поклонился скале, похожей на рыцаря:
— Здравствуйте, товарищ заколдованный великан!
В скалах долго повторялись эти слова, будто все великаны отвечали на приветствие.
Троня с усмешкой посмотрел на каменного исполина с суровым лицом и огромным глазом на лбу, и на лице мальчика невольно появилось почтительное выражение. Он приподнял мичманку:
— Наше вам!
Ущелье наполнилось грохотом. Костя в испуге остановился.
— Лопнула скала от жары! — крикнул ему на ухо Троня.
Когда грохот постепенно стих, Костя сказал:
— Здесь все поет. Как называется это место?
— Еще никак.
— Давай назовем «Поющие камни»!
— Поющие так поющие!
Впереди опять раскинулся синим полотнищем океан. Троня остановился и стал неторопливо, по- хозяйски объяснять, показывая загорелой рукой на скалы при входе в большую лагуну:
— Вот это Чертовы зубы. Говорят, где-то возле них, в глубине корабль лежит. Давно это случилось, в революцию. Тогда еще не было нашего маяка. Ну и налетел на камни в тумане, в штормягу, да еще ночью. Вот его и перебросило волной.
Костя молчал, пораженный суровой красотой неподвижных скал и живого ласкового океана. Троня продолжал:
— Интересно было бы найти эту посудину. Я бы и нашел давным-давно, если бы не водоросли да не глубина. Тут, в этой лагуне, целый подводный лес. Без аквалангов ничего не сделаешь. Ну, пошли. До маяка рукой подать... Не больше мили от этого места. Тут прямая дорога, через метеостанцию на наш маяк. — Троня гордо улыбнулся. — Вот посмотришь!
