Я очень хотел посмотреть овец и ещё сказал, что хочу посмотреть индюков и очень маленьких курочек.
Надежда Ивановна спросила:
— Кто хочет курочек смотреть?
И все стали кричать, что хотят, что все хотят.
И мы все очень скоро руки мыли, и очень скоро ели, и скоро молоко пили, потому что все хотели идти.
Мы все стали по два, и Надежда Ивановна сказала, чтоб пели песню. И мы все стали петь. И руками махать, как военные. А потом не стали махать, потому что очень жарко. И мы пришли, где одна трава только растёт. И Гриц сказал, что это степь. Там трава сама растёт, её не сажают. А деревьев там никаких нет, и кустов тоже нет. И Надежда Ивановна сказала, что мы можем идти, как хотим. Мы немножко побежали, а потом устали. А я не устал. Потому что я очень хотел поймать тех, которые прыгали из-под ног. Они прыгнут, а потом немного полетят и опять сядут. И у них крылышки голубенькие.
Я стал за ними бегать. А Гриц мне сказал:
— Хочешь коника словить?
Гриц снял шапку и потом тихонько пошёл — и вдруг как упал и шапкой по траве хлопнул!
А потом говорит, чтоб я рукой доставал. Что у него там, под шапкой, коник сидит. А я сказал:
— Он не кусает?
Гриц сказал, что не кусает. Я полез рукой, а там он остренькими лапками ходит. Я руку назад выдернул. А Гриц смеётся:
— Коника злякался!
А я сказал:
— Я вовсе не злякался!
Я полез и ухватил коника. Он ножками шевелил. Я посмотрел, какой он. Он очень красивый. Он зелёный и с пятнышками. Гриц шапку подставил и сказал, чтоб я коника на шапку посадил. Он сказал:
— Нехай стрибне.
Это значит, чтобы пускай он прыгнул.
Я посадил на шапку коника. Коник чуть-чуть посидел и как прыгнет! А потом голубенькие крылышки распустил и пролетел немножко.
А Надежда Ивановна подошла и сказала:
— А это вы кузнечика ловили?
А я сказал:
— Не кузнечика, а коника.
Надежда Ивановна сказала, что, значит, я его раньше не знал, потому что по-русски он кузнечик, а это по-украински он коник.
А потом Надежда Ивановна сказала, чтоб мы дальше не шли, потому что там собаки очень злые, овчарки называются. Они волка заесть могут. Они для того, чтоб волка не пускать, чтоб он овец не утаскивал.
Мы все сели на траву, а Надежда Ивановна пошла одна. И чего-то кричала. И к ней пошёл дяденька. Он около овец стоял. И побежали две собаки.
А эти собаки — как Серый, который козла гнал. Потому что Серый тоже овчарка. А этот дяденька стережёт овец, и он называется чабан. Он собакам закричал, чтоб шли на место. И они убежали.
А мы все встали и пошли с дядей-чабаном.
Овцы все стояли кучками, головами вместе. Чабан сказал, что это оттого, что сейчас жарко. Я хотел посмотреть, какие у них мордочки. Я стал ходить кругом, а они все хвостами стояли ко мне. А потом я увидел, что овца одна стоит. Я пошёл к ней. И стал её смотреть. А она с рогами. Только у ней рога не как у козла. Они у неё сбоку завитушкой. И все девочки и мальчики ко мне прибежали и стали говорить:
— Оце баран.
Это с рогами не овца, а баран. Он бодается прямо лбом. И рогами тоже задевает. Только он никого не бодал. А мы даже его гладили, и он ничего. У овец очень много шерсти. Мы их все пробовали гладить по спине. И на хвосте у них тоже много шерсти.
Надежда Ивановна сказала, что есть такие ножницы большие и этими ножницами овец стригут. А потом шерсть берут и скручивают из неё нитки. И из этих ниток делают материю. А иногда прямо без всяких ниток из этой шерсти скатывают валенки. Овец для того столько и развели, чтоб с них шерсть состригать и потом делать материю и валенки. А потом у них тоже молоко. Их тоже можно доить. Из овечьего молока очень хороший сыр выходит.
А дядя-чабан сказал, что у него ни одна овца не может убежать. Это потому не может убежать, что у него собаки такие. Они очень умные. Если овца начнёт убегать, собаки её догонят и назад пригонят, где все. Если волк захочет прибежать, так собаки все соберутся и прогонят волка. А то прямо заедят.
А когда овцы домой идут, тогда впереди всех идёт баран, он у них самый главный. А собаки идут с боков и смотрят, чтоб никто не убегал. Это вечером дядя-чабан их домой загоняет. Там они во дворе спят. А собаки стерегут, чтоб волк не пришёл.
Надежда Ивановна сказала дяде-чабану, что есть мальчик, который был в Москве. И что это я. А дядя-чабан сказал:
— Ну, а что ты в Москве видел?
Я сказал, что Кремль видел и Мавзолей видел, и ещё метро видел.
А метро никто не видел, даже Надежда Ивановна. И все стали просить, чтоб я рассказал, какое метро. Я рассказывал и руками показывал. И как на лестнице ездить, тоже рассказывал. И как двери сами закрываются. Я им всё рассказывал.
А они все говорили:
— О! О! Дывысь!
Это значит: «Смотри!» Это так все удивлялись. А одна девочка большая сказала, что я неправду говорю. Что такое не может быть.
Я хотел в эту девочку землёй кинуть. А Надежда Ивановна сказала, что всё правда, что она книжку читала и что в книжке тоже так написано.
Я этой девочке сказал:
— Ага! Что?!
И нарочно ещё про пожар рассказал. А потом я не стал рассказывать больше, потому что мне стало очень жарко.
Дядя-чабан сказал, что вот в Москве зато таких овец нет, как у него здесь. А я сказал, что в Москве собаки есть. Тоже очень лохматые и чёрные. И они совсем как овца. А дядя-чабан засмеялся и сказал, что, может, это не собака, а просто овца. А я сказал, что это собака пудель.
И Надежда Ивановна сказала, что у пуделя шерсть такая, совсем как у овцы, только это собака.
А потом я сказал, что в Москве даже слон есть. Даже два, только один поменьше, и что всякие звери в клетках. И что это зоосад.
И все закричали, что знают. И видели на картинках. А дядя-чабан сказал, что он не в клетке и не на картинке, а прямо живого волка видал. И сам этого волка убил.
А этот волк овцу хотел унести. Волк схватил овцу за шею и закинул себе на спину. И побежал. А
