программе.
Он повертел головой и отправился открывать ворота. Створки запирались со двора на железный засов. Лязгнуло железо в ночной тишине, и Хеопс прошел во двор.
Я повел его к дверям сборочного цеха. Долго возился с замком. Хеопс заметно волновался. Крупная дрожь пробегала по его телу. Наконец двери распахнулись. Я хотел деликатно включить Нефертити, но Хеопс опередил меня. Он сразу направился к ней, провел хоботом по спине и осторожно потянул за хвост.
Щелкнул выключатель.
«Господи, он все знает!» – подумал я.
Нефертити повернула к Хеопсу голову, их хоботы встретились, поднялись вверх, сплелись в замысловатый узел и замерли.
Я поспешно вышел во двор и закурил.
Прошло полчаса, потом час. За дверью не было слышно ни звука. Я терпеливо ждал и надеялся. И вдруг я услышал тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в проеме показалось могучее тело Хеопса. Он вышел, не оборачиваясь. Нефертити шла за ним.
Они направились к воротам. Я пошел рядом, стараясь не смотреть на них, будто боялся спугнуть.
Обезумевший вахтер снова выскочил из будочки. На него двигались две гигантские тени. Не хотел бы я быть на его месте.
– Куда?! – закричал он, размахивая руками. – А пропуск?.. Почему два? Вынос материальных ценностей… – шепотом закончил он, провожая слонов глазами.
Хеопс был уже у ворот. Он играючи отодвинул засов одним движением хобота и распахнул створки. Слоны выплыли со двора, как корабли из шлюза. Я последовал за ними. Вахтер что-то бормотал, схватив меня за рукав, но Хеопс замедлил шаг, оглянулся и внимательно посмотрел на вахтера. Пальцы того сами собою разжались.
Мы пошли в зоопарк по ночному городу. Жаль, что этого шествия никто не видел. Сторож зоопарка тоже чуть не тронулся, увидав слонов. Но пришел в себя быстрее, потому что впускать материальные ценности легче, чем выпускать.
Через пять минут мы были у слоновника. Из-за облака выглянула полная луна. Спины слонов отливали серебром. Хеопс нашел доску и положил ее на шипы. Оба слона перешли по доске на свою площадку. После этого Хеопс швырнул доску подальше, и она раскололась.
Они встали на площадке в лунном свете и повернулись ко мне. Прекрасная пара слонов. Они подняли хоботы и протрубили мне на прощанье. Трубящие слоны приносят счастье, как говорил Карл. Теперь я знал, о чем они трубят.
– Счастливо! – прошептал я, махнув им рукой.
Я шел по ночному городу, и на душе у меня было хорошо. Первый раз в жизни я почувствовал, что сделал стоящее дело. Это так редко бывает!
Но за хорошие дела нужно платить. Расплата наступила уже на следующий день. Так сказать, не отходя от кассы. Конечно же, разразился жуткий скандал. Меня вызвал Карл, топал ногами по ковру и кричал, что он во мне ошибся, что я даже не псевдоученый, а хуже – антиученый. Он заявил, что я должен покрыть убыток в три миллиона рублей, заплаченных нам за Нефертити, если ее не удастся извлечь из слоновника.
В общем, чепуха какая-то.
Кончил он традиционным предложением писать заявление по собственному желанию. И то лишь руководствуясь гуманными соображениями. Меня следовало отдать под суд за использование служебного положения в преступных целях.
Я пошел писать заявление, а группа специалистов во главе с Карлом выехала в зоопарк, чтобы разработать методику похищения Нефертити.
С заявлением я справился быстро и тоже поспешил в зоопарк. Меня тревожили их планы. Было бы обидно, если бы моя затея провалилась.
У слоновника толпились эксперты. Я заметил, что площадка уже наполовину огорожена забором из толстых сварных железных прутьев. Сварщик с автогеном брызгал искрами металла. Этот забор устанавливали по требованию милиции, как я потом узнал. Андрюша безуспешно обстреливал Нефертити запросами. Слониха не реагировала.
В толпе был Папазян. Он издали подмигнул мне, пряча улыбку. Я понял, что Аветик рад такому стечению обстоятельств. Слонов на площадке не было.
Я подошел ближе к специалистам. Карл демонстративно повернулся ко мне спиной. Они обсуждали планы выключения Нефертити ночью во время сна, изоляции от Хеопса и изъятия с помощью вертолета. Хеопса предполагалось усыпить искусственно.
Слоны вышли из дома и стали резвиться. Настроение у них было великолепное. Они прыгали по площадке, шлепали друг друга хоботами, радостно трубили и угощали друг друга булками.
Сварщик приваривал очередной прут. Внезапно Нефертити, как бы шутя, подсочила к ограде и легким движением выхватила автоген из рук сварщика. Он растерялся, поднял голову в маске, из-под нее послышались его крики. Никто глазом не успел моргнуть, как Нефертити поднесла горелку к своему хвосту у самого его основания. Вспыхнул сноп искр, и хвост отвалился. Нефертити вернула автоген, посмотрела на экспертов уничтожающим взглядом и вернулась к Хеопсу.
Хвост с выключателем лежал на земле. Нефертити обрезала его, навсегда сварив провода, ведущие к выключателю. Она соединила их накоротко пламенем автогена. Выключить ее теперь стало невозможно.
Когда это дошло до сознания Карла (понадобилось несколько секунд), он впал в бешенство и накинулся почему-то на Папазяна.
– Аветик! Это государственное дело! Нужно перестать ее кормить, чтобы полностью – слышишь, Аветик? – полностью обесточить!
– А Хеопса? – спросил Папазян.
– Изолировать!
– Карлуша, – мягко сказал Папазян. – Она живая. Ты сам видишь. Она более живая, чем мы с тобой. Ты убьешь животное?
– Я сам его делал, это животное! – закричал Карл.
– Но теперь она тебе не принадлежит.
– Она принадлежит народу. За нее заплачены государственные деньги.
– Спроси у народа, – пожал плечами Папазян.
У ограды стояли посетители с детьми. Они с восторгом наблюдали за слонами. Давно на площадке не было такого веселья.
Карл засунул руки в карманы и пошел к выходу.
– Мы еще посмотрим – кто кого, – сказал он.
Специалисты двинулись за ним нерешительной гурьбой.
Тихон
И все-таки это сделал я – Тихон Леонидович Ворсиков!
Так редки были в моей жизни самостоятельные поступки, что этим делом я всерьез горжусь. Но оказалось, что если сказал «а», то нужно говорить и «б» – чтобы не уронить марку.
Я ушел из КБ-квадрат и вернул себе свою законную фамилию.
Затем я поступил работать в зоопарк к Папазяну методистом по вопросам кормления крупных млекопитающих. Проще говоря, я стал разрабатывать рационы питания для тигров, львов, жирафов, бегемотов.
И, конечно, для моих любимцев – Хеопса и Нефертити.
Попутно я начал готовиться к поступлению на заочное отделение ветеринарного института. Мама восприняла эти новшества не так, как я ожидал.
– Ты становишься мужчиной, сын, – сказала она. – Я давно этого жду.
Карл предпринял несколько административных попыток вернуть Нефертити и вывезти ее на Выставку достижений. Он писал письма и отношения дирекции зоопарка, брался изготовить специальный контейнер и
