впаду и в нищету! А как подумаю о будущем — вижу своих детей, умирающих с голоду! И все из-за вашего колдовства и некромантии, которыми вы без зазрения совести занимались в доме христианина! Убирайтесь, я с вами больше не знаком!
И он отвернулся от Постеля, снова бросившись в объятия жены. Философ застыл с разинутым ртом, силясь понять, что же произошло, а Катерина снова потащила его за руку.
— Пойдемте скорее отсюда, путь до Венеции долог.
Перебравшись через остатки выбитой двери, они очутились на улице. Карета стояла на обочине, кучер с беспокойством оглядывался вокруг. Катерина открыла дверцу и впихнула Постеля внутрь, потом залезла сама и протянула руку Джулии, которая устроилась рядом с ней.
— Едем без промедления! — крикнула она кучеру. — Направление — Савойя, мы едем в Италию.
Позже, когда карета запрыгала по кочкам окружавшей долину дороги, Катерина смогла наконец расслабиться. Она взглянула на Постеля, который заснул, едва устроившись на сиденье. Услышав, как тот похрапывает, она с улыбкой обернулась к Джулии.
— Девочка моя, это был незабываемый вечер. Ты уловила смысл того, что произошло?
Джулия помотала головой.
— Столько всего сразу… я совсем растерялась.
Катерина энергично кивнула.
— Понимаю тебя, бедная головка. Сейчас постараюсь объяснить. Ты видела, что случилось с Бертраном Нотрдамом?
— Да. Его арестовали и повезли в Тулузу. Жаль, потому что он действительно любил меня.
— Нам теперь не до слащавых жеманностей, — отозвалась Катерина, пожав плечами. — Оставь их французам, они обожают всякие глупости. Важно, что Нотрдам на какое-то время выведен из игры. Его, конечно, отпустят, но не раньше чем кончится расследование, которое привлечет внимание инквизиции к прошлому его семьи, а прежде всего — к досье Мишеля. Потому я и донесла на Бертрана кардиналу делла Ровере.
Джулия распахнула сонные глаза.
— Так это вы донесли?
— А ты не поняла? И правда, в последнее время я тебя несколько переоценила… Конечно же, я. Этого сумасшедшего Постеля, — Катерина понизила голос, — нам послало провидение. Делла Ровере и так уже ревновал к Бертрану, но ему нужен был предлог, чтобы вмешаться как инквизитору. Знакомство с некромантом пришлось как нельзя более кстати.
— Делла Ровере… — пробормотала Джулия, — Он тоже меня любит.
Катерина поморщилась.
— Да нет же! Никто тебя не любит. Успокойся, я тоже через это прошла. Он любил только одну часть твоего тела, ну, может, две, но не более того.
— Теперь он сделает все, чтобы меня найти.
— Несомненно, но не теперь. Теперь у него начнутся другие заботы. Главный инквизитор Лиона Матье Ори — человек жестокий и фанатичный, а еще он знаменит суровостью к нравам клира. Когда мой кузен передаст ему письмо делла Ровере к тебе, где полно всяких непристойностей и любовных притязаний, он примет меры. Он не из тех, кто спасует перед кардиналом. Значит, на какое-то время власть делла Ровере будет урезана. Вот увидишь, мы доберемся до Венеции без затруднений. Мое заключение кончилось.
— Но зачем вам ехать в Венецию?
— Сейчас поймешь.
Катерина наклонилась к Постелю, который продолжал храпеть, и постучала его по плечу.
— Сударь! Проснитесь!
— Что такое? — Постель резко выпрямился и огляделся, с изумлением обнаружив себя в карете, освещенной лунным светом, в компании двух дам, — Где я?
— На пути в Венецию. Разве вы не помните?
— Ах да, — Постель подавил зевок. Он хотел потянуться, но, наверное, счел это неприличным и сдержался, — Мы уже подъезжаем?
— Не совсем, учитывая, что мы только что выехали.
— Я непременно должен встретиться с Папой. Убежден, что он ни о чем не подозревает, и это плохо.
— Ну конечно, он не может знать о событиях сегодняшней ночи.
— Я не об этом. Я о рождении нового мессии, который, быть может, влачит где-нибудь жачкое существование. Ужасно, что понтифику об этом ничего не сообщили.
Похоже, Постеля внезапно осенила еще какая-то идея: у него даже борода вздернулась кверху.
— Скажите, мадам, а епископ Торнабуони не смог бы оказать мне еще одну милость? Я знаю, что уже многим ему обязан: ведь это он нашел для меня место капеллана. Но то, что я прошу, нужно не мне, а всему человечеству.
— О какой милости вы говорите?
— Представить меня Папе. Я знаю, что Папа нездоров, но все же…
— Слишком долго затянулось это нездоровье, — нахмурившись, пробормотала Катерина, но тут же изобразила на губах улыбку, — Думаю, это возможно. Но у епископа Торнабуони тоже есть к вам просьба. Если вы ее выполните, он с радостью представит вас Папе.
— Буду рад служить моему благодетелю. Скажите, что я должен сделать.
Катерина осторожно заговорила:
— Несколько лет назад вы познакомились с молодым флорентинцем, который называл себя Лоренцино де Сарцана, но настоящее его имя было Лоренцо Медичи. Помните?
Постель напряг память, но то, что ему удалось извлечь из ее глубин, видимо, оказалось не слишком привлекательно, потому что он поморщился.
— Припоминаю. Я познакомился с ним в Париже, и это знакомство не принесло мне ничего, кроме бед.
— Епископ в курсе дела и тем не менее просит вас помочь. Теперь Лоренцино в Венеции, но почти не выходит из дома из-за пустых страхов. Посланец его преосвященства Торнабуони, капитан Чеккино да Биббона, уже несколько месяцев ищет встречи с ним, чтобы поговорить о важных вещах, но так ничего и не добился. Его преосвященство полагает, что если встречу назначите вы, то молодой Медичи явится без стеснения. Что вы на это скажете?
Постель слегка поколебался, потом ответил:
— Если этим самым я доставлю удовольствие монсиньору, считайте, что я в вашем распоряжении.
Палице Катерины расцвела широкая улыбка.
— Прекрасно. Считайте, что аудиенция у Папы вам обеспечена. Это я вам гарантирую. Мы все заинтересованы в том, чтобы новому мессии оказали достойный прием.
Постель с чувством поклонился.
Благодарю вас, мадам. Христиане, по-настоящему открытые для истины, попадаются теперь нечасто.
Спустя полчаса, когда Постель снова задремал, Катерина разбудила сонную дочку.
— Грандиозная ночь, правда? — прошептала она на ухо Джулии.
Джулия выглянула в окно.
— Да, луна светит, но и облака тоже есть.
Катерина, улыбаясь, покачала головой.
— Ну да, тебе не понять. Спи, моя девочка, спи.
И блаженно откинулась на спинку сиденья.
ПРИЗРАК МОЛИНАСА
