— Нас преследуют! — внезапно пробормотала Ассоль.
И сползла с сидения на пол. В буквальном смысле свернулась калачиком и, кажется, даже зажмурила глаза.
— Кто? На чем? — нахмурившись, спросил Шагин. Бог их знает, этих звезд эстрады. Может, правда, ее охранники даром хлеб не жуют.
— Черный джип «Черроки»! Уже два квартала у нас на хвосте!
Шагин быстро взглянул в зеркало заднего вида. Действительно, за ними следовал джип «Гранд Черроки» темного цвета. Тонированные стекла, номер не разберешь. Валера решил проверить. Начал неожиданно перестраиваться из ряда в ряд, вызывая своими маневрами вспышки раздражения соседей справа и слева. Быстро, насколько позволяли тридцать лошадей под капотом, увеличивал скорость. Потом резко сбивал ее, плелся в правом ряду со скоростью колесного трактора.
Джип неотступно следовал за ними. Как приклеенный.
Шагин заволновался. Потом неожиданно для себя, начал на кнопку аварийной сигнализации и выключил зажигание. «Ока» медленно прокатилась несколько десятков метров и остановилась в средней полосе переполненного всяческими машинами Ленинградского проспекта. Естественно, тут же со всех сторон раздались резкие нервные гудки.
Из раскрытых окон машин, идущих в соседних рядах соответствующие комментарии.
— Куда ты влез, козел? На своей консервной банке!
— Не умеешь ездить, на автобусе катайся!
— Бензин чтоль забыл залить, дядя?
Шагин не реагировал. Смотрел в зеркало заднего вида на темный джип. Тот пару раз моргнул зачем- то фарами, резко и пронзительно погудел клаксоном. Потом, чуть не ударив бампером стоящие сзади «Жигули», сдал назад и, не пропуская никого, перестроился в левый ряд. Взревел двигателем и умчался вперед.
Перед светофором у метро «Аэропорт» на пустом месте возникла пробка.
«Ока» Шагина оказалась почти впритык, дверь к двери, с «Мерседесом», за рулем которого сидело существо неопределенного пола. Мальчик или девочка, не понять. Крашеные волосы, накрашенные губы, подведенные глаза. Все цвета, вырви глаз, если таковой имеется в природе.
Существо, как-то мимоходом с презрительной гримасой окинула взглядом «Оку», отвернулось. И тут же быстро повернулось опять. На лице у существа неопределенного пола отразилась целая гамма чувств. Удивление, изумление, недоумение.
Существо высунулось из окна «Мерседеса» и спросило:
— Аськ! Ты чтоль? Ты чего это… В бомжихи подалась, чтоль?
Ассоль сидела неподвижно, как каменный истукан с острова Пасхи. Шагину не оставалось ничего иного. Он наклонился к правому окну и, пустив в ход все свое обаяние, какое имел, интеллигентным тоном сказал:
— Вы обознались!
В какой-то момент у Шагина возникло неудержимое желание. Не нажать ли изо всей силы на тормоз? Не развернуться ли через две сплошные в обратную сторону? Не отвезти ли эту красотку туда, где ей самое место, обратно, в шоу, в бизнес?
Желание пропало так же внезапно, как и возникло.
Шагин и Ассоль без осложнений выехали за Окружную дорогу. По обеим сторонам замелькали одноэтажные домики. Залетающий волнами в раскрытые окна машины воздух, стал чистым и каким-то упругим. Казалось, его можно хватать руками и кусками засовывать в рот.
Шагин достал из бардачка кассету, вставил в магнитофон и нажал на клавишу. В салоне маленькой «Оки» зазвучал голос Фрэнка Синатры. Он всегда действовал на Шагина умиротворяюще. Под его голос хорошо вспоминать самое лучшее и светлое, что было в жизни.
Хорошо мечтать, планировать какие-то, пусть даже иллюзорные проекты.
— Выруби этого старого урода!
Валера вздрогнул, повернул голову к своей пассажирке. Ассоль сидела с прямой спиной, будто палку проглотила и неподвижным взглядом смотрела прямо перед собой на дорогу. Едва ли она ее видела, эту самую дорогу. Лицо ее было искажено такой злобной гримасой, что Шагин невольно поежился.
Вот уж не ожидал!
— Терпеть не могу этого урода!
— Вам не нравится Фрэнк Синатра? Почему? — спокойно спросил Шагин.
— Ненавижу! Урод потому что. Ни одной девчонки мимо себя не пропустит. Старый козел!
— Вы о его женитьбе на этой молоденькой девушке? Как ее, не помню…
— Наплевать как ее! Старые козлы не имеют права даже прикасаться к молодым девушкам, не то что…
— Если девушка сама не против? — осторожно спросил Шагин.
— Девушка всегда против! — отрезала Ассоль.
Она резко отвернулась и следующие десять минут смотрела только в боковое окно. Демонстрировала Шагину свой эксклюзивный затылок.
«Что бы на это сказала Машенька Чистовская?» — подумал Шагин.
Краем глаза, наблюдая за этой взбалмошной девчонкой, Шагин не переставал поражаться. Более неудачного сценического псевдонима трудно придумать.
Ассоль! Скорее всего, продюсеры, или как их там? этой невоспитанной соплячки даже не раскрывали роман Александра Грина. В лучшем случае, что-то слышали о старом фильме. Хотя…
Возможно в глазах сверстников на сцене в лучах прожекторов, в облаках дыма, она выглядит именно «Ассолью». Таково представление «пепсикольцев» о романтичности облика и лиричности натуры.
«Ассоль! Машенька Чистовская, вот кто подлинная Ассоль! Конечно, было неприятно увидеть ее расчетливой и прагматичной. Точно запланированное замужество любого покоробит. Только не меня! И сто тысяч раз наплевать, что она беременна. Если это вообще соответствует действительности. Нельзя же, в самом деле, на полном серьезе воспринимать информацию от видений!
Поколение „Пепси“ отличается от поколения „восьмидерастов“ как фотографии глянцевого журнала отличаются от реальной жизни. Им все дозволено. По крайне мере, они сами в этом убеждены. Хочу, значит, могу — их девиз. Вынь, да положь!
Они без колебаний зашвырнули в мусорный контейнер все ценности предыдущих поколений. И еще крепко придавили сверху крышкой. В их головах и душах сплошная американщина. Между двадцатилетними и сорокалетними нет никаких неодолимых пропастей. Все это досужие выдумки журналистов. Они просто разные до жути. „Пепсикольцы“ и „восьмидерасты“ живут не просто в разных государствах, они обитают в разных мирах, в разных измерениях. И пересекаются эти группы чрезвычайно редко».
Такие невеселые обрывочные мысли вспыхивали в голове Валерия Шагина.
Где-то глубоко в душе росло недовольство собой. Ведь договорились с Машенькой, последние дни провести только вместе.
А тут… такая, как бы, нестандартная ситуация. Все планы псу под хвост.
Где-то на подъезде к Нахабино Ассоль вышла из оцепенения.
Она скинула очки и начала с мрачной подозрительностью вглядываться в бабулек традиционно на обочине продававших всякие съестные разности.
— Ну-ка, остановись! — неожиданно резко скомандовала она.
Шагин нажал на тормоз и плавно остановился у обочины. Ассоль выскочила из машины и с агрессивным видом направилась к одной из бабулек.
«В прошлый раз мы были „на вы!“» — подумал Шагин.
Ассоль вернулась через несколько минут. Перед собой двумя руками она торжественно перла огромную корзину спелой вишни. Ногой распахнула неплотно прикрытую дверцу «Оки» и бухнула на переднее сидение корзину.
Вытерла со лба пот и удовлетворенно улыбнулась.
— Детям очень полезна черешня! — провозгласила она.
