– Ты не должна менять себя из-за кого-то.
Лили согласно кивнула, хотя сомнение не покидало ее.
– Мне совсем не хочется, чтобы люди смотрели на меня как на яркую побрякушку.
«Особенно Мэтт».
– Тебя беспокоит чье-то мнение? Ты становишься глупой. Ты всегда глупеешь, когда выпьешь.
– Вовсе нет. Я говорю серьезно. – Лили вздохнула. – Просто я несколько нервничаю в его присутствии. У него такой сексуальный голос. Господи, я вся дрожу, когда слышу, как он говорит.
– Ты не шутишь? – спросила Пиппа, потрясенная неожиданным признанием подруги.
– Нет. Он заставляет меня почувствовать, что я женщина, и мне хочется делать те же глупости, что и всем женщинам. Речь не идет о сексе.
– Мне кажется, что для тебя же будет лучше, если ты прекратишь думать о парне, который зарабатывает себе на жизнь, сталкивая людей лбами и стреляя в них.
– Уверена, что ему приходилось сталкивать людей лбами, но не думаю, что ему когда-нибудь доводилось стрелять в них. – Лили посмотрела на Мэтта. Он взглядом профессионала оглядывал комнату, высматривая возможную угрозу. – Я спрашивала его об этом.
– И что он сказал?
– Он сказал, что если бы ему пришлось это делать, значит, он плохо выполняет свою работу.
– Что за глупый ответ? Ответ должен быть либо «да», либо «нет», правильно?
– Не думаю, что ему хотелось говорить мне об этом.
– А это значит, что он угробил целую кучу людей.
– Или нет, – парировала Лили.
– Он выглядит так, словно вымогает деньги для какого-нибудь криминального босса и отзывается на имя Гвидо или Луиджи.
– А еще говорят, что у меня сверхактивное воображение. По-моему, он выглядит очень приятным и весьма привлекательным.
Лили выловила черешню из своего стакана и положила ее в рот. Она вдруг вспомнила, как почувствовала прилив желания, когда Мэтт снимал ее со стола. Она была готова поклясться, что временами, когда он смотрит на нее, она чувствует, что нравится ему. Что-то такое происходит между ними, что именно она не знала, но определенно такое, чего не должно было быть.
– Мне бы хотелось знать, каков он в постели.
Белесые брови Пиппы поползли вверх.
– Не поняла?
– Ты прекрасно все слышала. – Из-под опущенных ресниц Лили продолжала наблюдать за Мэттом, который, наклонившись к Мэнни, что-то говорил ему. – В воскресенье я ведь вернусь в Нью-Йорк, поэтому даже если уж и выставлю себя последней идиоткой, то все равно никогда его больше не увижу.
– Ты не шутишь? – недоверчиво посмотрела на подругу Пиппа.
– Он определенно привлекательный. К тому же очень отличается от тех мужчин, которые у меня были.
– Многие ли твои друзья носили оружие?
– Никто, и ты это знаешь.
– Верно. Не думаю, что это у тебя долго продлится. – Пиппа сняла дольку апельсина с края стакана и съела его. – Послушай, я все понимаю. По той или иной причине некоторым женщинам нравятся крепкие парни. Но этот Мэтт не играет роль плохого парня, он таким является. Возможно, он отличается от других мужчин и действует на тебя возбуждающе, но он человек не нашего круга.
– Несколько минут назад ты сказала мне, что я должна быть немного авантюристкой. Возможно, ты права. Мне надо внести в свою жизнь какое-то разнообразие.
– Но не такого рода. – Подавшись вперед, Пиппа стала сверлить Мэтта взглядом. Он заметил, что обе женщины смотрят на него, и нахмурился. – Должна заметить, что у него потрясающая выдержка. Похоже, что он и как мужчина сильный. Если тебе удастся затащить его в постель, то я не буду тебя осуждать.
Лили захихикала и допила мартини. В голове слегка зашумело, а по телу разлилось приятное тепло. Два коктейля – и полная эйфория.
«Господи, я старею, вне всякого сомнения».
– А тот второй парень… он определенно моего типа, – продолжала болтать Пиппа. – Из этого латиноамериканца выйдет хороший любовник.
– Разве это несколько не стереотипно?
– Милочка, мой стереотип не так уж и плох.
Пиппа снова захихикала, заметив, как Мэтт и Менни обменялись недоуменными взглядами. Оба выглядели обеспокоенными и сбитыми с толку.
– Они знают, что мы говорим о них.
– И это бесит их, – добавила Пиппа, весьма довольная собой. – Черт! Я уже допила свой коктейль. Нам надо взять еще по одному.
