тротуару.
Вадим Георгиевич заторопился следом за девочкой, окликнул:
— Василиса! Она обернулась:
— Здрасте. А я думала, вы больше не придете.
— Дела были, — смутился Вадим Георгиевич. — Ну как ты?
— Ничего, нормально все, — сказала Василиска. — Учусь.
— Двоек много?
— Хватает, — вздохнула Василиска.
— Ты куда, домой?
— Ага.
— Я тебя провожу, ладно?
— Как хотите, — пожала плечами девочка. — А мама когда приедет?
— Не знаю. — Вадим только сейчас вспомнил о том, что должен был узнать у соседки телефон матери и позвонить в Италию. Стыдно!
— Забыли? — спросила Василиска, заглядывая Вадиму в глаза.
— Забыл, — сознался Вадим.
— Взрослые всегда все забывают. — Василиска шмыгнула носом. — Ко мне тетя Поля три раза приходила и бабушка один раз приезжала. Обещала забрать, а потом уехала — и все. А больше никто не приезжает.
— Ты у нее одна внучка? — спросил Вадим.
— Нет, у нее еще четверо. Три брата моих двоюродных и сестра…
— Ого! — покачал головой Вадим.
— У них там все равно жить негде, на головах друг у дружки сидят. — Василиска явно цитировала бабушку.
— А в детском доме как? Не обижают? Хорошо кормят?
— Тетя Поля тоже каждый раз спрашивает. Ничего. Тут у нас недавно комиссия была. Смотрели все, проверяли. Я слышала, они ругались: если розетки не перенесут, то дом наш закроют. И тогда я к бабушке уеду, на ее голове жить буду.
— Какие еще розетки? — не понял Вадим Георгиевич.
— Какие, какие, электрические. Они там чего-то неправильно сделаны. Чтобы мы в них пальцы не совали.
— Не закроют, наверное, — с сомнением сказал Вадим. — Это они только так говорят. Тебя, допустим, к бабушке, а остальных детей куда?
— Не знаю, — пожала плечами Василиска.
— То-то и оно. Я тут тебе гостинчиков принес. Ботинки новые. Может, примеришь?
— Прямо на улице, что ли? — возмутилась Василиска.
— Зачем на улице? Сейчас домой придем.
— А откуда вы мой размер ноги знаете? — подозрительно сказала девочка.
— У Евгении Григорьевны вашей по телефону спросил. Я теперь все твои размеры знаю, так что не пропадешь! — Вадим Георгиевич подмигнул девочке.
— А вы меня можете в «Макдоналдс» сводить? — неожиданно спросила Василиска, снова заглядывая Вадиму в глаза. — У нас тут недалеко новый открыли, такой здоровский, с игрушками. У нас все из класса уже были, а я нет!
— Нет проблем, — кивнул Вадим.
— Тогда нам в другую сторону. — Василиска махнула рукой, показывая направление.
В ресторане Вадим взял детский обед с игрушкой, набрал мороженого и сладких пирожков. Но прежде чем приступить к еде. Василиска не удержалась, влезла в новые модные ботинки. Они пришлись ей впору. Василиска была очень довольна, встала со своего места, обняла Вадима Георгиевича, ткнулась губами в его щеку.
— Спасибо, дядя Вадим. У нас в классе ни у кого таких крутых ботинок нету. Может, вы мне действительно родственник?
— Теперь уж точно — родственник, — улыбнулся Вадим.
В его кармане запищал сотовый телефон. Вадим достал трубку:
—Да?
— Ну что, мужик, есть для тебя новости,-услышал он. — Две хорошие, одна плохая. — Это, без сомнения, был голос седого.
— Какие?
— Не по телефону же! Встретимся — поговорим.
— О'кей! Через два часа на Курском, идет? — Закончив, Вадим положил телефон в карман, посмотрел на Василиску, не отрывающую от трубки загоревшихся глаз.
— А вы мне такой же можете подарить, чтобы я могла с мамой разговаривать? —.неожиданно попросила она.
Вадим рассмеялся:
—Ты — девочка не промах! Ладно, разбогатею — подарю, — пообещал он.
— У нас в классе ни у кого сотовых телефонов нет, — сказала Василиска, раскрывая пакет с обедом.
«Начальнику Отдела расследований генерал-майору Зеленцову А. В.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
Изучив материалы уголовного дела нашего «клиента» по факту мошенничества в особо крупных размерах и ряд обстоятельств деятельности риелторской фирмы «Гарант плюс», я пришел к выводу, что сам Кравцов В. Г. неоднократно нарушал законодательство, проводя сделки с неучтенным «налом» и допуская грубые нарушения в оформлении соответствующей документации. Заказчиком преступления против директора «Гарант плюс» вполне мог явиться Ханин Дмитрий Константинович, который в свое время был довольно жестоко наказан Кравцовым за проведение ряда левых сделок в обход фирмы. Полагаю, что схема мошенничества на этот раз была довольно проста. Ханин через посредников обратился к Канту и, зная непомерную жадность своего бывшего хозяина, предложил вариант фальшивого инвестиционного проекта. Ханин и сам бы провернул эту аферу, но для солидного проекта нужны средства, которых у него, естественно, не было, что и заставило его «делиться». Кант, в свою очередь, предложил собственную схему, по которой он, как всегда, оставался в стороне, а Ханин был бы подставлен под удар.
Так как вся жизнь Кравцова зависит теперь прежде всего от скорейшего возвращения банковского кредита и процентов по нему, он предпримет — и уже начал предпринимать — попытки найти и наказать обидчика. Предварительный анализ личностных качеств Кравцова показал, что человек он целеустремленный, упрямый и пойдет в этом деле до конца. В данной ситуации полагаю целесообразным использовать Кравцова в качестве «охотника», оказывая ему всяческую помощь в достижении его цели. Таким образом он будет полезен нам, мы — ему.
В связи с вышеизложенным прошу разрешения вступить в непосредственный контакт с Кравцовым для продолжения разработки Канта.
«НЕ ВОЗРАЖАЮ!
Митроша проснулся от внезапно возникшего ощущения тревоги. Привстал с топчана, глянул в оттаявшее за время оттепели окно. Едва освещенная улица дачного поселка была пустынна. Где-то вдалеке брехала собака, слышался звонкий и частый стук капель о металлический козырек крыльца, с воем отъезжала от станции первая электричка.
Спал Митроша на втором этаже дачи зятя. Дом был большой, бревенчатый, теплый, так что печь приходилось топить всего один раз в день. Каждый вечер Митроша запирал крепкую входную дверь на засов и вдобавок подпирал ее большим колом. В его спальне на втором этаже тоже была дверь, но не такая, как входная, — хлипкая, ее Митроша баррикадировал, придвигая тяжелый дубовый комод. Спал он всегда очень чутко. Во сне слышал даже писк и шуршание мышей в подполе.
Улица была все так же пустынна. Ни скрипа калитки, ни хруста шагов по подтаявшему, но еще крепкому насту. А может, зря он так дергается? Просто приснился дурной сон, который он уже забыл, а теперь все
