Затем, не разворачиваясь, он одним движением выбил нож из рук Эгора, беззастенчиво напавшего со спины. А когда тот на секунду скорчился от боли в руке, – точка была выбрана не случайно, – провел хорошую подсечку. После нее Эгор должен был рухнуть с размаху на камни, но этого не произошло. С ловкостью кошки тот успел убрать ногу и второй рукой ухватить Тараса за гиматий, притянув бойца к себе и пытаясь провести бросок через бедро. Но в планы спецназовца не входил близкий контакт и долгая борьба в партере. Ломать противника он не собирался, а потому предпочел быстро избавиться от захвата, проведя очень болезненный удар коленом в бедро, – Эгор едва не взвыл, – а затем все-таки провел подсечку. Да еще добавил ногой по ребрам, когда неугомонный спартанец попытался ухватить его за лодыжку и повалить на камни. Только после этого Эгор признал себя побежденным.
– Как звали того грека, – спросил с восхищением Архелон, выбираясь из ручья и отряхиваясь, – твоего учителя?
Тарас чуть не ляпнул: «Масутацу Ояма», но вовремя сдержался.
– Мне запрещено называть его имя, – соврал Тарас и добавил для пущей убедительности: – Я дал клятву никогда не произносить его.
– Да, – повторил Эгор, быстро поднимаясь и потирая ушибленные места, – ничего подобного я не видел.
– Клятву надо держать, – согласился Архелон, но все же попросил: – Научишь нас потом с Эгором твоим ударам? Они хороши, если ты, даже раненый, стоишь нас двоих.
– Не знаю, – снисходительно проговорил Тарас, поправляя свою накидку, – может быть, потом. Когда здоровье вернется.
– Мы подождем, – кивнул Эгор, поднимая свой клинок и засовывая его в ножны.
А Тарас, посмотрев на лица своих противников, раскрасневшиеся после схватки, решил, что эти двое ребята неплохие. Не такие наглые и агрессивные, как остальные. Иногда даже думают. Эскулапы оба, что тоже немаловажно в этой новой жизни. «С ними можно будет завести дружбу, если срастется, – решил Тарас, – разузнать о местных обычаях, пока по горам шатаемся. В городе-то труднее будет».
Глава восьмая
Акция устрашения
После полудня вернулся Деметрий. Он немедленно собрал всех возле себя и приказал собираться. Впрочем, спартанцу собраться… Затянул поясок и вперед. Никаких палаток в лагере не было. Да и лишних вещей тоже, если не считать небольшого запаса еды, – овощей и жареной птицы, которую хранили у реки под камнями. На день, не больше. А дальше, судя по всему, ее следовало добывать снова. Любыми средствами.
– К вечеру мы должны быть уже у самой деревни илотов, – предупредил командир агелы и добавил, подозвав Эномая: – Ты будешь проводником.
Парень кивнул.
– Ты готов? – на всякий случай спросил Деметрий, оглядывая с ног до головы стоявшего напротив Тараса, словно за полдня тот мог сильно измениться.
Тарас хотел было его успокоить, но не успел. За него командиру агелы ответил Эгор.
– Пока ты осматривал дорогу, Деметрий, он преподал нам хороший урок борьбы, – заметил долговязый эскулап, – разбросал нас с Архелоном, как щенков. Едва не покалечил.
Деметрий, поправив пояс на гиматии, вновь с удивлением взглянул на Тараса, а тот лишь молча сверлил взглядом деревья над его головой.
– Значит, Гисандр, ты уже можешь убивать илотов, – удовлетворенно заметил он, – отлично. Рад, что ты залечил рану.
«Ну как же, – еле заметно усмехнулся Тарас, – рад ты. Так я тебе и поверил». Но вслух произнес только:
– Я в полном порядке, Деметрий. Боги вернули мне силы. Можем выступать.
И сам удивился, как быстро он перенял манеру спартанцев разговаривать. Услышав такой ответ, Деметрий кивнул и перешел к делу.
– С тобой пойдут четверо старших: «твои друзья» Эгор и Архелон, а также Книд и Плидистрат. И семеро молодых под командой Ореста.
Тарас кивнул, хотя молодым Орест, этот бойкий кифаред, ему не казался. По возрасту парень больше подходил к «старшей группе», но, может быть, поэтому Деметрий и поставил его командовать мелкотой из семерых двенадцатилетних волчат. Орест стоял тут же, придерживая левой рукой свой походный инструмент, а правой кинжал. Названные «воины» сгрудились за спиной «Гисандра».
– Вы замыкаете отряд, – закончил свои напутствия Деметрий, – а со мной в первой группе пойдут Эвридамид, Тимофей, Халкидид, Эгис и остальные. Все. Сейчас перекусить и набрать воды. Сразу после этого выходим.
Получив приказание, спартанцы, а именно Плидистрат, исполнявший обязанности местного повара, немедленно снарядил молодых во главе с Эномаем за жареной птицей. Разделив ее на части, все уселись на камни и быстро съели, даже не разогревая, хотя костер еще тлел. Тарас не очень был рад такой еде, по сравнению с которой вчерашний ужин действительно уже казался ему настоящим пиршеством. Но возмущаться не стал. Если тут даже молодежь не жаловалась ни на что, то «стрикам» вообще полагалось терпеть все. Хотя с непривычки это было трудновато. Доедая доставшуюся ему худую и жилистую ножку какой-то местной тетерки, Тарас с трудом проглотил жесткое холодное мясо и заел его теплым огурцом, невольно поморщившись. Его желудок еще не до конца привык к подобным изыскам и требовал чего-нибудь горячего: супа, картошки, яичницы, наконец. Но Тарас силой воли заставил его замолчать, отгоняя неуместные сейчас мысли. Деликатесы, похоже, в прошлом. А такие пиры, как вчера, вообще редкость. Раз в год и то по праздникам.
«Надо привыкать жить на подножном корму, впроголодь, – успокоил себя Тарас, поглядывая на поджарых спартанцев, которые методично обгрызали и обсасывали крылья и ребра худосочной птицы, не проявляя при этом неудовольствия, словно и не знали пищи вкуснее. – Ты снова в армии, парень».
Через полчаса он уже шагал во главе своего небольшого отряда вверх по склону, придерживая бившие по бедру ножны кинжала и радуясь тому, что это не длинный меч. Стояла жара, от которой пока спасали деревья, росшие вдоль тропы.
Босые ноги спецназовца за время долгой ходьбы по скалам и пребывания в лагере почти затвердели. Мозоли, поначалу сбившиеся в кровь, теперь превратились в жесткую подушку на ноге, и Тарас, давно лишившийся своих любимых берцев, переносил уже вполне сносно ходьбу по острым камням. Но все же еще старался выбирать место, куда поставить ногу. Остальные, похоже, шагали, переставляя ноги машинально. Глядя на это, Тарас начал сомневаться, что здесь вообще знают, что такое обувь. Хотя ему припомнилось, что крестьяне, которых он увидел первыми, имели на ногах какое-то подобие сандалий. Точнее – кусок кожи с дырками, который они обмотали вокруг стопы, привязав его к ней тонкими шнурками из жил. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Члены агелы Деметрия, однако, предпочитали обходиться вообще без обуви.
«Тренируются, – догадался Тарас, снова вспомнив о системе Агогэ, призванной сделать из простых парней настоящих бойцов, способных выносить холод, голод и боль, – понятно».
Группа Деметрия немного оторвалась вперед и уже почти достигла вершины хребта, где остановилась, поджидая отряд Гисандра. Командир агелы подозвал его жестом, когда Тарас первым вынырнул из леса, оказавшись на небольшом каменистом плато, где его некогда спеленали, приголубив дубиной по затылку.
– Смотри, Гисандр, – указал Деметрий на какую-то цель слева по курсу, – вон там, в той долине, которая уходит за отрог, находится деревня илотов. Мы пройдем по хребту до самого конца, потом спустимся и, когда стемнеет, окажемся на дороге. Оттуда до деревни уже недалеко. На большой развилке оставим твой отряд. А я со своим обойду деревню и нападу на дома приговоренных илотов.
– Может, здесь спустимся, – неуверенно посоветовал Тарас, разглядывая сверху ложбинку среди камней, где он когда-то устроил свое лежбище, – здесь тропа шире.
– Зачем раньше времени показываться на глаза илотам, – резонно заявил Деметрий, вытирая каплю пота, готовую сорваться с его кустистых бровей, – они и так знают, что мы неподалеку. Моли богов, чтобы они уже не сбежали всей деревней на юг.
