Есть в жизни счастье? «Нет в жизни счастья» – утверждает известная татуировка, одна из тех, что стали каноническими, как «Не забуду мать родную» и «Ножки, ножки, вы устали». А канон есть канон. Нравится он или нет. Почему? Потому что он канон! Таким образом, исходя из татуировки, в жизни счастья нет. Если отдельным социальным слоям, стратам, либеральным политическим партиям татуировка не представляется достаточным доказательством отсутствия в жизни счастья, то я могу привести более утонченный довод, который убедит даже самых ортодоксальных, закосневших в эстетстве интеллигентов. Один из первых русских интеллигентов, уважаемый также в других социальных слоях, даже больше, чем среди интеллигентов, а именно великий русский поэт Сергей Есенин в 1924 году в поэме «Анна Снегина» написал: «На свете счастья нет». А еще точнее выразился Александр Пушкин в 1834 году в стихотворении «Пора, мой друг, пора». Он сказал, что хоть счастья и нет, но есть покой и воля. И оказался прав. Через три года по собственной воле получил полный покой. А если бы воли у него не было, то и покоя тоже бы не случилось.
Но не всякий современный русский джентльмен готов для достижения покоя подставить себя под пулю. Да и где в наше время найдешь приличного француза дворянского происхождения, который бы тебя пристрелил на достойных основаниях? Потому что для француза, какого-нибудь, скажем, Николя Саркози, убийство на дуэли российского гражданина – дело весьма хлопотное и затратное. Если он, конечно, не сын какого-нибудь губернатора или не заместитель районного прокурора. А среди губернаторов и заместителей районных прокуроров французов в России нет. Это я вам точно говорю. Татар, удмуртов, башкир, даже евреев – выше крыши. А французов нет. И это, бл...дь, Европа?! А хитрованистая отмазка, что Николя Саркози – муж жены французского президента в наших северных пенатах не канает. Нет, возможно конечно, вмешательство французского посольства, но пока оно до КПЗ доберется, Николя Саркози могут найти самоповесившимся. И следствие обязательно это докажет. А как не доказать, если на груди у него будет найдена записка: «Жить больше не могу, потому что пришил российского гражданина, моего хорошего корешочка, сценариста мультипликации Мишку Липскерова. По пьяному делу. На почве проигрыша ему в буру в Аглицком клубе при гостинице „Останкино“ моей жены Ангелы Меркель».
И все это, заметьте, на чистом французском языке. А я вам представил перевод на русский, который сделал эксперт Соловков Алексей Илларионович из института западного востоковедения. И пойдет ваш Николя Саркози по этапу до колонии «Белый Лебедь» на пожизненное. Потому что в нашей стране убийство сценариста мультипликации тянет самое малое на электрический стул в газовой камере. Как уничтожение национального достояния! Как посягательство! (На что посягательство? Не важно. Звучит угрожающе.) Но из-за западной закулисы таких мерзавцев у нас не казнят, а селят в удобную камеру на двоих. На все готовое. Бесплатную медицинскую помощь! Мораторий, видите ли. А тут, бл...дь, горбатишься, горбатишься – и ни х...я...
Но Николя Саркози, я почти уверен, на такой вариант не пойдет. Ради покоя и воли «какого-то русского сценариста мультипликации». Сука. Хотя можно было бы и не доводить дело до суда. Франция – богатая страна. Могла бы и отстегнуть кому надо. А кому надо долго искать не надо. Любому. Точнее сказать, любым. По всей вертикали власти – до... и выше. Эта вертикаль власти специально создана для того, чтобы в любом деле, особенно в таком интимном, как отстежка, существовала справедливость, выраженная в конституционной норме «всем сестрам по серьгам». Для российских граждан она не всегда исполнятся. Потому что не у каждого российского гражданина есть серьги для всех сестер. Это если ты ни в чем не виноват! А уж если виноват, то извини-подвинься. Ты не один в камере.
Но для Франции это суммы реальные. У них ВВП знаете какой?! Вот и я не знаю. Но не по беспределу. Как, скажем, с ЮКОСом.
Правда, тут у них возникнет загвоздка. У них, видите ли, не принято из государственной казны оплачивать личные расходы государственных чиновников, не говоря уж о взятках за их освобождение. Вы будете смеяться, но у них личные расходы государственных чиновников и взятки в бюджете ОТСУТСТВУЮТ... Ну можно ли с ними иметь дело?!
Так что, ребята, достижение покоя при имеющейся воле в нашей стране недостижимо. Великий русский поэт прокололся в своих прогнозах насчет этой альтернативы счастью.
И что прикажете делать? Отдельные люди предлагают в таких случаях откупорить шампанского бутылку иль перечесть «Женитьбу Фигаро». Ну, вариант с флаконом шампанского абсолютно не проханже. С утра, может быть, оно и ничего, если холодненькое, да и чтобы дотянуть до водки. А вот как замена счастью оно мне абсолютно претит, как по вкусу, так и по послевкусию. В желудке бурлит, клокочет, психует, газы выходят вместо «оттуда» через рот с фрагментами отрыжки. А я этого не люблю. Мне это ломает эстетику души. А уж с «Женитьбой Фигаро» совсем лажа. Когда лично у тебя со счастьем плоховато, то читать о счастье других просто противно. Не в нашем менталитете радоваться чужому счастью. Мы же не англичане какие-нибудь, с коими нас сравнивал Чаадаев. Мы на чужой свадьбе не радуемся, глядя на молодых, нет – мы поздравляем жениха, сообщая, что его избранница вполне достойная партия. К тому же уже все умеет. Рассеянный с улицы Бассейной не даст соврать. Сам-то я с ней всего один разок, но тоже ничего. Ну и деньжат у нее хватает. В «Найт флайте» за ночь до штуки баксов платили. И уж тут какая-то радость к вам приходит. Но до счастья ей далеко.
Есть и другой вариант отловить этот суррогат счастья. Когда мать жениха, с которой вы знакомы с детства, потому что с детства знакомы с ее сыном, пускает слезу у вас на плече и волнуется: «Как у них получится?» – вы ее успокаиваете: «У других же получалось».
А уж с «Женитьбой Фигаро» этот вариант псевдосчастья не хиляет. Вы жутко стеснены обстоятельством, что ну никак не можете сообщить Фигаро, что вы были с Сюзанной не только до него, но и до Бомарше. Просто зло берет!
Можно, наверное, быть счастливым и от каких-нибудь других причин, но я их не знаю Как не знаю, что такое счастье. Киношное «счастье – это когда тебя понимают» – херня чистой воды. Это одна из народных мудростей, в которых нет ни малейшего смысла. Вы только представьте себе, что вас не понимают. Что вы не понимаете. Что они не понимают. Что их не понимают. Представьте, вы говорите человеку, что нельзя ссать у вас в подъезде. И он это понял. И что, вы счастливы? Х...й – человек-то уже поссал. Иначе с чего бы вы ему говорили, что в вашем подъезде ссать нельзя?
Или вот такой, уж совсем гипотетический вариант счастья. Вам за эту книгу, которую вы сейчас читаете, дали Нобелевскую премию. (Голубая мечта любого человека, когда-либо написавшего «смеркалось» или «Иван Петрович Слободенюк сегодня утром проснулся задолго до утра».) Казалось бы, вот оно – счастье. Нет, наступает какаято чудовищная пустота. Все, достиг я высшей власти. Уже некуда больше спешить, некого больше любить. Нет, ребята, все не так, все не так, ребята. Нужно писать нобелевскую речь. Мало того что вы написали книгу на Нобелевку. Куда круче? Но от вас требуют еще речь! В которой вы уже совсем! Ого-го! Ну, бл...дь! А дальше вы Библию, что ли, должны написать? Когда Библия – это коллективное творчество, А вы один, и написали вот эту самую книгу, которую сейчас держите в руках, а не «Малую землю».
Ну хорошо. Отваяли вы Библию на пятьсот тысяч знаков с пробелами. Вам аплодирует просвещенное человечество. Второй Нобелевки вам все равно не светит. И разве это справедливо? А когда нет справедливости, порядочный человек счастлив быть не может.
О нобелевских башлях я уж и не говорю. Какое счастье может быть от одного лимона трехсот девяноста штук баксов, когда в прошлом году давали один лимону пятьсот двадцать штук? И даже один лимон пятьсот двадцать штук – что это за башли, когда у Билла Гейтса пятьдесят два миллиарда? Этих башлей хватит лишь на двадцать пять – тридцать квадратных метров на Остоженке. И чтобы вам с женой Олей окончить свои дни не на Соколиной Горе, а в каком-либо пристойном районе, на эти пинезы придется купить квартиру в каком-нибудь Амстердаме. А в Амстердаме русский нобелевский лауреат в области литературы счастлив быть не может!
Да и вообще русский человек не может быть счастлив. И чем более он русский, тем более он несчастлив. Потому что он должен страдать, чтобы спастись. Так говорят отдельные адепты православия. Бог терпел и нам велел. Вот мы, истинные православные, и страдаем изо всех сил. И нам это совсем не трудно. В этом деле нам обеспечена повседневная забота. Этим целям, а именно страданию, посвящена деятельность нашего государства. В целях нашего будущего спасения и большей его гарантии оно изо всех сил портит нам жизнь. Все российские правители занимались этим на протяжении всего существования нашей страны. На пути от демократии к демократии. От народной демократии до авторитарной. От просто до
