СССР «О строительстве Куйбышевской гидроэлектростанции на реке Волге». Два миллиона киловатт с выработкой электроэнергии около десяти миллиардов киловатт-часов! Такого еще не бывало. И еще новость — в будущем году начинается строительство Сталинградской ГЭС. «Марш энтузиастов» звучал в каждом доме.
Юрия тянуло обратно — в Люберцы, в ремесленное, на завод.
На вокзале в вагон садился уже плечистый, ладный паренек в светлой форменке, блестя пряжкой ремня, с внушительным вензелем «РУ», стоял на подножке и, сняв фуражку, долго махал рукой оставшимся на перроне матери и отцу. Новые дали пронзил паровозный гудок. Для Юрия он звучал призывом в рабочее завтра.
Как стучащие по рельсам вагоны, промчатся дни уходящего года — до лета будущего, 51-го. Скорость событий все нарастала.
Павлу Дешину в Гжатск Юрий писал из Люберец: «Нет свободной минуты. С утра учимся или работаем, а вечером опять учимся».
Другая весточка: «Я тоже готовлюсь поступить в техникум, мастер обещает, но для этого надо окончить ремесленное училище и вечернюю школу… Уже 1 час 30 минут ночи, а я еще сижу и не ложился спать».
И наконец, письмо от 3 апреля 1951 года: «Павел, после окончания решил идти в техникум. Из Московской области посылают 10 человек. В их число попадаю и я».
Ремесленное училище Юрий закончил с отличием и был аттестован на 5-й разряд литейщика- формовщика.
15 июня Юрию Гагарину, ученику 7-го класса Люберецкой школы рабочей молодежи, была вручена похвальная грамота за отличные успехи и примерное поведение. Это означало, что в Саратовский индустриальный техникум, куда его направляло училище, он имел право поступать без экзаменов. Отделение выбрано, конечно же, только литейное!
Глава вторая
В детстве, уходя по тропке, петляющей под густым навесом ольшаника по-над Гжатью, он не раз задумывался, где начинается эта река, куда впадает, и мечтал достичь ее устья. Заманчивая неизвестность посеребренной рябью воды, бегущей то в пологих, то обрывистых берегах. Потом, повзрослев, узнал, что Гжать впадает в Вазузу, а Вазуза — в Волгу. Но так ему никогда и не удалось добраться до дальнего слияния.
На Волгу его привела не тропка, по которой мечтал дойти, а дорога жизни. Да и не сама ли эта его удивительная жизнь, пробиваясь тоненьким ручейком из никому не известной деревни, растекалась все дальше, все шире, все полнее, набирая силу и крутость упругой волны.
И вот он стоял на берегу медленной, величавой, спокойной, отражающей синеву небес и белизну облаков реки, неспроста названной в народе главною улицею России. До противоположного берега едва доставал взгляд, и в душе нарождалась музыка и этого плеса с ласкающим камешки прибоем, и ртутной притуманенной глади — уже не скажешь, что зеркала, скорее, зеркального неба, и пароходных гудков, окликающих неоглядные дали, и откуда-то издалека возникшего мотива старинной бурлацкой песни и заливистой, с колокольчиковым перезвоном, частушки гармони.
В Саратов они приехали втроем: неразлучное землячество — Тимофей Чугунов, Александр Петушков и Юрий Гагарин. 6 июля 1951 года Юрий подал директору индустриального техникума заявление с просьбой о приеме. Оно подкреплялось характеристикой из ремесленного училища:
«В течение двух лет был отличником учебы, заносился на Доску почета училища. Дирекцией училища Гагарину Ю. А. была объявлена два раза благодарность за отличную учебу и за общественную работу. Кроме того, директором завода объявлена благодарность за хорошую работу в цехе.
Учащийся Гагарин был физоргом группы, добросовестно и точно выполнял все поручения комсомольской организации и администрации училища».
Впрочем, все трое приехали с одинаковым правом беспрепятственного поступления в техникум, и девушка из приемной комиссии, взяв их похвальные грамоты за семилетку, сложила документы в шкаф, дружелюбно сказала:
— Поступите наверняка. С такими регалиями! Спокойно занимайте в общежитии койки.
Неужели так быстро они стали саратовцами? Как будто бы все знакомо — с Мичуринской на Радищевскую мимо старинных, словно вырезанных искусными мастерами из дерева, камня и жести домов с причудливыми карнизами, наличниками, башенками над крышами. Не город, а расписной ларец. К реке, к реке, к Волге!
А там — что за остров зеленеет пышными кущами? Так и называется — Зеленый? Уговорили обладателя моторки перевезти их. И, оставшись там робинзонами, обнявшись, долго молча смотрели на Саратов, как бы плывущий миражем по Волге и вдоль нее. Вся будущая жизнь представлялась им вот такой — неведомой, но в веселых, заманчивых огоньках, где каждый должен был найти свою улицу.
И все же один экзамен сдавать пришлось — по специальности. Нужно было подтвердить разряд, полученный в Люберцах, и им поручили отлить решетки с простым, но довольно изящным рисунком, — ограду для скверов и парков. Быть может, в каком-нибудь месте, отороченное кустами акации, над какой клумбой или под деревьями стоит и по сей день сработанное Юрием чугунное кружево. До сих пор на некоторых оградах можно видеть их метку СИТ — Саратовский индустриальный техникум.
Работу «неразлучных москвичей» — так вскоре прозвали Юрия, Александра и Тимофея — одобрили и ребят зачислили в техникум. Юрий писал сестрам Анны Тимофеевны:
«Привет из Саратова!
Здравствуйте, тетя Маруся, тетя Оля…
В техникум я уже зачислен, еще 18-го нам об этом сказали. С 15-го по 17-е сдавали пробу в мастерских. 18-го сообщили, что зачислены, и отправили в колхоз на два дня на работу. Этот колхоз расположен в двухстах километрах от Саратова. Мы ездили на своей машине и помогали колхозникам вывозить хлеб на элеватор. Несмотря на засушливый год, хлеба в колхозах много… Жара сейчас стоит такая, что жарко ходить в одной рубашке. На небе почти не бывает облаков. За все время, сколько я здесь нахожусь, выпал утром один лишь маленький дождь. Одно спасение сидеть в Волге… Сейчас помогаем в подготовке техникума к учебному году. Пишем лозунги и т. д.
Мой адрес: г. Саратов, ул. Мичурина, д. № 21, Гагарин Ю.
До свидания. Пишите все о себе. С приветом, ваш Юрий».
Юрий был числен в группу Л-11. Из 35 человек, начавших занятия, к концу первого семестра осталось тринадцать. Одни покинули стены техникума, потому что непосильной оказалась нагрузка. Других призвали в армию. Юрий выдержал первое испытание, хотя досталось ему оно нелегко. Их называли учащимися, но ребята считали себя студентами. Вольнее, солиднее. Никто тебя вроде не понукает, к занятиям готовишься на полном доверии преподавателя, и в то же время ставят беспощадные двойки, если не выполняешь задания. Уровень познаваемого здесь был совершенно иным. Квалификация преподавателей настолько высокой, что порой казалось, будто лично знакомишься с учеными и писателями, чьи портреты украшали аудитории. Изучать предметы восьмого класса в школе и техникуме большая разница. Все более теоретично ты вгрызаешься в формулу, ищешь суть, прекрасно сознавая, что все это пригодится на практике, подкрепит твой будущий авторитет техника-литейщика или воспитателя таких же ребят, каким еще сам считался
