волосы его были взлохмачены, лицо бледно. Подготовка к премьере измотала его: с утра до вечера — репетиция, ночью — утомительные переписывания и исправления, днем — опять репетиция, и так до бесконечности. Красивое лицо осунулось, тонкие черты заострились. Дуг выглядел очень элегантно в грубом пуловере, надетом под твидовый пиджак. Если бы Сэнди натянул пиджак прямо на свитер, он выглядел бы так, словно собирается на футбол. А в каждом движении Дуга сквозило изящество. Эмми мечтала стать его женой, Дуг предпочел Ди, но ничто не могло помешать Эмми сочувствовать ему и жалеть его.
— А в четверг — премьера, — неожиданно произнес Дуг.
— Одно другого не касается, — сухо парировал Сэнди. — Шоу должно продолжаться. Не так ли?
Эмми послышались в его голосе язвительные нотки. Она резко обернулась в его сторону, но лицо Сэнди было непроницаемо.
— Ну…— замялся Дуг,— видимо, так. Я не могу распустить труппу. Это их хлеб. Да и рабочих не выставишь на улицу. Конечно, шоу должно продолжаться.
— Вот так они всегда и говорят, — усмехнулся Сэнди.
— Дуг, — быстро проговорила Эмми, — ты знал, что Гил собирался прийти сегодня?
Дуг вполоборота глянул на нее.
— Нет. Я вообще не знал, что здесь произошло.
— Главное, что это произошло! — выкрикнула Ди.— Я была у себя наверху, переодевалась, чтобы идти на собрание комитета — ну, ты знаешь, по поводу октябрьского благотворительного бала, и услышала какие-то звуки, а потом поняла, что это выстрелы. Прямо здесь, в доме! Я выбежала на лестницу и с середины ее заглянула в холл — и увидела его, Дуг! Гила. Он лежал на полу. И на груди было красное пятно. А потом пришла Эмми…
— Как Гил попал в дом? — отстраненным голосом спросил Сэнди.
Диана разгладила еще не просохший рукав.
— Эмми тоже спрашивала меня об этом. Я не знаю. Я его не впускала.
— А дверь была заперта? — спросил Сэнди.
— Ну да. Я всегда ее запираю. Все так делают.
— А у Гила не было ключа?
— Я не…— Диана гневно вспыхнула.— Я никогда не давала ему ключа от этого дома, Сэнди! Запомни это!
Сэнди невозмутимо повернулся к Дугу.
— А ты, Дуг? Ты давал Гилу ключ от дома?
— Я? — изумился Дуг. — Нет, конечно! С какой стати?
— Когда ты пришла, — обратился Сэнди к Эмми, — дверь была заперта?
— Да. Ди открыла ее мне. — Эмми охватила тревога. — Но… но ведь Ди или Дуг могли случайно забыть запереть дверь, и тогда Гил мог просто войти и…
— …И нарочно запереть за собой дверь на задвижку? — Сэнди скептически прищурился.
— Ну не знаю! — торопливо сказала Эмми.— Мы не знаем, что произошло. Неважно, как Гил попал в дом!
— Но, может быть, важно, зачем он сюда пришел? — сказал Сэнди.
Румянец на щеках Дианы вспыхнул еще ярче. Они с Дугом были по-театральному красивой парой.
— Ты хочешь сказать, что он пришел увидеть меня? Может быть. Точнее, он наверняка пришел ко мне. Но я не знала, не знала, что он собирался прийти.
— Когда ты видела его в последний раз? Я имею в виду, разговаривала с ним?
Лицо Ди стало совсем пунцовым.
— Видит Бог, Сэнди, ты ведешь себя как полицейский!
— Они непременно зададут тебе этот вопрос,— пожал плечами Сэнди.
— Ну, я не знаю. Хотя нет, знаю. Он повел меня ужинать… кажется, это было позавчера. Дуг как раз переписывал сцену. Он рад был от меня избавиться.
— Точно, — сказал Дуг. — Вы с Гилом щебетали так громко, что я чуть не свихнулся!
— А после этого ты еще разговаривала с ним? — Сэнди был неумолим.
— Я… ну да! Он звонил мне. Вчера. Сказал, что обручился с Корриной Харрис. Это актриса, которая играет главную роль в пьесе Дуга.
— Не слишком ли внезапно? Мне казалось, Гил в некотором роде был предан тебе, Ди.— В тихом, бесцветном голосе Сэнди Эмми снова почудились язвительные нотки.
Ди издала нервный смешок и проглотила его, словно удивившись сама себе.
— Да, — сказала она, — по крайней мере он выводил меня в свет и все такое. Но… он рассказал, что какое-то время назад они с Корриной были обручены, потом что-то случилось, они расстались, а на репетиции у Дуга встретились вновь — и страсть вспыхнула с новой силой.
— О Господи! — внезапно выдохнула Эмми. — Надеюсь, она не лежит без чувств в телефонной будке?
Ди уставилась на Эмми — и в следующей миг обе прыснули, как школьницы. Но хихиканье оборвалось почти мгновенно. Обе понимали, что это не смешно, все, что происходит, более чем печально. Эмми почувствовала, как каменеет ее лицо. Конечно, они с Дианой представили одну и ту же картинку: статная, величественная прима Коррина Харрис скрючилась в тесном пространстве телефонной будки. Эмми стало стыдно, она поняла, что и Диана испытывает то же — щеки ее снова залились краской.
— Реакция на нервное потрясение, — понимающе кивнул Сэнди. — Так что там случилось с Корриной?
— Я говорила с ней но телефону, — объяснила Эмми,— и сказала, что Гил убит. Тогда в трубке раздался какой-то грохот — и все.
— Да нет, с ней все в порядке, — сказал Дуг. — То есть, конечно, шок и все такое, но она в полном сознании. Это ведь она и сказала мне про Гила. Нашла меня в баре, в дальнем конце улицы. Я как раз переписывал заглавие второго акта, будь он неладен. Так ничего путного и не придумал. — Он устало прижал ладони ко лбу.
— А ты видел сегодня Гила, Дуг? — спросил Сэнди.
— Нет, то есть видел, но мельком. Он забежал на репетицию около полудня и пригласил Коррину пообедать с ним. Но я ее не отпустил. Мы как раз работали над этой треклятой сценой.
— И что, он ушел?
— Не знаю… нет, кажется, не ушел. Скорее, решил поторчать в зале. Он часто так делает. Похоже, у нею сейчас мало работы, и он любит смотреть репетиции. Это ведь он делал декорации к пьесе. Между прочим, отличные декорации, хотя это его первая работа для театра. Но он хороший архитектор.— Дуг судорожно вдохнул, словно осознав, что он сказал, и исправился с помощью короткого страшного слова: — Был хорошим архитектором! Сэнди, но это ужасно! Я не могу отменить премьеру, не могу…
— Ты помнишь, в котором часу Гил ушел? — перебил его Сэнди.
Дуг помотал головой.
— Нет. Около часа я послал за кофе и бутербродами, и мы продолжали работать. Когда я увидел, что актеры уже валятся с ног, разрешил им отдохнуть. Я и сам чуть не падал от усталости. Вот и направился в тот дальний бар, надеясь, что там меня никто не найдет и не предложит новую реплику или что-то еще в этом роде. Актеры — такой народ, знаешь ли… Но Коррина, видимо, знала, куда я пошел. Она разыскала меня и все рассказала. Может быть, она помнит, когда Гил ушел с репетиции? Впрочем,— он безнадежно махнул рукой,— она и роли-то как следует не помнит. Нельзя сказать, чтобы у нее была идеальная намять. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что я едва ли не каждый день даю им новые слова.
— Но ведь до премьеры всего два дня, — напомнил Сэнди. — Не пора ли прекратить переписывать текст?
— Пьеса, — мрачно изрек Дуг, — не может считаться законченной, пока не сойдет со сцены.
Сэнди сказал:
— Может быть, Коррина сумеет объяснить нам, зачем и когда Гил пришел сюда и как он…
Раздался негромкий стук. Сэнди, оказавшийся ближе всех к двери, открыл ее. На пороге стоял
