— Она.
— О!..
— Но ведь кто-то же один из двух должен был ответить.
— Ну ладно, ладно.
— Если хочешь, следующий раз можешь сама позвонить.
— Я думаю, что никому из нас больше не надо звонить.
— Как отец я считаю необходимым обозначить свое присутствие.
— А как бабник ты считаешь необходимым потрепаться с этой особой.
— Мюриэл, сейчас же возьми свои слова обратно.
— Селвин, я беру свои слова обратно.
— Мю, ты самая очаровательная из присутствующих здесь женщин.
— Дорогой, отвези меня домой!
— Но мы же только что пришли!
— Ну тогда не подходи больше к этому проклятому телефону.
В течение часа или около того Селвин именно так и делал. Он даже специально отошел в дальний угол комнаты, и она гордилась им, видя его высокую, статную фигуру в окружении небольшой группы людей, заливавшихся смехом чуть ли не после каждой его фразы. Она понимала, что сейчас он ощущал себя джинном, которого выпустили из бутылки, и даже чувствовала за собой некоторую вину за то, что так долго держала мужа привязанным к дому и детям. Какая-то молоденькая штучка с копной белокурых волос постоянно ошивалась поблизости, чуть ли не терлась о его плечо, и Мюриэл всем сердцем и рассудком пожелала им обоим удачи. По своей натуре Селвин был слишком большим лодырем, чтобы изменять жене, хотя, как послушаешь его, так можно подумать, что он просто не вылезает из чужой постели. Позволяя ему немного пофлиртовать, она знала, что никаких неприятностей от этого у нее не будет. Она всегда без малейшего труда распознавала любые отклонения в его поведении, вроде сегодняшнего застенчивого словесного лобзания с няней. Внезапно Мюриэл помрачнела. Теперь уже она должна была позвонить.
— …Вот потому-то меня так и интересует мнение постороннего человека, — проговорил плотного вида, похожий на плантатора мужчина, с которым она разговаривала, — и мне особенно приятно будет услышать его из ваших прелестных уст.
Мюриэл понятия не имела, о чем он говорит.
— Мне надо… — быстро произнесла она.
— Надо? Что вам надо?
— Действуйте прямиком. — Она увидела, как Селвин отделился от своей группы.
— О Бог ты мой! — воскликнул ее собеседник. — А не крутовато получится, вы не находите? Ведь это же не Китай…
— Извините меня, — проговорила Мюриэл, пробираясь к кучке знакомых, откуда в ее сторону уже давно летели призывные улыбки. К тому моменту, когда ей наконец удалось покинуть и их, Селвин уже разговаривал по телефону. Приятным голосом он объяснял, как обращаться с цветомузыкальной установкой. Заметив подошедшую жену, он сказал:
— Я сам там долго не мог разобраться. Поначалу получалось как в цирке, так что чуть было не отнес ее обратно.
Когда он повесил трубку, Мюриэл спросила:
— О чем это ты там говорил? Зачем им такие подробности?
— О, — беззаботно произнес он, — там что-то напечатано слишком мелким шрифтом. Им захотелось установить в гостиной диапроектор.
— Диапроектор стоит в кабинете, — сказала она, — и я заперла его на ключ.
— Я знаю, — кивнул Селвин, — но я объяснил им, где лежит этот ключ.
— И кто из них на сей раз подошел?
— Да вот, получилось так, что снова эта леди.
—
Она протянула руку к телефону, но Селвин поспешно взял ее под локоть.
— Мюриэл, это будет слишком жестоко.
— Меня это не касается. Я не хочу, чтобы они рылись в моих личных бумагах.
— Не надо говорить ерунду. Не нужны им твои личные бумаги. Извини, что совсем забыл про них.
— Тебе придется встать на колени. И если ты это сделаешь, я обещаю, что вылью этот стакан тебе за воротник.
— Ну ладно, ни на какие колени я вставать не собираюсь, равно как и выслушивать твою глупую болтовню.
— Два сапога пара, — прокомментировала Мюриэл, набирая номер.
Она никак не ожидала, что к телефону подойдет мужчина, и потому мгновенно позабыла всю ту краткую речь, которую собиралась было произнести.
— Прошу извинить меня за беспокойство, — защебетала она. — Я просто подумала… вы же понимаете, как это бывает… очень хотелось узнать, как там у вас дела.
— Восхитительно! — донеслось ей в ответ. — Должен поздравить вас с такими детьми. Они именно таковы, о каких мечтают все няни. На случай, если придется кого-то немного успокоить, мы приготовили теплый пунш. Обычно нас заранее знакомят с детьми, знаете, чтобы не было непредвиденных ситуаций, если они вдруг проснутся и так далее, но коль скоро вы так спешили, мы оставили все как есть. Если они и в самом деле проснутся, я думаю, мы сможем их угомонить.
— Да, это, конечно, наша оплошность. Надо было об этом подумать заранее. Знаете, когда мы жили на старой квартире, вокруг нас было полно людей, соседи там и все прочее, а потому подобных ситуаций не возникало.
— Я вас абсолютно понимаю. Надеюсь, вы прекрасно проводите время.
— Да, вечеринка просто чудесная, спасибо.
— Женщина вашего уровня, миссис Чивли, не должна засиживаться дома.
— Спасибо на добром слове.
— Не надо сторониться веселой компании. Всегда найдется человек, который стоит у вас за спиной и втайне вздыхает о такой женщине, как вы. До свидания.
У нее за спиной и в самом деле стоял Селвин, губы его кривились в ироничной улыбке.
— Ну и как, во всем тебе призналась? — поинтересовался он.
Мюриэл вспыхнула. — Это был он.
— А знаешь, я почему-то подумал, что так оно и будет. Ты просто ласкала трубку, пока ворковала с ним.
— А ты просто свинья, — сказала она. — Селвин, дорогой, познакомь меня вон с теми людьми в углу, с которыми ты только что разговаривал.
— Что, хочешь повеселиться?
— Хочу — с этой самой минуты и до самого конца.
Несколько услышанных по телефону слов подействовали на нее на удивление тонизирующе. Она поймала себя на мысли о том, что, возможно, как-то не так смотрела на вещи и поняла, что достаточно красива и умна, чтобы получить удовольствие от светской беседы. Мюриэл дала себе слово, что больше не будет присматривать за Селвином и постарается сделать так, чтобы тот элегантный и ухоженный пакистанский математик — впрочем, как и другие тоже, — вспомнил, что их уже знакомили. Она довольно демонстративно выставила перед собой пустой бокал и уже через несколько секунд услышала от этого изысканного мужчины предложение наполнить его по ее выбору. Они ходили так по гостиной и постоянно слышали от гостей, что вечеринка явно удалась, причем можно было заметить, что слова эти звучат вполне искренне. Многие говорили, что побыли бы еще, да только вот надо домой спешить, чтобы сменить нянь. Всякий раз, когда возникал вопрос, уходить или оставаться, Чивли решали, что могут немного задержаться — Селвину было сказано по телефону, что если именно так и получится, то они могут приехать когда хотят, поскольку няни пока не вполне справились со своим делом и немного дополнительного времени,
