занимался? Хотя, эти вопросы чисто риторические, направленные в космическое пространство, ответа на них нет и быть не может.
— Валерик! Что такой мрачный? — с места в карьер начал Докучаев. И тут же в своей обычной категорической манере высказался.
— С Лидой опять что-то? Весеннее обострение затянулось? Ничего не попишешь, твой крест. Волоки до конца жизни.
Они сидели на маленькой неухоженной кухне Игоря, пили чай. Только чай, больше ничего. Сушки, печенье, мармелад и «Брук Бонд» в пакетиках с веревочкой Шагин принес с собой.
Мать приучила с раннего детства. Идешь в гости, непременно надо что-то принести в подарок. Любой пустяк. Хозяевам будет приятно. Воспитанные люди поступают только так. Коробку конфет или пачку печения. С пустыми руками в гости ходят только очень невоспитанные люди.
Друзья привыкли. Принимали как должное. Будет Шагин, будет и пища.
— Понимаешь, Игорек, — задумчиво начал Валера, — …я сейчас пишу небольшую повесть…
— Как название? — хмуро перебил Докучаев.
Он всегда любую беседу с друзьями начинал мрачным недовольным тоном. По его глубокому убеждению подобный резкий мрачноватый тон придавал вес и значимость его оценкам и суждениям.
— Название? Называется… «Мистраль и Машенька», — неожиданно для себя ответил Шагин.
Название как-то само собой мгновенно сформировалось в голове и вот, неожиданно выскочило. Разумеется, он и не собирался писать никакой исповедальной повести о себе и Марии. Просто необходимо было с кем-то поговорить, с кем-нибудь поделиться. Не Лиде же докладывать состояние своей души, в конце концов. Докучаев для этой цели подходил идеально.
По крайней мере, так думал Валера Шагин до этого вечера.
— Ну, Машенька — это ясно! — мрачно изрек Игорь.
Он шумно прихлебывал чай из огромной фаянсовой кружки. С хрустом ломал в ладонях сушки и кидал, как фокусник в рот.
— А Мистраль, он кто? Музыкант, что ли? Как их там называли в Средние века? Барды и мистрали?
— Ты хоть свою дремучесть не выказывай, — усмехнулся Шагин.
Игорь Докучаев и ухом не повел. Продолжал хлебать чай из кружки.
— Барды и менестрели! Мистраль — это ветер.
— Ну и что? В чем сюжет? — пропустив мимо ушей, упоминание о своей дремучести, спросил Докучаев.
— Сюжет прост, — вздохнул Шагин.
Докучаев сразу же одобрительно кивнул. Он любил все простое, натуральное, естественное. Незатейливое.
— Сюжет — как сама жизнь, — продолжил Валера, — Мужчина, взрослый мужчина нашего с тобой возраста неожиданно влюбляется в девчонку. Совсем ребенка. Лет пятнадцать шестнадцать.
— Было. Сто раз. «Лолиту» Набокова читал? — отрезал Игорь.
— Как ты думаешь, читал я или нет «Лолиту»? — начал тихо злиться Шагин.
Он уже пожалел, что начал этот разговор.
— Тогда не понимаю, зачем берешься за такой сюжет. Валерик! Выше Набокова все равно не прыгнешь.
— Никуда я не собираюсь прыгать! — раздраженно ответил Шагин.
— Ты не злись, Валерик! Мы же просто разговариваем.
— И соревноваться ни с кем тоже не собираюсь. Пишу, как умею. Как хочется. Как Бог на душу положит. И плевать мне на всех.
— Так нельзя! — укоризненно и даже назидательно сказал Игорь Докучаев, — К мнению друзей всегда надо прислушиваться.
— Зачем я к тебе пришел, в таком случае, как думаешь?
— Ну!
— Что, «Ну!»?
— Давай дальше. Излагай.
— Нечего особенно излагать. Затык у меня. Тупик. Закрутил, вроде, лихо. А вот как развязать этот узел… не знаю.
— В чем там дело?
— Ну, понимаешь… — неуверенно продолжил Шагин, — В общем, у них все случилось. И выяснилось, что она не девочка. Хотя, она раньше об этом сказала…
— Тоже мне новость! — пожал плечами Докучаев. — Последняя девственница попала под электричку еще в начале перестройки. Все они сегодня…
— Да нет! Не в этом дело! Ты не понял.
— Твоего героя что, это сильно волнует? Тогда он просто глуп. По-моему, наоборот хорошо.
— У них любовь, понимаешь? Вспыхнула, как молния. Между ними возникла вольтова дуга. Их окутало белое облако. Любовь! — пытался втолковать Шагин своему другу то, что вообще-то словами объяснить практически невозможно. Нечего даже и пытаться.
Докучаев хмурился и слушал. Больше первое, чем второе.
— То есть, с ее стороны она уже давно была. Его, героя, она знала всю свою жизнь, наблюдала с самого детства. Они соседи по лестничной площадке, живут в одном доме. И вдруг неожиданно вспыхнула взрослая любовь! Окутала, будто белым облаком. Настоящая любовь! Вольтова дуга! Какая бывает только раз в столетие.
— Валерик! Это ты перебрал, — усмехнулся Докучаев, — В нашей жизни так не бывает. Я был женат четыре раз. А уж баб у меня было…
— Представь себе, бывает! Тебе просто не очень везло. Бывает! Еще как бывает! «Солнечный удар» Бунина, помнишь?
— Ну! При чем тут Бунин? Это все литература. А если идти от реальной жизни…
— Помнишь или нет? Там герой, молодой мальчик совсем, кончает жизнь самоубийством, — взволнованно продолжал Шагин, — Потому что ощущает, после такого счастья, такого подарка судьбы, дальше уже ничего хорошего быть не может. Дальше — тишина! Думаешь, Бунин высосал это из пальца?
— Твой герой, он ведь не мальчик. Взрослый мужчина. Должен понимать…
— В том-то и дело! Он окончательно запутался, потерял себя. После второй ночи, проведенной вместе, она спокойненько так ему заявляет. Через месяц я выхожу замуж. За другого, само собой. Молодого и высокого ростом. У которого родители крупные бизнесмены. Что дальше?
— Ну, ясное дело. Решила устроить свою судьбу. Бабы в большинстве своем гораздо практичнее мужиков. В чем тут конфликт, не понимаю?
Шагин несколько секунд молчал. Вопросы Докучаева всегда ставили его в тупик. И всегда казалось, что он, или не слушал внимательно, или ни черта не понял.
— Разница в возрасте, — неуверенно пробормотал Валера.
— Еще большая глупость! Посмотри вокруг, каждый второй брак сегодня такой. Сразу и не поймешь, кто она ему? Дочь или жена? Сегодня это даже модно. Зачем ты вообще взялся за эту дурацкую тему?
Шагин надолго замолчал. Медленно отпивал из кружки. К мармеладу и сушкам даже не притронулся. Игорь Докучаев нервно курил, очень напряженно ждал развития «сюжета».
— Так получилось. Карта так выпала.
— В чем загвоздка-то, не понимаю? — спросил Докучаев.
— Не знаю, как разрешить эту ситуацию.
— Вполне стандартная шаблонная ситуация. У меня самого сто раз было нечто подобное. Я обычно в таких случаях…
Шагин перестал слушать. Докучаев что-то говорил, говорил… Шагин молчал.
— Куда тебя все время заносит, Валерик! Вольтова дуга, вспышка, белое облако. Фантазии какие-то детские!
