Слэйдер отпустил ее и лишь спустя некоторое время вышел из кабинки. Она уходила с Бью по собственной воле, и это задевало его за живое.
— Тебе теперь нравится быть вторым? — спросил он Бью с таким напором, что его не могли не расслышать несколько зевак.
— Я ее первый муж, — самодовольно ответил Бью.
— Первый? Подразумевается, что будет и второй, не так ли? Опять уступаешь мне хорошую вещь, да? — сказал Слэйдер, прежде чем уйти.
Глаза Бью сверкнули, он с ненавистью смотрел вслед удаляющемуся Слэйдеру.
Мелисса стояла, не шелохнувшись. Значит, вот как оно получается. Она ничем не отличалась от кости, из-за которой грызутся две собаки. Она не нужна ни одной из них, если ею не обладает другой. Бью повернулся к ней.
— Вот что, Мелисса, — медленно проговорил он, отводя ее от «Колеса Ферриса». — Это маленькое представление только поднимает цену развода, которого ты так сильно хочешь. Исключительно в интересах Джеми ты предоставляешь свое горячее тело тому, кто находит его таким восхитительным. — Для убедительности он ущипнул ее. — И используешь его для того, чтобы Слэйдер переписал на меня свою половину фермы.
Мелисса заставила себя сохранить видимость спокойствия. Хотя детство сделало ее специалистом в таком сопротивлении, ее выносливость должна была пройти через новые испытания за последние годы с Бью. Еще совсем немного, и она будет свободна. У нее будет диплом и Джеми, и никто не сможет отнять у нее ни того, ни другого. Если она станет сопротивляться открыто, то только потеряет Джеми. Она должна пойти на любую жертву, чтобы избежать этого.
А в тени стоял Джек, обняв молодую рыжеволосую девушку. Его мысли были далеко от жены. Ее работа в поздний час не была помехой его планам.
Вентилятор под потолком лениво кружился, пока Мэнди и Пресс занимались инвентаризацией. Из приемника доносилась негромкая музыка. Без покупателей аптека выглядела совсем иначе. А почти домашняя одежда и полумрак способствовали образованию интимной атмосферы.
Заканчивали они как раз к тому времени, когда Пресс и намеревался все закончить.
Он улыбнулся. Мэнди, сбросив свои красные сандалии, сидела прямо на полу, скрестив ноги. На ней были лишь шорты цвета хаки и майка с короткими рукавами. Ее белокурые волосы были собраны сзади «конским хвостом», голова склонена к коробке с пуговицами, которые она пересчитывала.
— Джек заедет за тобой? — спросил он.
— Нет. Я не знала, когда мы закончим, — ответила она, не глядя на него, чтобы он не заметил огорчения в ее глазах. Меньше всего Джека заботило, как она доберется домой. Он почувствовал только облегчение, оттого что она не пошла вместе с ним на конное шоу. Джек принадлежал к той категории мужчин, которые воображают, что женщина рядом с ним придает ему мужественный вид, но только в том случае, если эта женщина не его жена. В соответствии с этим он считал, что жена, следующая по пятам, является ярлыком мужа-подбашмачника.
— Ладно, в таком случае я отвезу тебя домой, — предложил Пресс.
— Нет. — И, как бы извиняясь, она погрузилась в работу.
Она боялась, что Джек увидит ее в автомобиле с другим мужчиной. Он, конечно, был не таким дураком, чтобы бросить вызов Прескотту. Он подождет, когда они останутся дома наедине, и изобьет ее.
— О'кей, — сказал Пресс, увидев, что его предложение поставило ее в неловкое положение. Он как раз привел в порядок витрину со средствами от боли в ногах. Поразительно, как много причин могут вызывать боли в ногах. Почти столько же, сколько вызывают боли в сердце, подумал он, взглянув на Мэнди. Он рывком поднялся с колен. Выпрямившись без малейшего усилия, он сказал: — Слава Богу, заканчиваем.
Мэнди рассортировала остатки картонок с пуговицами, подвела итоги в инвентарной книге и улыбнулась Прессу.
Он нагнулся и дотронулся пальцем до ее вздернутого носика.
— Ты заслужила особого угощения. Пойдем, отметим это.
Мэнди взглянула на свои часики. Конное шоу должно продлиться по крайней мере еще час, но даже и тогда Джек наверняка не отправится сразу домой. Во время работы она наслаждалась неторопливой беседой с Прессом, и ей была ненавистна мысль о своем пустом доме.
— О'кей, уговорил, — согласилась она и подошла вместе с ним к сатуратору.
— Ух-ух, — сказал Пресс, обхватив ее тоненькую талию, и без малейшего усилия поднял и усадил ее на мраморную стойку. — Угощать буду я, а ты следи, чтобы я не сделал что-нибудь не так. Хочешь мороженого с сиропом? Или чего-нибудь еще?
Она кивнула. Было что-то трогательное в этом огромном мужчине, обслуживающем женщину.
Это была игра. Но никто никогда с ней так не играл. Она улыбнулась, радуясь происходящему, как маленькая девочка, впервые приглашенная в гости. Она по-прежнему оставалась босой, и теперь, свесив ноги со стойки, весело болтала ими.
— Я слишком устала, чтобы думать, — сказала она, откинувшись назад и опершись руками о стойку. — Сделай мне сюрприз.
Мэнди была бесхитростной, наивной, но это не обескуражило Пресса. Он размышлял, как бы она повела себя, если бы он преподнес ей настоящий сюрприз. Конечно, он не сделает этого, но он живое существо и не мог запретить себе представить это.
— Будет сделано.
Пресс стал сооружать мороженое, для начала взбив сливки. Струйка взбитого крема упала на ее ногу, прямо у кромки шорт. Даже не подумав, что он делает, Пресс слизнул холодный крем с ее теплого бедра. Мэнди была в замешательстве. Единственным свидетельством того, что он тоже смутился, было легкое подрагивание рук, когда он передавал ей вазочку мороженого с банановым сиропом.
Вечернюю тишину нарушило конское ржанье. Цисси широко раскрыла глаза, увидев Бью, выводящего к площадке великолепную гнедую лошадь.
— Что ты думаешь о моем приобретении? — спросил он, остановившись перед ней.
— Оно прекрасно! — сказала Цисси, она потянулась к лошади и погладила ее.
— Его зовут Омега, — сказал Бью и задумчиво поглядел на Цисси. — Кажется, ты говорила, что любишь лошадей, не так ли?
— Да, — ответила Цисси.
— Значит, ты умеешь ездить верхом?
— Как ветер, — похвасталась Цисси. — Я часто проводила лето в деревне у дедушки с бабушкой, и любимым нашим занятием с подругой была верховая езда на неоседланных лошадях.
— Хочешь проехаться на Омеге?
— А можно? — обрадовалась Цисси, даже не надеясь, что он может позволить ей проехаться на таком великолепном животном.
Бью поддразнивающе улыбнулся, желая поддержать хорошее настроение у Цисси. Он уже отослал Мелиссу домой.
— Не знаю, сможешь ли ты? — спросил он и потянулся, чтобы помочь ей сесть верхом на Омегу.
Она очень хорошо смотрелась, решил Бью, глядя, как контролирует она лошадь. Цисси сидела верхом на Омеге, как настоящая наездница. Она была в обтягивающих джинсах и выпрошенных у него ковбойских сапогах. Ее груди без лифчика свободно колыхались под тонкой майкой с надписью «Выскальзываю, когда намокаю».[20]
— Подъезжай сюда, — скомандовал он, когда она сделала круг. Цисси послушалась его команды точно так же, как лошадь слушалась ее.
Когда Цисси остановилась рядом с Бью, он вскочил на лошадь сзади нее.
— А ты любишь ездить верхом? — спросила она.
Цисси чувствовала, как он пожал плечами за ее спиной.
