– Да что же это, братья! – взмолился Танский монах. – Сегодня такой погожий день, ласково светит ясное солнышко, совсем не то, что бывает в непогоду. Вот случится ненастье – обязательно пошлю вас искать подаяние, да еще куда-нибудь как можно дальше, а сегодня уж я сам схожу к добрым людям. И как только вернусь – все равно с подаянием или нет, – мы сразу же отправимся дальше.
Ша-сэн, молча стоявший в стороне, вдруг громко рассмеялся.
– Братья! – сквозь смех сказал он. – Незачем так много толковать об этом! Раз наставник хочет, нам не следует перечить ему, а то он рассердится и не станет есть пищу, которую мы добудем.
Чжу Ба-цзе смирился, поспешно достал плошку для подаяний, головной убор, одеяние и все это передал наставнику. Танский монах быстрыми шагами направился прямо к жилью, которое вблизи оказалось еще красивее. Вот, что он увидел:
Мосты из камня выгнулись дугою,Деревья старые растут густою чащей.Мосты из камня выгнулись дугою,Журча и лепеча, струятся водыПотоков горных и ручьев прозрачных.Деревья старые растут густою чащей,Щебечут птицы на вершинах темных,А за мостом нашли приют укромныйОпрятные и светлые жилища – Благой приют, отшельников достойный.И лишь одна из хижин, пусть немножко,Всеобщий вид приятный нарушает:Ее разбитые оконницы зияют.Монах почтенный, заглянув в окошко,Увиденным был изумлен немалоЧетыре девы красоты небеснойСидели и прилежно вышивали.Под их перстами цвел узор прелестныйИз фениксов и птиц Луань чудесных. Нигде не было ни одного мужчины, а в окнах виднелись четыре девушки. Танский монах смутился и, не смея войти, остановился как вкопанный. Затем он быстро шмыгнул в чащу деревьев и стал рассматривать девиц.
Все четверо на вид жестокосердныИ несравненно хороши собою.Поднявши бровки тонкие дугою,Рад вышиваньем трудятся усердно.Полны очарованья их движенья,И губки, глянцевитые, как вишни,И личик своенравных выраженье,А волосы, причесанные пышно,На лоб спускаются красивой челкой.Сияют девы прелестью весеннейИ свежестью такой, что даже пчелкиПри виде их могли бы сбиться с толку,Приняв девиц за лилии в цветенье. Танский монах простоял добрых полчаса и убедился, что кругом все тихо и безмолвно, не слышно даже ни петухов, ни собак. Размышляя, Танский монах решил: «Если я не выпрошу подаяния, мои ученики засмеют меня: скажут, взялся быть нашим наставником, а не сумел выпросить подаяния; как же мы с таким учителем предстанем перед Буддой?».
Не зная, что придумать, Танский монах все же позволил себе некоторую вольность: направился к мосту и, пройдя несколько шагов, увидел среди домов, крытых соломой, разукрашенную деревянную беседку, возле которой играли в мячик три девицы. Они совсем не были похожи на тех четырех.
Широкие взлетают рукава,Колышутся расшитые подолы…Широкие взлетают рукава,Когда же плавно ниспадают долу,То пальцы нежных рук виднеются едваИз-под их складок, пышных и тяжелых.Колышутся расшитые подолы,Являя ножки малые. ОниКрасой своею лотосу сродни,И движутся или стоят на месте,Их вид пленительный воистину чудесен.С каким искусством мячик принимают,С какою резвостью его обратно посылают,Об этом трудно даже рассказать!Взгляните вот одна из милых дев,Своею ножкой мяч легко поддев,Его толкает так, что он, как будто птица,Взмывает вверх и к небесам стремится,К земле, однако, возвращается опять! Другая же прелестная девица,Не побоясь нисколько оступиться,Мячу проворно преграждает путьПрыжком таким, что им бы было впоруПерескочить с налета через горуИль через океан перемахнуть.А третья мячик принимает ловко,Когда летит он, словно грязи ком,И шлет его вперед уверенным броском,Выказывая дивную сноровку.Друг другу эти девушки под статьУмеют мяч послать, умеют и принять,Когда летит он вниз, с жемчужиною схожий,Спускающейся Будде на чело, – Один удар носочком туфельки – и что же?Его опять, как ветром, унесло!Когда ж мяча стремительный полетНад самым уровнем земли проходит,Движенье нужное красавица находит,Наклон свободный телу придает,Как рыбка резвая, нырнувшая под лед,И мяч далеко в сторону отводит.То приседает, не сгибая поясницы,То пяткой мяч отбросит, озорница,То прыгает, как юная тигрица, –Ну, как такой игре не подивиться,Как от восторга тут не закричать?Ведь эти девы, если пожелают,Поток с горы летящий обуздают,Речные воды течь заставят вспять.Звенят на нежных шейках ожерелья,Запястья раззолоченные в ладСтремительным движениям звенят.Мяч кубарем летит от цели к цели,И думаешь невольно: неужелиИгра искусная уж так трудна,Ужель усилий требует она,И мяч отбить сложнее, чем на рынкеНаполнить свежей рыбою корзинку?Пока одна из дев, как будто ненароком,В сторонку быстрый мяч коварно шлет,Его вторая принимает сбокуИ третьей не спеша передает,А та ударом туфельки плетенойПолет его стремит в край поля отдаленный,Где скрыться должен он в траве густой, зеленой.Ее противница, однако, начеку,Она легка, подобно ветерку,Что светлые ее одежды развевает.Она на шаг, не боле, отступает,И мяч, гудя, как злобная оса,Взмывает снова прямо в небеса.Так, весело борясь за пестрый мяч,Красавицы не первый час проводят,Но, утомившись, с поля не уходят,Попавшись в сеть удач и неудач.И градом пот с округлых лиц струится,Смывая с них прозрачный слой белил,И, как пионы, пламенеют лица.И бой вести уж не хватает сил. Всего не перескажешь, лучше завершим описание этой игры следующими стихами:
В мяч играли подкидной девы в дни луны весенней.Благодатный ветер дул, девы – просто загляденье!Лица, влажные от пота, что цветы в росе, – красивы,Пыль на бровках их осела, как туман на ветках ивы.Рукава одежды пышной пальцы тонкие скрывают,Но расшитые подолы ножки дивные являютРастрепался на ветру черных кос убор затейный…Утомленные игрой, девы – просто загляденье! Танский монах долго смотрел на играющих девушек, но в конце концов ему все же пришлось пройти по мосту и крикнуть:
– О милостивые девы! Я, бедный монах, оказался здесь по воле судьбы и прошу подать мне хоть сколько-нибудь еды на пропитание.
Девицы, услышав его просьбу, очень обрадовались. Те, что вышивали, побросали иголки и нитки; те, что играли в мяч, оставили его и веселой гурьбой, смеясь и забавляясь, побежали навстречу.
– Почтенный наставник! Прости, что не заметили тебя и не встретили как подобает! – наперебой щебетали они. – Заходи к нам! Мы не отпустим тебя, пока не накормим.
«Замечательно! Замечательно! – обрадовался в душе Танский монах. – Вот уж поистине здесь на Западе чувствуется, что попал во владения Будды. Даже трудно себе представить, до чего должны быть набожны здешние юноши и мужчины, если такие молоденькие девушки столь радушно принимают монахов?».
Наш почтенный наставник выступил вперед, поздоровался и последовал за девами. Пройдя через деревянную беседку, он осмотрелся и пришел в изумление. Оказывается, кругом никаких жилых строений
