затвердевали и становились непригодными для еды. Поэтому, вернувшись к себе в комнату, послушники взяли каждый по плоду и, усевшись рядом на кровати, начали есть.
И надо же было случиться, чтобы комната, в которой они находились, была отделена от кухни всего лишь тоненькой перегородкой. Даже шепот был отчетливо слышен на кухне. А там в это время как раз находился Чжу Ба-цзе, занятый приготовлением еды. Он еще раньше слышал, как приходили послушники взять колотушку и блюдо, и насторожился. А сейчас, услыхав разговор о том, что Танский монах по своему неведению отказался есть плоды жизни, и узнав, что послушники сами решили съесть их, он подумал: «А почему бы и мне не отведать такой плод!» При этой мысли у него потекли слюнки. Однако решиться на это один он не мог и стал дожидаться Сунь У-куна, чтобы посоветоваться с ним, как быть. Он забыл и о пище, и об очаге и только то и делал, что вытягивал шею, прислушивался, или же выбегал из кухни, посмотреть, что делается.
Вскоре он увидел Сунь У-куна, который привел коня, привязал его к акации и хотел возвращаться. Тут Дурень отчаянно замахал ему руками и позвал:
– Иди сюда!
Сунь У-кун подошел и спросил:
– Ты что шумишь? Может быть, думаешь, что еды на всех не хватит? Тогда надо будет накормить досыта учителя, а сами мы попросим для себя еды где-нибудь по дороге.
– Входи сюда, – сказал Чжу Ба-цзе. – Дело совсем не в этом. Известно ли тебе, что в этом монастыре есть драгоценность?
– Что еще за драгоценность? – полюбопытствовал Сунь У-кун
– Ты, конечно, о ней никогда не слышал и не поймешь, что это такое, – смеясь сказал Чжу Ба-цзе.
– Ты что ж, Дурень, решил пошутить надо мною? – рассердился Сунь У-кун. – Пятьсот лет назад, стремясь познать закон небожителей и путешествуя на облаках, я побывал на краю света и чего только не повидал!
– А видел ты когда-нибудь, дорогой брат, плоды дерева жизни? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Вот чего не видел, того не видел, – признался изумленный Сунь У-кун. – Однако слышал, как другие говорили, что плоды дерева жизни – это эликсир бессмертия, и если человек вкусит этих плодов, то может продлить свою жизнь. Но где их достать?
– Они здесь рядом, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Эти послушники принесли два плода, чтобы угостить нашего учителя, но он принял их за младенцев и решительно отказался есть. За это послушники даже упрекнули нашего учителя. Я думаю, что после того как учитель отказался, им следовало бы предложить эти плоды нам. Но вместо этого они тайком от нас там, за перегородкой, съели их, да с таким аппетитом, что я весь слюной изошел. Как бы нам попробовать хотя бы по одному? – спросил он Сунь У-куна. – Мне кажется, что в этом деле ты кое-что смыслишь. Что если бы ты сходил в сад и выкрал несколько плодов?
– Это сущий пустяк для меня, – заявил Сунь У-кун. – Стоит мне только пойти туда, и все будет сделано. С этими словами он повернулся и хотел уйти. Но Чжу Ба-цзе остановил его.
– Слушай, брат, – сказал он. – Они говорили о какой-то золотой колотушке, которой сбивают плоды. Очевидно, без нее не обойтись. Смотри, как бы не промахнуться.
– Знаю, знаю! – отвечал на это Сунь У-кун.
Великий Мудрец тут же сделался невидимым и вошел в комнату послушников. Но здесь он никого не нашел. Съев плоды, послушники ушли в зал и там беседовали с Сюань-цзаном. Сунь У-кун осмотрелся, ища то, что называлось золотой колотушкой. Однако ничего, кроме золотой палочки, длиной в два чи и толщиной в палец, которая висела над подоконником, он не нашел. Внизу прутик оканчивался шишкой, величиной с головку чеснока, а вверху имел отверстие, в которое был вдет зеленый шнур. «Это, видимо, и есть золотая колотушка», – решил Сунь У-кун, снял прутик и вышел из комнаты. Пройдя за дом, он открыл ворота и увидел сад.
Это поистине было прекраснейшее обиталище небожителей на земле, лучший сад на западе. Сунь У-кун никак не мог налюбоваться красотой этого леса. Пройдя первый ряд деревьев, он увидел перед собой огород.
Здесь повсюду росли плоды и овощи всех четырех времен года. Тут можно было найти и шпинат, и сельдерей, и капусту. Молодые ростки бамбука и батат, тыквы-горлянки и съедобные водяные травы, лук и чеснок, гвоздику и лук душистый. Гнезда лотоса, и баклажаны, буковник и редьку, красный бархатник, зеленую капусту и коричневую горчицу.
«Да эти монахи, оказывается, сами снабжают себя овощами», – усмехнувшись подумал Сунь У-кун.
Пройдя огород, он обнаружил еще одни ворота и, открыв их, увидел огромное дерево. Его листья напоминали листья банана и издавали чудесный аромат. Крона бросала густую тень. Высота этого дерева достигала более тысячи чи, а корни расходились на восемь чжан в окружности.
Сунь У-кун прислонился к дереву и посмотрел вверх. На ветвях, обращенных к южной стороне, он увидел плод жизни, точь-в-точь похожий на младенца. Он был прикреплен к ветви и только руки и ноги производили свободные движения да голова покачивалась. Когда же проносился ветерок, казалось, что плоды эти издают звуки. Сунь У-кун был в восторге и думал про себя: «Что за чудо! Вот уж поистине такое редко встретишь!». И он с шумом взобрался на дерево.
А надо вам сказать, что таким делом Сунь У-куну еще не приходилось заниматься. Не успел он ударить золотой колотушкой, как плод свалился с дерева. Сунь У-кун тоже прыгнул вниз и начал искать его. Однако как он ни старался, плода найти не смог. Он обшарил всю траву, но напрасно.
«Что за странные вещи происходят! – подумал Сунь У-кун. – Не иначе как у плода есть ноги. Но если бы даже он умел ходить, то все равно не смог бы перебраться через стену. Видимо, духи почвы в саду не хотят, чтобы плод достался мне, и забрали его».
И Сунь У-кун произнес заклинание, начинавшееся словом: «Ом!» В тот же миг перед ним предстал дух и, почтительно кланяясь, промолвил:
– Явился по вашему вызову, Великий Мудрец! Какие будут приказания?
– Ты разве не знаешь, что я известный разбойник в Поднебесной, – сказал Сунь У-кун. – Я выкрал персики из Небесного сада, стащил императорское вино, похитил эликсир бессмертия и все же никто не
