В январе 1997 года бывший командир генштаба Дудаева, Аслан Масхадов, был избран президентом Чечни. Но территория республики оказалась поделенной между лидерами чеченских бандформирований. Трудно было сказать, как далеко за пределы Грозного распространялась власть Масхадова в республике.
Есть народы, способные к созданию собственной государственности, а есть неспособные. Как издавна говорят о Польше: «Пороховой завод, наполненный сумасшедшими». То же можно сказать о сегодняшней Украине. То же — о Чечне образца второй половины 90-х.
Чечня при Масхадове продолжала претендовать на полный суверенитет, однако местные власти так и не смогли создать централизованные государственные структуры. Республика оказалась раздробленной на множество субъектов, возглавляемых командирами бандформирований. Почти две трети населения республики проголосовали ногами против «независимости», которой их осчастливили лидеры типа Дудаева и Масхадова, бежав из республики.
Попытаемся понять, в чем же были главные причины войны и те факторы, которые побудили российское руководство прибегнуть к военному решению проблемы мятежной территории в пределах российских границ в декабре 1994 года и затем несколько лет спустя, в сентябре 1999 года.
Оголтелая националистическая, антироссийская политика Дудаева начала затрагивать не только чеченскую экономику, но также и Россию в целом. Экономические связи России с Грузией, Арменией и Азербайджаном были поставлены под угрозу. Грабежи поездов, направлявшихся из России в эти регионы, стали обычным делом, тысячи вагонов были разграблены.
Девяносто процентов нефтепродуктов, произведенных в Чечне, были проданы за границу незаконно, а прибыль присвоена руководством республики. Чечня стала главным центром финансового мошенничества в России. Здесь подделывалось огромное количество банкнот и других финансовых документов, наносивших серьезный вред финансовой системе России. Только с 1991 по 1994 год экономические потери России, вызванные «чеченским фактором», составили 15 миллиардов американских долларов.
Отмена чеченскими властями всех судебных, таможенных и налоговых средств контроля превратил республику в заповедник для преступников со всей России. Каждый месяц от 100 до 150 неофициальных международных рейсов осуществлялось из аэропорта Грозного. Чечня стала базой для контрабанды оружия и наркотиков. Некоторые из чеченских командиров стали наркобаронами, обзаведясь оборудованием для производства героина. Незаконное производство и торговля наркотиками приносили прибыли, сопоставимые или выше тех, что давал нефтяной бизнес.
Хаос и экономическая разруха создали идеальные условия для преступного бизнеса, когда единственным средством пропитания для многих местных жителей стали выращивание мака или продажа наркотиков через чеченские преступные сети в России, Закавказье, государствах Балтии и Восточной Европы.
Администрация Масхадова пыталась преодолеть деградацию чеченского общества, стараясь переориентировать государственные и судебные системы республики на исламские принципы и ценности вплоть до введения кодекса исламских законов, известных как Шариат. Принятие законов Шариата должно было усилить президентскую власть, придавая ей возвышенный религиозный статус, и было также направлено против эпидемии преступности.
Однако введение законов Шариата произвело противоположный эффект. Оно не только не помогло поддержать власть Масхадова, но и привело к полному распаду судебной системы, так как вооруженные группы взяли правосудие в свои руки под прикрытием выполнения предписаний ислама.
Кроме того, выполнение этих мессианских амбиций могло привести к межэтническим и религиозным конфликтам на всем Кавказе, где ислам не является единственной доминирующей религией.
Ельцина, наконец, убедили аргументы его советников: предпочтительнее подавить эту угрозу в зародыше на территории Чечни, чем ждать распространения заразы по всему региону.
К тому же согласие России на отделение Чечни могло вызвать цепную реакцию сепаратизма, которая угрожала охватить не только Северный Кавказ, но и многочисленные этнические территории в других частях Российской Федерации, включая республики Татарстан, Башкортостан, Калмыкия, Бурятия, Тува и Якутия.
Некоторые аналитики интерпретируют события в регионе как глобальную стратегическую игру, в которой участвуют великие державы в борьбе за доступ к природным ресурсам. Эта борьба зародилась еще в девятнадцатом столетии, когда британцы начали «Большую игру» за контроль над полезными ископаемыми Каспийского региона. Их планам, однако, помешали Октябрьская революция и создание Советского Союза.
В годы Второй мировой войны важной целью нацистской Германии в агрессии против Советского Союза была попытка получить контроль над нефтяными месторождениями Кавказа, но поражение немцев под Сталинградом разбило эти планы. После развала Советского Союза «Большая игра» возродилась с новой силой.
В настоящее время все основные транснациональные энергетические компании вовлечены в исследование и эксплуатацию природных ресурсов в бывших советских республиках, территория которых прилегает к Каспийскому морю.
Независимость Чечни и ее враждебность к России автоматически исключила бы или серьезно препятствовала бы участию России в главных международных проектах по транспортировке полезных ископаемых Азербайджана, Казахстана и Туркмении через российский Северный Кавказ в Европу.
Секретные службы заинтересованных стран наверняка контролировали сепаратистов Дудаева и использовали чеченский терроризм как инструмент в борьбе против российского предложения о маршруте транспортировки нефти.
