Если бы это имело хоть какое-то значение, я бы напомнила ему, что убить меня самому или отдать в руки Тони – это, в сущности, одно и то же. Но я ничего не успела сказать, потому что его губы вновь прижались к моим, после чего он, видимо, окончательно потеряв над собой контроль, наградил меня поцелуем, не имеющим ничего общего с прежними ласкающими прикосновениями.
Крепко прижав к себе, Томас страстно целовал меня, словно голодный на пиру. Сильная рука, ласкавшая мою спину под футболкой, поползла вниз, к моей коротенькой кожаной юбке, и начала потихоньку тянуть ее вверх. Затем он рывком поднял меня в воздух, и, чтобы не упасть, мне пришлось обвить его талию ногами; только тут я поняла, что он медленно продвигается в сторону кладовки. Все ясно, решил прикончить без свидетелей.
Он все еще целовал меня, когда я ощутила первый удар энергии, от которого мое тело содрогнулось до самых кончиков пальцев. Это значило, что либо Томаса что-то отвлекло, либо он отказался от энергетического щита. Все верно, зачем ему щит? Вокруг обычные люди, а я все равно уже знаю, кто он на самом деле. Для обычных людей он ничуть не изменился, но для меня его кожа погрузилась в расплавленное золото, отчего Томас начал светиться, словно маленькое солнце. От потока энергии вставали дыбом волоски на моих руках и шее. Казалось, сам воздух сгустился, как перед грозой, – внезапно все вокруг стало ярче, резче и острее. Я превратилась в ту точку, куда был направлен поток его энергии. Обрушившись на меня, как океанская волна, она затопила меня, заставив забыть, почему я пыталась вырваться из рук Томаса, забыть обо всем.
Он оторвался от моих губ, и у меня непроизвольно вырвался тихий протестующий звук, и тогда он прижался губами к моей шее. На этот раз я не сопротивлялась, прикосновение его было удивительно нежным; едва не теряя рассудок, я еще успела заметить, что густые волосы Томаса, упав на мою порванную футболку, закрыли ее от яркого света возле стойки бара. Люсиль, которая принимала заказ у какой-то парочки в двух шагах от нас, бросила на меня удивленный взгляд, когда мы с Томасом скрылись за стойкой. Я не пыталась звать на помощь, справедливо рассудив, что Люсиль не справится даже с вампиром- младенцем, не говоря уже о хозяине. А вообще-то мне было на все наплевать. Однако Томас, должно быть, догадался, что я уже ничего не соображаю, а может, просто не захотел воспользоваться шансом. Он вновь поцеловал меня, и я уже не сомневалась: он знает, что делает. От прикосновения его нежных губ у меня начали путаться мысли, и когда мы наконец оторвались друг от друга, я позабыла о том, что не должна смотреть ему в глаза. Мгновенно отключился разум, и я уже не видела ничего вокруг, кроме Томаса. Свет огней погас, музыка стихла; я видела лишь его лицо и слышала, как в ушах отдается бешеный стук моего сердца.
Почему я никогда не замечала, что глаза у него немного раскосые? Из-под густых ресниц вспыхивали крошечные отражения огней бара, плясавшие в его зрачках. Наверное, его взгляд заворожил меня, потому что я почти против своей воли протянула к нему руки и стала ласкать его плоский живот прямо сквозь рубашку. Я чувствовала, как под его шелковистой кожей играют упругие мышцы; мне хотелось только одного – прижаться к нему и запустить руки в этот темный как ночь каскад волос, чтобы проверить, действительно ли они такие мягкие, густые и тяжелые, как кажется. Но в этот момент меня отвлек темный сосок, выглядывающий из прорези в ажурной рубашке Томаса, на который я поглядывала несчетное число раз. Вскоре я обнаружила, что и на вкус он хорош, как я и предполагала; сосок сжался и затвердел, когда я стала трогать его губами и зубами, словно давно ждал моего прикосновения. После этого я уже смутно сознавала, что Томас поднял меня на руки и отнес в кладовку, ногой захлопнув за собой дверь.
Издав долгий, прерывистый вздох, он отодвинулся от меня, затем хриплым, незнакомым голосом проговорил:
– Отдай мне пистолет, Кэсси. Он может случайно выстрелить и кого-нибудь ранить.
При звуках его удивительно спокойного голоса голова у меня немного прояснилась. Этому помог и вид разделенного на три части врага – вампира из банды Тони. Его останки лежали на полу, практически съеденные моим защитным знаком, линии которого, пройдя сквозь тело вампира, выжгли кривую пентаграмму на досках пола. Я уставилась на тело, чувствуя легкое головокружение. Внезапно до меня дошел смысл слов Томаса: «кого-нибудь ранить». Смешно, честное слово.
Чтобы не упасть, я ухватилась за Томаса; пистолет, зажатый в моей ладони, болтался у него за спиной. Он вынул оружие из моей безвольной руки и куда-то забросил. Я не заметила, куда именно; пистолет просто исчез. Томас серьезно смотрел мне в лицо, и мне вдруг снова стало смешно. Я рассмеялась. Надеюсь, Тони хорошо ему заплатил, – честно говоря, он всегда был транжирой.
– Кэсси, если тебе трудно идти, я могу взять тебя на руки, но нам нужно торопиться.
Он взглянул на часы. Они показывали 8.37.
– Слушай, у нас еще полно времени, свидание только началось.
Я все еще смеялась, только голос стал каким-то не моим. Еще немного, и у меня началась бы истерика. Но Томас больше не мешкал. Я помню, как он подхватил меня на руки, выскочил из клуба и побежал по темным улицам так быстро, что свет уличных фонарей слился в одну сплошную серебристую линию. А потом возле нас встали две тени.
– Спи, – приказал мне Томас, и мир куда-то провалился.
Я почувствовала, что очень устала и хочу спать. Мне было тепло и хорошо, только почему-то сильно закружилась голова и ночное небо вдруг рванулось навстречу, а может быть, это мы взлетели к самым звездам. Помню, как успела подумать, что если так приходит смерть, то ее не стоит бояться.
Глава 3
Проснувшись, я чувствовала себя усталой, больной и совершенно разбитой. Настроение не улучшилось, когда рядом я увидела склонившегося надо мной Томаса.
– Убирайся! – прохрипела я и с трудом заставила себя сесть.
Мне понадобилось несколько минут, прежде чем комната перестала кружиться у меня перед глазами, но, оглядевшись, я застыла от ужаса. Превосходно. Это же комната ожидания в самой Преисподней! Клетушка, вырубленная в красном песчанике, освещалась парой жуткого вида светильников, которые крепились к стене подставкой в виде скрещенных ножей. Ясное дело, что комната прямо-таки кишит линиями магической защиты, к которым к тому же примешивается электричество. А вот это плохо.
Каморка сильно напоминала камеру пыток, только вместо крючьев и пыточных станков в ней находились крайне неудобный черный кожаный диван, на котором лежала я, и небольшой столик со стопкой журналов. Один из них был экземпляром «Оракула», который для мира магов примерно то же самое, что «Ньюсуик» для мира людей, но, как и большинство журналов из приемных, этот тоже устарел несколько месяцев назад. Я почитывала этот журнальчик каждую неделю, когда забегала в одну кофейню в Атланте, чтобы знать, что происходит в параллельном мире, ведь для моей новой жизни это было важно. Главная тема этого номера о дешевых магических лекарствах из Азии, наводнивших рынок, вряд ли могла повлиять на мою жизнь, впрочем, как и другие статьи, – обычная скандальная хроника, не больше.
«ИСЧЕЗЛА НАСЛЕДНИЦА ПИФИИ!» – вопил огромный заголовок в рубрике «Гадание на кофейной гуще».
«ВРЕМЯ ОСТАНОВИЛОСЬ!»
Я закатила глаза, но поморщилась от боли. Думаю, статья «МАРСИАНЕ ПОХИЩАЮТ КОЛДУНИЙ» предназначалась для любителей пасьянсов.
– Mia stella[3], Сенат приказал Томасу охранять тебя; он не может уйти, – произнес знакомый голос у меня за спиной. – Будь добра, не усложняй ему жизнь.
– Я не усложняю. – После всего пережитого я, кажется, могла служить воплощением здравого смысла. Голова кружилась, меня пошатывало от усталости, а глаза жгло так, словно я плакала целый день – чего мне, кстати сказать, очень хотелось. Но я не сдвинулась с места. – Я просто не хочу, чтобы он за мной ходил.
