на напарника.
— Уйти в монастырь? — хихикнул он.
— Получить заказ на тебя. — задумчиво ответил Маркель. И улыбнулся своей бычьей улыбкой. Опять-таки сомнительно, что быки умеют улыбаться. — С радостью бы исполнил. И задешево.
Трусливый Жийоп понял, лучше на время заткнуться.
Заказ, действительно, был не из легких. По очень скудным сведениям, полученным от «заказчика», этот самый «Думе» или «Дюне», проживал в Париже сразу в нескольких местах. Имел трех любовниц в разных районах города и вечно болеющую мать. Посещал редакции газет и обедал в самых дорогих заведениях. Имел толпу друзей и встречался с ними ежедневно в самых людных местах. Вертелся, как ошалелая белка в колесе.
Попробуй, подлови такого!
Подлая парочка совершенно не знала Парижа. Оба были беспросветными провинциалами. Стало быть, им предстояло плутать по шумным столичным улицам, ночевать в своей повозке прямо под открытым небом. И питаться, Бог знает чем. Так последнее здоровье потеряешь.
Маркель, проглотив весь сыр, находящийся на столе, ухватил за руку появившуюся служанку, сгреб с ее подноса еще несколько кусков сыра и бросил в свой, необъятных размеров мешок. Служанка раскрыла было возмущенно рот, но Маркель показал ей кулак, размером с ее голову и вышел из трактира. Жийоп тут же последовал за ним. Правда, успел прихватить пару кусков со стола монаха.
Через минуту парочка уже тряслась в повозке, запряженной кобылкой каурой масти по разбитой сельской дороге.
Париж бурлил днем и ночью. Выставки модных художников и пышные званные обеды, премьеры популярных драматургов и концерты не менее популярных композиторов, осенние распродажи в лавочках и в новых шикарных магазинах, уличные музыканты и просто толпы гуляющих. Все это будоражило, вовлекало в бесконечный праздничный водоворот, всех лишало сна и возможности хоть как-то осмыслить происходящее вокруг.
Недаром какой-то маркиз заметил: «Париж — это праздник, который всегда!». Трудно не согласиться с подобным утверждением. Тем более, в первой половине девятнадцатого века.
Главной достопримечательностью Парижа тех времен были вовсе не бульвары Елисейских полей, и не набережные красавицы Сены. Не выставки молодых художников и не вечерние огни театральных премьер. Не Мон-Мартр и даже не самые очаровательные женщины в мире.
Главной достопримечательностью Парижа был один единственный человек. Знаменитый писатель и драматург Александр Дюма!
Высокий, стройный, с копной вечно взлохмаченных волос, с маленькими усами и большими, выразительными глазами, в кричаще-ярких и пестрых жилетах, он появлялся в самых неожиданных местах и уголках Парижа и заставлял все женские сердца биться значительно громче стука их же собственных каблучков по тротуарам.
Все женщины любили Дюма. Дюма любил всех женщин. Можно было без преувеличения сказать: «Париж — это Дюма!», «Дюма — это Париж!». Оба утверждения были в одинаковой степени верны.
Каждый день его видели одновременно сразу в нескольких местах. Его фразы и выражения, вскользь брошенные, передавали из уст в уста, как самую важную политическую новость. Оценки, походя данные тому или иному человеку, становились ярлыком на всю жизнь.
Александру Дюма завидовали все. Он не завидовал никому.
Той осенью у Дюма появилась мания преследования. Примерно уже с неделю мерещилось, будто его преследуют два типа. По очереди. Один толстяк. Здоровый, как бык. С красным носом. Другой маленький, как мышонок. Но тоже очень противный. Преследуют постоянно. В самых неожиданных местах подворачиваются под руку.
Не далее, как сегодня утром, прямо у служебного входа театра Комеди-Франсез перед Александром возник «мышонок».
— Сударь! Десять франков! На похороны брата близнеца!
Дюма никогда не отказывал в просьбах. Ни друзьям, ни нищим.
— Вот двадцать франков! Похороните обоих близнецов!
Широта натуры была главной его отличительной чертой. Он уже зарабатывал на пьесах и романах сотни тысяч франков в год. Правда, тратил вдвое больше. Постоянно находился в долгах. Кредиторы так и рыскали за ним по пятам, как гончие псы.
Но мерзкая парочка отнюдь не походила на кредиторов.
С толстяком, которого Дюма мысленно окрестил «быком», встреча состоялась еще раньше. Неделю назад Александр стоял на берегу Сены под деревом и наблюдал, как дятел-отец учит своего птенца долбить клювом по дереву. Забавное зрелище!
Почему-то вспомнился собственный отец. Генерал, во времена императора Наполеона командовавший Альпийской армией, был фантастической храбрости и отваги человеком. Для него не существовало невозможного. Однажды, где-то в Египте, на узком мосту он в одиночку отразил наступление целого эскадрона. Сына своего Александра, он успел научить очень-очень многому. Любить природу, охотиться на дичь…
Самая забавная история с ним приключилась в Алжире…
Но с удовольствием вспомнить эту историю Александр не успел.
— Как пройти в Национальную библиотеку? — раздался над его ухом сиплый голос. В нос ударила волна из чеснока и лука.
Дюма резко обернулся. Перед ним стоял какой-то бродяга. Сильно помятый, явно нетрезвый и очень воинственный.
— Тебе, приятель… — усмехнулся Александр, — не библиотека нужна, портовый кабак!
Несколько секунд писатель Дюма и наемный убийца Маркель, молча, смотрели друг другу в глаза.
«У-у-у, гад!» — думал Маркель. «Небось, купается в деньгах!».
«Забулдыга! Из провинции!» — думал Дюма. «Подрядился в речной порт сезонным рабочим. Наверняка, уже и оттуда выгнали. За пьянство. Силен, но ленив».
— Может, составишь компанию? — по-бычьи насупившись, спросил Маркель. И почти вплотную придвинул свое мясистое лицо.
В голосе его звучала просьба и угроза одновременно. И еще что-то, чего Дюма не угадывал, хотя считал себя неплохим психологом.
— Вот тебе пару монет! Выпей за мое здоровье! — сдержанно ответил Дюма. И резко повернувшись, пошел по набережной Сены.
Некоторое время он слышал за спиной сбивчивый топот ног. Потом перестал обращать внимания. И зря! Если бы еще тогда он был хоть чуточку подозрительнее, наверняка, разглядел бы, «бык» вовсе не был пьян. Он только притворялся.
Мания преследования была явно следствием перенапряжения. Дюма чудовищно много работал. Писал, как вол. Во Франции, (да что там Франция, во всей Европе!), не было второго такого писателя, который работал бы все ночи напролет. Спал по два-три часа. Содержал трех любовниц. Не считая мелких увлечений. Ежедневно навещал больную мать на тихой улочке Сен-Дени. Устраивал званные обеды и вечера, о которых потом с восторгом судачил весь Париж.
Сегодня предстояла встреча с издателем «Ля Пресс» Жирардэном.
Открытое летнее кафе «У озера» располагалось на берегу Сены. Кто дал ему подобное нелепое название? В ответ на насмешливые вопросы хозяйка, чувствительная мадам Анисе, только загадочно улыбалась. Впрочем, название ничуть не влияло на количество посетителей. Из-под его шатров открывался чудесный вид на Собор Богоматери и на саму красавицу Сену.
Александр Дюма очень любил это кафе. Он частенько назначал деловые встречи за одним из его столиков.
