– Вы думаете, он посмеет съесть меня?
– Если не съест, так только потому, что от вас исходит дурной запах, – сказал хозяин.
– Ну, пусть на то будет воля неба, – торжественно произнес Сунь У-кун. – Если он съест меня, значит, мне суждено безвременно умереть; не съест – значит, счастье мое.
Чэнь Цин от радости только отбивал поклоны и выразил желание прибавить еще пятьсот лян серебра. Между тем Чэнь Дэн, прислонясь к двери, горько плакал.
– Почему же вы не благодарите? – спросил его Сунь У-кун, поняв его состояние. – Вам тяжело расстаться с дочерью?
– Да, мне трудно примириться с этой утратой, – сказал старик, опускаясь на колени перед Сунь У- куном. – Мы очень благодарны вам, почтенный учитель, за то, что вы согласились спасти моего племянника. Но мне тяжело, ведь у меня единственная дочь, и, когда я умру, некому будет даже оплакивать меня у гроба.
– Тогда вот что, – сказал Сунь У-кун. – Идите сейчас же и сварите еще пять доу риса, приготовьте хорошие овощные закуски и преподнесите все это вон тому монаху с длинной мордой. Я думаю, что после этого он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение духу. Таким образом мы совершим акт добродетели и спасем ваших детей. Что вы на это скажете?
Чжу Ба-цзе пришел в полное смятение.
– Дорогой брат! – воскликнул он. – Ты можешь рисковать своей жизнью. Но меня, пожалуйста, оставь в покое и не впутывай в свои проделки.
– Мой мудрый брат, – отвечал ему Сунь У-кун. – Пословица гласит: «Даже курица должна заработать себе на пропитание». Нас здесь хорошо приняли, отлично угостили. И вместо того чтобы кричать, будто ты не насытился, ты бы лучше помог их беде.
– Дорогой брат, – возразил Чжу Ба-цзе, – я вовсе не обладаю искусством превращений.
– Как же так, – произнес Сунь У-кун, – ведь ты можешь принимать тридцать шесть видов.
– Чжу Ба-цзе, – вступил тут в разговор Трипитака, – Сунь У-кун рассуждает правильно. Ведь недаром говорится, что: «Спасти жизнь человека – лучше, чем построить семиярусную пагоду». Своим поступком ты, во-первых, отблагодаришь хозяев, и, кроме того, совершишь доброе дело, которое зачтется тебе в будущей жизни. К тому же делать тебе сегодня ночью нечего, и для вас с Сунь У-куном это будет приятной прогулкой.
– Да что вы говорите, учитель, – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Я могу превратиться в гору, дерево, камень, в паршивого слона, в буйвола, в какого-нибудь толстяка. Но принять вид маленькой девочки очень трудно.
– Не верьте ему, почтенные люди, – сказал Сунь У-кун. – Приведите-ка сюда малютку, мы посмотрим.
Чэнь Дэн поспешил в дом и вскоре вернулся с дочерью на руках. Вместе с ним пришла его жена и домочадцы. И старые и малые опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти И Чэн-цзинь. Голова девочки была украшена диадемой бирюзового цвета с жемчужными подвесками. Одета она была в куртку из золотистого шелка, зеленую атласную накидку со стоячим воротником, расшитым узорами в виде шашечной доски и юбку из цветастого шелка. На ногах были розовые атласные туфельки с носками в виде головы жабы. Шелковые панталоны были расшиты золотом. Она так же, как и двоюродный брат, стала тут же лакомиться фруктами.
– Ну вот, Чжу Ба-цзе, тебе девочка, – сказал Сунь У-кун. – Принимай поскорее ее вид, и мы отправимся к вол – шебнику.
– Дорогой брат, – взмолился Чжу Ба-цзе. – Разве могу я превратиться в такое изящное, прелестное существо?
– Поторапливайся! – прикрикнул на него Сунь У-кун. – Не заставляй меня пускать в ход свой посох!
– Не дерись, брат, – взмолился Чжу Ба-цзе. – Я сейчас попробую, посмотрим что получится.
Он поспешно произнес заклинание и, покачав головой, крикнул:
– Изменись!
В тот же момент голова его превратилась в точную копию головы девочки. Но его огромный живот остался таким же и портил всю картину.
– Ну, давай, давай дальше! – смеясь кричал Сунь У-кун.
– Ты можешь бить меня, если тебе угодно, – сказал Чжу Ба-цзе, – но больше я ничего не могу сделать.
– Да ведь не можешь же ты оставаться с головой девочки и телом монаха, – сказал Сунь У-кун. – Хорошенькое дело – ни мужчина, ни женщина. Ну-ка, давай я попробую что-нибудь сделать.
Он дунул на Чжу Ба-цзе, и тот сразу же превратился в точную копию девочки.
– Ну, почтенные хозяева, – сказал Сунь У-кун, – чтобы вы не перепутали нас с вашими детьми, уведите их отсюда и домочадцев тоже. Дайте им фруктов, пусть едят, и следите за тем, чтобы они не плакали. Если дух услышит их голоса – все пропало. Он будет готов выступить против нас.
После этого наш чудесный Мудрец приказал Ша-сэну хорошенько охранять Танского монаха.
– Вы как, связываете жертву по рукам и ногам или же ноги оставляете свободными? Зажариваете ее или рубите на куски?
– Дорогой брат, – взмолился Чжу Ба-цзе, – перестань издеваться надо мной. Я ведь не обладаю такими способностями, как ты.
– Что вы, что вы, – сказал хозяин. – Мы ничего подобного не будем делать. Мы возьмем два больших
