разводе», не желая замечать гор русских трупов и толп русских беженцев. Теперь снова слышатся с трибун призывы «пожертвовать во имя», «не сводить счетов», «найти общий язык», «не разжигать» и «не нагнетать». Но все это уже пройдено.
Мы вышли из болота этих фраз по шею в собственной крови. Мы поступились тем, что завоевали для нас наши предки, — морями и горами, честью и достоинством, здоровьем нации и верой в будущее. Теперь у нас хотят просто отнять то, что осталось. Я понимаю происходящее так и только так. Но лично у меня нет ни счетов в банках, ни вилл на берегах теплых морей, ни друзей в западных правительствах. И на свете не найдется ни одной причины, по которой я сочту возможным отдать чужакам последнее — мой дом, моих родных и близких. Только через мой труп. Если власть готова за это убить меня и таких, как я (а это большинство русских), — что ж. Убила же она в последние 15 лет попустительством преступности и собственным безволием уже миллионы моих сограждан?
Я никому не желаю зла. Пусть каждый живет на своей земле и молится своим богам. Но от того, о чем я рассказал, не удастся уйти в монастырь и не получится скрыться за разговорами о правах человека. Рано или поздно у нас потребуют ВСЕ. Я не выдумал этого. Спросите сербов. Спросите наших беженцев. Спросите людей с окраин страны. Они расскажут вам, как это происходит. Расскажут правду о десятках русских девочек и мальчиков, мужчин и женщин, чью жизнь прервали только потому, что кому-то понадобился их дом, их машина, их земля. У нас неизбежно потребуют ВСЕ просто потому, что мы приучили окружающих: русские уступают бесконечно. Уступят и теперь. Чтобы не прослыть экстремистами. Ведь это так страшно — «русский фашизм».
В конце 80-х годов в Чечне был убит 12-летний русский мальчик. Ему нанесли сорок ударов ножом, и в его гибели обвинили троих русских же подростков. И только когда в ходе следствия выяснилось, что ребенка ИЗНАСИЛОВАЛИ перед смертью, а количество ножевых ударов точно соответствует сорока тысячам рублей, которые предлагали его отцу за дом с большим садом некие «люди», «чтобы убрался в Россию», только тогда следствие смогло найти настоящих убийц. Но наказать не успело. Грянула независимость.
Впрочем, мне хочется верить, что эти подонки были все-таки наказаны в последовавшей страшной войне…
Простить? Начать с чистого листа? Хватит. С чем мы останемся, когда на Куликовом поле воздвигнут ваххабитскую мечеть (Карнеги-холл, памятник генсеку ЦК Компартии Китая — не все ли равно!)? И что нам останется? Неужели только повеситься где-нибудь в бараке за Полярным кругом от тоски и стыда? А ведь и такое бывает. И нередко. Сербы, по крайней мере, могут утешаться тем, что они сражались против остального мира десять лет. Им есть, что оставить своим подрастающим детям: веру, надежду и память. А что оставим мы, если из страха перед призраками покинем ПОСЛЕДНИЕ рубежи? Есть вещи и пострашнее смерти.
Поймите меня правильно. Вчитайтесь. Я вовсе не выкрикивал экстремистских лозунгов. Я ПРОСТО ПЕРЕЧИСЛИЛ ФАКТЫ. ТАКОВЫ ФАКТЫ. ПОНИМАЕТЕ? И я не виноват, что они не укладываются в рамки политкорректности.
Почта ЛДПР, сообщения наших соратников с мест, мое личное общение с избирателями, — всё это подтверждает крайнюю злободневность темы.
А загляните в Интернет? Вот типичное письмо-стон молодой женщины. Она озаглавила его так: «Будем впредь называть вещи своими именами», — что поучительно для большинства наших политиков, и к чему всегда призывала и призывает ЛДПР. Вот фрагменты этого письма:
«Речь сегодня будет о хачах. Начнем с моего (а на самом деле — нашего и всеобщего) недовольства оными.
Меня БЕСИТ то, что в МОЕМ, между прочим, районе каждый третий — хач. Я не в ауле живу. Не в Азербайджане и не в Чечне.
Меня БЕСИТ, что СТРАШНО выходить одной с ребенком во двор.
Потому что КТО оккупировал детские площадки? Правильно. Хачи. И наркоманы.
А кто у нас в основном драгдилеры, особливо в нашем районе? Правильно. Хачи.
А что можно ожидать от подобных личностей? Правильно.
Меня бесит, что ночью домой идти страшно. И не надо петь о том, что не надо шляться по ночам. Это МОЙ город. И я шляюсь в нем, ГДЕ захочу и КОГДА захочу. (Может быть миллион ситуаций, когда люди ночью на улице. С дня рождения, например, идут.)
А еще бесит, что среди русских есть недоумки, которые хачей защищают.
А вас, толерантные вы наши, не смущает, что РУССКИЕ женщины боятся быть на улице с ДЕТЬМИ? А вас не смущает то, что когда Я была на ДЕВЯТОМ месяце беременности, ко мне ЛЕЗЛИ и ПРИСТАВАЛИ ваши драгоценные подопечные? Я желаю вам всем побыть беременной, попасть в лапы шестерых хачей, тупо поотбиваться от их грязных лап, защитить своего ребенка.
Особенно занимательны слабые вякательные попытки сказать нечто вроде, «ну, у них же такой менталитет, у них там так не одеваются, твоя юбка для них, как красная тряпка для быка»… Пошли все быстро ровным строем, быстрыми шагами. Повторяю. Это МОЯ страна, МОЙ город и я в нем буду ходить ТАК, КАК ЗАХОЧУ. И никак иначе. Я же к ним в аул не лезу? Так зачем вМОЙ город лезть?
Не надо орать, что МЫ, русские, такие-сякие. Что вас провоцируют девушки. Что мы сами козлы и все такое прочее. Да, мы козлы. Но мы козлы в СВОЕЙ стране. Да, бывают ситуации, когда бьют действительно незаслуженно и ни за что. Раньше мне было за это стыдно. Теперь нет. Да, да. Слышите? МНЕ НЕ СТЫДНО.
Вы сами виноваты в том, что любой человек кавказской национальности вызывает у славян стойкую неприязнь. Вы виноваты САМИ. «Среди кавказцев тоже есть умные люди, профессора, врачи и т. д.». А что ж вы умные такие люди, профессора и врачи СВОИХ-то не приструните? Что ж вы, умные такие, СВОИМ объяснить не можете, как себя вести в ЧУЖОЙ стране? Я-то не думаю, что профессора с врачами по ночам к девкам пристают. Так возьмите себя в руки-то! Создайте школу хороших манер и институт этикета.
О больном. Да, страшно, когда русские ублюдки избивают ваших детей. Страшно. Неприятно. А когда ВАШИ ублюдки насилуют школьниц, ЭТО не страшно? Причем «страшных зверств скинхедов» куда меньше, нежели изнасилований школьниц.
Да, у меня есть знакомые, и хорошие знакомые, среди армян, грузин и узбеков. И в ЭТОМ случае, я думаю, они мне не скажут плохого. А скорее поддержат. Только почему среди ВАС так мало адекватных людей, которым стыдно быть «хачом» и которые это исправили бы и исправляют? Почему ХАЧЕЙ больше, чем армян? Почему хачей больше, чем грузин и узбеков? И так далее…
Я ненавижу вас не за цвет кожи, волос и глаз. А за ваше недостойное и аморальное поведение. Это все сказки про ваше обалденное уважение к старшим… Своих уважают, да. А на наших — с…ть хотели.
Я не призываю сейчас идти и избивать всех направо и налево. Нет. Но пусть некоторые знают, что у нас тоже есть понятие «кровная месть». Пусть знают, что есть злопамятные люди… Я, например. Я не собираюсь забывать о том, как МЕНЯ чуть не изнасиловали. Я не собираюсь забывать об оскорблениях в мою сторону, о попытках меня похитить и т. д. Я не пойду вырезать весь Азербайджан. Но определенных людей — несомненно готова. Довели!
А никто не задумывался над тем, что вернутся девяностые? И что снова появятся люди взрослые, которые малолетский беспредел снова возьмут в свои руки? И что участятся случаи избиения «черных» детей, налеты на рынки, грабеж палаток, избиение дворников?
А я уже вижу такие настроения: «Мне плевать на дворников, новые приедут…» А ведь это правда. Не кажется, что снова начнется внутренняя война? Конечно, не глобального масштаба. Но, когда ты сам лично столкнешься с тем, что твоего «кавказского» ребенка изобьют малолетки-скины или твоего русского ребенка шутки ради кавказцы утопят в пруду, — тогда ты поймешь, что такое эта война. Никому не нужная и бесполезная! Только вина в этом — не русских людей!»
Ёмкость этого резервуара потенциальных насильников велика чрезвычайно. По официальным данным, в России насчитывается более десяти миллионов нелегальных мигрантов, два из пяти каналов незаконной миграции в страны Европы проходит через территорию России. Надо отметить, что незаконная миграция — весьма доходный бизнес. По экспертным данным, доход от перевозки незаконных мигрантов составляет две трети доходов наркобизнеса. А если говорить о причиненном экономике страны ущербе, то он составляет сотни млрд. рублей.
