позер!..» Я возражала, стараясь рассуждать как можно логичней, но не сумела его убедить. Зато сама я убедилась… да, я убедилась в том, что это не достоинство, отнюдь нет!..
Достоинство состоит в умении преодолевать трудности ради лучшего будущего. Тогда человек способен горы свернуть, если они преграждают путь к этому будущему. Вот, например, такое происходит сейчас в Асуане. А характер человека изменить невозможно. Правильно говорили наши предки, что характер покидает тело только после того, как отлетит душа. Что я думаю об этом?.. Взять хотя бы меня самое. Я моложе его, и вообще девушки легче поддаются влиянию. Способен ли кто-либо изменить мои взгляды, заставить меня переоценить ценности?.. Потребовать, чтобы я преклонялась перед деньгами?.. Да никогда в жизни! Мое понимание того, что хорошо и что плохо, заложено в самой моей сути. Оно требует, чтобы я смело и решительно разорвала то, что связывает нас, чтобы я отказалась от брака, который заведомо обречен быть несчастным; чтобы я избрала путь к счастью, прямо противоположный его пути, его образу жизни.
Валентина вознеслась над земной атмосферой и летает в космосе… Я отложила газету… Мне хотелось заняться каким-нибудь делом. Но вдруг мое негодование вспыхнуло с новой силой. Я не могу преодолеть пустые предрассудки, за которые цепляются люди здесь, только здесь, у нас. Во всем мире на помолвку смотрят попросту как на средство лучше узнать друг друга, и расторжение помолвки означает, что жених и невеста не обрели взаимопонимания… У нас же, вернее, в нашей косной среде, все иначе… Моя мать говорит, что знакомство друг с другом должно предшествовать помолвке. Но ради аллаха, дорогая мама, скажи, зачем это нужно?.. Предположим, он был бы моим сокурсником… Но ведь многое в нем, причем как раз именно то, что важно для будущей подруги жизни, остается скрытым от нее. А что ты скажешь, если он к тому же еще и не был моим сокурсником?.. Как мог он им быть, если окончил факультет за год до того, как я туда поступила?.. Он был сокурсником Афаф, этой избалованной кокетки, которая не обременяла себя учебой, осиливая курс не за год, а за два. Потому-то она и окончила университет вместе со мной. А за несколько месяцев до выпуска она познакомила меня с Шакуа Абдель Азизом. Его перевели в Каир, и он явился на факультет, желая поступить в аспирантуру. Но он столкнулся с серьезным препятствием, которое было нелегко преодолеть: в аспирантуру принимают лишь тех, у кого в дипломе по меньшей мере хорошие оценки.
Бывая на факультете, он всякий раз виделся со мной. Мне казалось, Афаф ждет, что он посватается к ней, но он сделал предложение мне. При столь поверхностном знакомстве я могла знать о нем лишь очень немногое. Он нравился мне, пока я не обнаружила, что неправильно истолковывала его поведение. В его отчаянных попытках обойти факультетские правила я видела упорную тягу к науке. Но потом он заявил мне с насмешкой, что мысль о науке ему и в голову не приходила, что он вовсе не помышлял внести в нее свой вклад и его интересует только высокая зарплата. Сначала мне также понравилась его почтительность и то, что ему была чужда напыщенность, присущая большинству восточных мужчин, которые норовят выказать свое превосходство над женой. Мне понравилось, как он знакомил меня со своими друзьями, говорил им, что я готовлюсь к защите диссертации. Так было, пока наконец я не поняла, что ко всему этому его побуждает тщеславие. Мне очень импонировало, что красоте он предпочитал ум и рассудительность… Нельзя не признать, что Афаф гораздо красивее меня. Но и здесь я в нем ошиблась. Брак со мной представлялся ему лишь более выгодной сделкой — ведь я готовилась получить ученую степень, которую теперь возненавидела. Однако все это я поняла позже, когда узнала его поближе. Мне ненавистны стали все те сентенции, которые он изрекал.
Как же я могу выйти замуж за человека, которого не уважаю? Как стану жить с ним день за днем, год за годом?.. Мы постоянно расходимся с ним во взглядах. Ведь супружеская жизнь — это не просто единение двух тел. В противном случае мы уподобились бы животным, когда самцу достаточно встретить любую самку… Нет, супружество — это прежде всего сходство характеров и взаимопонимание, необходимое для того, чтобы вместе пройти долгий жизненный путь.
Но с другой стороны… Пересуды, сплетни, домыслы завистников… В учении мне везло, в работе тоже. Волей-неволей появились завистники. А соседки и родственницы! Не каждой девушке удается попасть в университет. Некоторые поступают туда, но после какой-нибудь неудачи вынуждены уйти, и матери их вздыхают с облегчением: теперь дочкам не придется работать вместе с мужчинами. А веселые, чувствительные подруги… Я выделялась среди них сдержанностью и серьезностью. Они будут толковать о его неискренности. Повсюду меня будут встречать колючие, испытующие взгляды мужчин и язвительные усмешки женщин. А едва я отвернусь, они станут перемывать мне косточки. Наша эмансипация — одна только видимость, и ничего больше! Что же до наших мыслей, то они по-прежнему скрыты под чадрой.
Но каково мое отношение к этому?.. Поднимусь ли я над предрассудками, сумею ли игнорировать пересуды?.. Или же я буду носить при себе объяснительную записку и предъявлять ее каждому?..
Почему человеческая душа непременно исполняется злорадства по поводу чужих несчастий?.. Почему волею судьбы старик в белом нарядном костюме упал вчера в грязь именно под нашим балконом?.. Когда он встал, костюм его был весь в пятнах, как шкура леопарда! Улица огласилась громким смехом. Разве не уместней было бы, по крайней мере, изобразить на лице сочувствие?.. И точно так же, когда невеста или жених расторгают помолвку, разве не значит это, что рухнула заветная мечта о счастье?.. Казалось бы, девушка должна встретить со стороны окружающих сочувствие, отзывчивость, понимание, но это не так… Нельзя винить меня в том, что я придаю большое значение пересудам. Право же, какого бы уровня культуры и прогресса мы ни достигли, у нас нет возможности пренебречь мнением людей, поскольку мы живем среди них. Я читала в переводных книжках о людях, которых оскорбительные слухи приводили в безысходное отчаяние.
После того как я сопоставила и взвесила все эти мелочи, чаши весов поначалу удерживались на одном уровне, но потом решение расторгнуть помолвку начало перевешивать. И вот вчера вечером, когда он ушел от нас, я все еще оставалась в нерешимости. Я не порвала наши отношения окончательно, но в то же время перестала ходить с ним куда бы то ни было. Так человек, который сознает, что некая опасность подстерегает его впереди, невольно останавливается на полпути. Но мой жених никому и никогда не позволит остановиться. И даже мое вязанье потихоньку двигается.
Не мудрено, что ученые-психологи усматривают материнскую любовь к ребенку в ее нежности и заботе к нему еще в то время, когда она носит свое дитя под сердцем. Не удивительно, что потом, после его рождения, она всю жизнь хранит и оберегает его… Да, не мудрено!.. Вот ведь даже этот недовязанный свитер стал мне бесконечно дорог! Я смотрю на него с любовью. Он появился на свет благодаря моим усилиям. Не только глаза и руки, но и мысли мои были сосредоточены на этом занятии. И здесь тоже заключена некая тайна. Лишь вчера жених мой впервые увидел у меня в руках свитер. Раньше я хранила это в секрете, хотела сделать ему сюрприз. Я была уверена, что доставлю ему радость.
— Ты сама его вяжешь?.. Замечательно!.. А насколько это дешевле, чем купить готовый?..
И хотя его похвала не слишком мне приятна, сегодня утром я продолжала вязать. В одиночестве… Ведь потом мне уже не придется посидеть одной… в безмятежной тишине, в невозмутимом покое. Тишину нарушало только позвякивание спиц, а покой — шевеление мотка шерсти… Когда я тяну нитку, моток прыгает подле меня, как маленькая веселая птичка, которая резвится, радуясь солнечному теплу. Порой мне кажется, что спицы делают свое дело сами собой, словно две волшебные палочки, чье прикосновение превращает пряжу в готовую вещь. Мне пришло на ум такое сравнение: под пером писателя возникают отдельные слова, и вот из них слагается целая повесть. Или взять, например, музыканта — отдельные разрозненные звуки слагаются у него в симфонию. Эти звуки то сливаются воедино, то отлетают прочь — до новой встречи. Они нераздельны… Вот и это вязание объединяет нас. Оно подобно неумолимой судьбе. И мы радуемся этому соединению. Спицы соприкасаются почти бесшумно, я слышу лишь тихий звук, словно короткий поцелуй… А моток шерсти все прыгает, как птичка, хотя дело уже идет к концу, и кажется, будто птичка готова отдать всю свою кровь, до последней капли, чтобы кровью ее написали повесть или симфонию о любви… Но где же мое место в таком случае? Далеко, за тридевять земель… Он обрадовался, когда увидел свитер, и очень хвалил меня за мое искусство. Все было в точности, как ты предсказывала, сестра моя. Только ты имела в виду одно, а он — совсем другое… Хотелось бы мне, чтобы ты пришла к нам. Ох и досталось бы тебе от меня!.. По твоей милости я так измучилась, а чего ради?.. Ну вот! Легка на помине!.. Пришла и сразу же радостно воскликнула:
— Да ведь это просто чудо! Ты почти вывязала перед!..
— Да, вчера я связала кокетку, а сейчас принимаюсь за ворот…
