обстоятельством Дзэн Го интересовался, на какую долю наследства Дор Жиа он может рассчитывать после пятнадцати лет безупречной службы. Красной нитью через всю жалобу проходил образ некой рыжеволосой женщины-иностранки, о которой вышеизложенный приказчик упоминал к месту и не к месту — настолько его, надо полагать, поразила чужеземная красавица.
Когда же Главный Нухыр узнал, что южане во главе с Эрдэ Гором тоже двинулись на север, стало ясно, что надвигаются события. Неясно было только, какие именно. Однако после разговора с юношей из 'Угрюмого слона' кое-что стало проясняться.
Сопоставив все имеющиеся в распоряжении факты, Бат Бэлин пришёл к выводу — пора лично вмешаться в дела, намечающиеся на севере. Этим же вечером он пришёл в покои Янданцэбэга Первого.
Попить чаю, как он выразился.
Чаепитие получилось весьма примечательное.
— Прошу, вас, дядя, — сказал юный император, указывая на столик, где стоял небольшой чайничек, две изящные чайные чашечки и блюдечко с сушёными пенками.
— Спасибо, Ваша Великость, — почтительно принял приглашение монарха Главный Нухыр.
Дядя и племянник уселись, скрестив ноги, на кошмы возле столика.
Бат Бэлиг умел быть кратким, не теряя при этом сути. Ему понадобилось не более десяти минут, чтобы изложить все известные ему факты, касающиеся чужестранцев. Рассказ вызвал живейший интерес со стороны Янданцэбэга Первого. Он внимательно слушал Главного Нухыра, а когда Бат Бэлиг положил на столик разборчивую копию жалобы Дзэн Го, Император тщательно её изучил, нетерпеливыми жестами прерывая все попытки Бат Бэлига продолжить беседу. Так что Главному Нухыру пришлось ждать, когда Император вдосталь наизучается жалобы. Наконец Янданцэбэг Первый закончил, и Главный Нухыр понял, что может наконец говорить.
— Я думаю, что мне надо ехать на север, — тонко намекнул Бат Бэлиг.
— Значит, рыжеволосая, — задумчиво и невпопад ответил император.
— Да, Ваша Великость, — подтвердил Главный Нухыр. — Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Всё-таки это дракон.
— Значит, красивая, — пребывая всё в той же задумчивости, сказал Император.
— По словам приказчика Дзэн Го, — сказал Главный Нухыр. — А кто может поручиться, что последствия эти не пойдут вразрез с государственными интересами?
— Вы правы, — покладисто сказал Император. — Нам ведь совершенно неизвестно, как могут повести себя рыжие женщины.
— Да, — слегка удивившись, сказал Бат Бэлиг. — С рыжими женщинами мы в последнее время мало дела имели.
— То есть эти дела должны находиться в центре нашего внимания, — сказал Император. — А то мало ли что может натворить рыжая иностранка…
— Да уж, — осторожно сказал Бат Бэлиг, уже начиная радоваться, что разговор хоть и странным образом, но всё-таки движется в нужном направлении.
— Стало быть, будет лучше всего, если я отправлюсь туда лично! — подытожил Император.
— А! — сказал изумленный Бат Бэлиг.
— Вот и прекрасно, — быстро сказал Янданцэбэг Первый, не без основания полагая, что ежели затянуть беседу, то Главный Нухыр может отговорить его от этой затеи. — Выступаем завтра, вы уж распорядитесь.
И немного нелогично завершил:
— Спокойной ночи, дядя.
Сказавши так, Император проворно вскочил и с поспешностию почти неприличной удалился в опочивальню. Суровый стражник личной охраны Императора поклонился Главному Нухыру и закрыл дверь с той стороны. Бат Бэлиг вздохнул, посмотрел на портрет, висевший на стене, изображавший отца нынешнего Императора, Ванзандэлэга, тоже Первого.
— Весь в папашу, — сказал Бат Бэлиг в сердцах. — Такой же бабник.
И тоже удалился.
Отметим, что чай так и остался стоять на столе нетронутым.
Оживление, которое испытывали члены экспедиции департамента образования при вступлении в улус, который не значился на карте, быстро сменилось некоторой оторопью. Уж больно необычно этот улус выглядел. Юрты, коновязи, загоны для скота — всё было на месте и выглядело ухоженным. Неподалёку паслись коровы, кое-где сушилась постиранная одежда, дымились летние очаги, но ни одной живой души не было видно. Незаметно для себя образованцы сбились в кучу, настороженно озираясь по сторонам.
У Микки с’Пелейна округлились глаза — он неожиданно увидел, как котелок с кипящим в нём варевом вдруг сам сошёл с тагана и поплыл по воздуху к юрте.
— Великий Сунг! — выдохнул кто-то из учителей силы и мужества.
— Эй! — впоследствии Микки даже себе не смог объяснить вразумительно, зачем он это сделал.
Котелок замер в воздухе.
— Кто здесь? — раздался голос.
Образованцы переглянулись. Как-то так получилось, что на протяжении всего жизненного пути разговаривать с котелком никому из них ещё не приходилось.
— Ну, — сказал шёпотом Дам Баа и несильно толкнул подъехавшего кстати начальника экспедиции в бок. — Давайте!
— Чего давайте? — спросил Микки.
— Начинайте, — шёпотом пояснил Дам Баа.
— Что именно? — незаметно для себя Микки тоже перешёл на шёпот.
— Я спрашиваю: кто здесь? — уже погромче крикнул котелок.
— Ну не тяните же! — нервно прошептал Нухыр Императора с торбой по образованию. — Начинайте переговоры!
Микки снова округлил глаза. Затем он вернул глазам обычный их размер, откашлялся и звучно сказал:
— Здравствуй, уважаемый котелок!
— Во как! — удивился котелок. Меж тем к нему сам собой подошёл посох, и старческим голосом спросил:
— Ты чего шумишь?
— Голоса слышу! — ответил котелок.
— Опять пьяный? — строго спросил посох.
— Добрый день, уважаемый посох! — Микки решил, что раз уж начал, то останавливаться не стоит.
В ответ на это посох ойкнул и видимо от удивления упал на землю.
Дальше случилось нечто и вовсе несуразное.[57] Котелок встал на землю и остался недвижим. Зато немножко в стороне вдруг вскочило со своего места ведро, бодро полетело по воздуху к корыту для поения скота и зачерпнуло оттуда воды. Затем ведро голосом котелка сказала:
— Здрасьте, гости дорогие!
— Здрасьте! — ответили нестройным хором образованцы.
И ведро мощной струёй окатило ближайших к нему членов экспедиции водой. Таковыми оказались: начальник экспедиции Микки с’Пелейн, учитель силы и мужества по имени Зори ГТО[58], и фуражир экспедиции по имени Баат Ор. Отметим, что на Бэйба, Бойба, Буйба и Нухыра Императора с торбой по образованию, стоявших рядом с начальником экспедиции, не попало ни капли. Вероятнее всего, это связано с пресловутой способностью высокопоставленных чиновников выходить сухими из любой воды; почему остались сухими свиньи, составители хроник в рамках выдвинутой ими гипотезы объяснить затрудняются.
— Вот, — довольно сказало ведро. — Теперь я вас вижу.
