— У слесарей сейчас самое время опохмеляться. Наддай плечом, она не железная.
Кто-то ударил в дверь, но она устояла. Капитан, осторожно сняв цепочку, прислушался. Невидимый страж порядка снова разбежался и с криком бросился на преграду, но в момент удара дверь открылась, и молодой участковый на всех парах влетел в квартиру, зацепившись за заботливо подставленную ногу. Ударившись головой о стенку, он сполз на пол, а гости стремительно рванули наружу и, разбросав на бегу второго милиционера и жену Казановы, сбежали вниз по лестнице.
— Стой, гады, стрелять буду!
Но убийцы уже выскочили из подъезда.
Заместитель генерального прокурора Меркулов кипел от бешенства. Что Турецкий себе позволяет?! И что он, собственно, о себе возомнил? Звонил ему двадцать раз за последние двадцать минут, не дозвонился — занято. У секретарши сходный результат, только гудки не короткие, а длинные. В итоге он вынужден был прийти лично, обуреваемый непреодолимым желанием устроить показательный, нет, образцово- показательный разнос.
Но из-за закрытой двери раздавались крики и стоны юной стажерки Турецкого, Маргариты — весьма недвусмысленного содержания:
— Ну же, левее, еще, выше, выше… — Дальше следовало бурное сопение Турецкого, и снова истерический вопль:
— Глубже, Сан Борисыч, он уже там… Еще, еще и опять налево.
Меркулов застыл как вкопанный. Все-таки он был человеком воспитанным и потому удержался от внезапного вторжения. Он негромко кашлянул, но никто не обратил на это внимания.
Сопоставив время, потраченное на тщетные попытки дозвониться плюс еще минуты три на ходьбу, минус отнюдь не юный возраст Турецкого, Меркулов решил, что вот-вот все закончится. Он собрался ретироваться и вернуться минут через пять, но следующие реплики заставили его передумать.
— Сан Борисыч, здоровье, патроны, лазер!
— Сам знаю! А-а-а!!! Он меня подстрелил! Ты видела?! Ну, Славка, я тебе устрою Вальпургиеву ночь!
— Варфоломеевскую.
— Один хрен!
Меркулов рывком распахнул дверь.
— Чем вы тут занимаетесь в рабочее время?!
— А, Константин Дмитрич, иди поприсутствуй при историческом моменте. — Турецкий даже не взглянул на грозное начальство. — Ща я Грязнова лазерным топором…
«Важняк» Турецкий вперился в экран монитора, от усердия прикусив кончик языка. Правой рукой он самозабвенно долбил кнопки мыши, левая, неестественно скрюченная, нависла над клавиатурой, одновременно контролируя восемнадцать управляющих клавиш. Рядом сидела Маргарита и, водя пальцем по распечатанной карте уровня, работала штурманом. Турецкий с Грязновым по сети играли в «Duke». Всех врагов они уже истребили и теперь воевали исключительно друг с другом.
— Генеральный вызывает. — Меркулов потянулся к кнопке «Reset», но Маргарита грудью закрыла заветную кнопку.
— Еще минуточку, Константин Дмитриевич, мы его почти сделали…
— Отключайся немедленно, — отрезал Меркулов.
Турецкий нажал паузу и отправил Грязнову сообщение: «Стой где стоишь, меня вызывает генеральный».
«Кончай лапшу грузить, сливай воду», — появилось на экране.
— Отвернись, — попросил Меркулов секретаршу и быстро настучал что-то на клавиатуре.
Ответ пришел незамедлительно: «Понял, отключаюсь и перезвоню».
Турецкий, наконец, оторвался от монитора и разминал одеревеневшие пальцы.
— Сегодня прямо на Лубянской площади убит сотрудник администрации Президента. Дело решено поручить тебе.
— А к генеральному-то зачем? — спросил Турецкий, все еще досадуя на несостоявшийся триумф. — Он что, желает похлопать меня по плечу?
— Жаждет!.. Вставить тебе лазерный клистир.
Генеральный прокурор Милютин был зол и многословен:
— Совершено наглое убийство. Даже в самом центре Москвы среди бела дня россияне не могут чувствовать себя в безопасности. Это безобразие. У вас, Турецкий, есть неделя, максимум две, чтобы раскрыть дело. Сам Президент взял расследование этого дела на контроль. — Он многозначительно ткнул пальцем в портрет Президента, висевший на стене у него за спиной. — Вам понятно?! Сам Президент.
Турецкий хмуро кивнул. Они с Меркуловым прямо в дверях попали под словесный обстрел генерального и так и стояли, как бедные родственники, им даже сесть не предложили. Милютин терзал свой «паркер» с вечным пером и разъяренно косился на красные лампочки, мигавшие на селекторе. У длиннющего стола для совещаний на кончике стула пристроился незнакомый мрачный мужчина в светло- сером костюме, который конспектировал в блокноте гневную речь и время от времени наливал себе из графина полстакана воды и выпивал залпом.
— Сегодня же подготовьте план оперативно-розыскных мероприятий и согласуйте его с Меркуловым. — Излив наболевшее, генеральный успокоился и кивнул в сторону незнакомца: — Знакомьтесь, Гарри Антонович Попов, генерал-майор, замначальника Следственного управления ФСБ. Он включен в группу по расследованию. Обсудите ваши планы вместе.
Попов слегка привстал и поклонился, руки не подал, ни слова не сказал, только помрачнел еще больше. Турецкий внимательно присмотрелся к «варягу». Лет сорока пяти, подтянутый, худощавый, лицо неглупое и надменное. Определенно подхалим — ловит каждое слово Милютина с открытым ртом, хотя и дураку понятно, что ничего интересного здесь не услышишь. Ничего, привыкли уже. Как громкое убийство, обязательно «варягов» подсовывают. Толку, как правило, никакого. Главное — чтобы под ногами не путался.
— Подключай Грязнова по полной программе, — распорядился Меркулов, когда они вместе с Поповым покинули кабинет генерального. — И я тебя по дружбе прошу, зарой пока свой лазерный топор.
— Лазерный что? — не понял Попов.
— Томагавк, — огрызнулся Турецкий.
Попов пожал плечами и на ходу записал что-то в своем блокноте.
— Я готов выслушать ваши предложения.
В кабинете Турецкого Попов уселся на колченогий, шатающийся стул, место которого было давно на свалке, но который Турецкий приберегал специально для неприятных посетителей. Обычно нежеланный гость вертится, поддерживает стул руками, чтобы тот не развалился, или суетливо ищет, куда бы пересесть. Попов как бы и не заметил дефектов сиденья — уверенная, непринужденная поза. Турецкого это раздражало. А когда Попов раскрыл свой блокнот и изобразил на мрачном лице полную готовность конспектировать умные и дельные мысли, раздражение переросло в тихую ярость.
Турецкий понял, что назревает острая необходимость выпить.
— Почему Управление собственной безопасности МВД? — поинтересовался он, с тоской поглядывая на сейф, где еще было.
— А вы уже ознакомились с материалами дела?
— Когда?!
— Если внимательно вчитаетесь в показания свидетелей с места происшествия, вам все станет ясно.
«Сволочь», — подумал Турецкий и еще раз с тоской взглянул на сейф.
Выпив стакан воды, Попов ушел, а Турецкий плюхнулся на злополучный стул, чтобы проверить, не починил ли его кто в недолгое отсутствие хозяина. Не починил — стул хрюкнул и разложился. Турецкий оказался на полу в весьма неприглядной позе.
— Сволочи, — с чувством произнес он, объединяя в данную группу и Попова, и изготовителей стула, и
