Однако девушка уже исчезла из виду. Вот, опять же. Солдаты повиновались приказам, а госпожа Висина Текой, дочь Алмака Текоя, повиноваться и не думала.
— Конова! — донесся крик с той стороны живой преграды.
— Вы в порядке?
Не дожидаясь ответа, он перехватил мушкет на изготовку и ринулся следом за ней, ныряя под низко свисающими ветвями и зажимая локтем сломанные ребра. Секунду спустя Конова продрался сквозь заросли. За ними действительно оказалась поляна. Вкупе с новыми проблемами.
В глазах зарябило от яркого света. Земля почему-то тряслась под ногами. Кое-как проморгавшись, эльф обнаружил себя стоящим по колено в невысоком кустарнике прямо на пути несущейся на него лошади.
Вернее, всадника на лошади. Судя по голубому мундиру и серебряным кольчужным эполетам, человек служил в имперской кавалерии. На голове его красовался полированный стальной шлем, перехваченный полосой леопардовой шкуры и увенчанный развевающимся алым султаном из конского волоса. Конь был гнедой масти, с белым пятном на груди. И пятно это угрожающе разрасталось.
Конова отскочил в сторону. Кавалерист промчался дальше. Эльф даже крикнул «Стой!», но куда там! Стремительный Дракон все еще смотрел ему вслед, когда уловил за спиной новое движение. Развернувшись, он увидел второго несущегося на него всадника в голубом мундире.
Человек приподнялся в стременах, вынимая на скаку саблю. Конь забирал вправо от Коновы, давая возможность хозяину с налета рубануть противника. Эльф помнил, как следует действовать в подобных случаях: стой на месте, затем отскочи правее и ударь лошадь штыком в тот момент, когда она поравняется с тобой. Штык у его мушкета отсутствовал, а потому выбор оставался небогатый.
Как только конь почти доскакал до него, Конова метнулся поперек его пути — сабля кавалериста оказалась по ту сторону животного — и двинул прикладом по лошадиной морде. Куда метил, он не попал, зато угодил всаднику в колено. Взвыв от боли, человек вылетел из седла.
В результате его падения с земли поднялось здоровенное облако пыли. Воспользовавшись неожиданной маскировкой, эльф пробежал несколько шагов и застал врасплох третьего кавалериста. Тот явно рассчитывал, что противник так и останется стоять над его поверженным собратом. С пронзительным воплем Конова сделал выпад якобы в сторону лошадиной головы, но на самом деле метя прикладом в стальной нагрудник всадника. Животное вскинуло морду и шарахнулось вбок. Кавалериста выбросило из седла, но он успел вцепиться в гриву лошади. Конова отшвырнул мушкет, ухватил наездника за пояс и руку и рванул что было сил. Поврежденный бок пронзила резкая боль, однако эльф ее проигнорировал. Усилия даром не пропали: мгновение спустя всадник окончательно расстался с лошадью.
Яркая вспышка заставила эльфа обернуться — на его голову плавно опускалось лезвие кавалерийской сабли. Время словно замедлило свой бег. Конова отчетливо видел все происходящее и со спокойной отстраненностью понимал, что сейчас он уже ничего сделать не сможет. Всадник пригнулся, стоя на стременах. Левая его рука в перчатке сжимала повод, а в правой сверкал тяжелый клинок, летящий сверху вниз. Карий глаз чалой лошади находился всего в нескольких дюймах от лица Коновы. Эльф даже мог разглядеть в нем собственное отражение. Потом глаз уплыл дальше, последовал толчок лошадиным плечом, и Стремительный Дракон приготовился ощутить удар холодной стали.
Порыв свистящего ветра скользнул по коже, точно серп, прошедший через спелую рожь. Затем конь пронесся мимо, а Конова увидел перед собой открытое поле. Эльф замер в ожидании, не свалится ли голова с плеч при малейшей попытке шевельнуться. Однако с ним вроде все оставалось по-прежнему, если не считать сбивчиво колотящегося сердца. На всякий случай он осторожно ощупал шею. Шея оказалась потная и грязная, но ни крови, ни раны Конова не обнаружил. Он в изумлении повернул уцелевшую голову в сторону кавалериста. Тот, остановив лошадь, словно зачарованный, уставился на рукоять сабли у себя в руке. Клинок же ее куда-то исчез.
Бросив взгляд по сторонам, эльф увидел плоское лезвие, лежащее в траве в нескольких футах от него. Вокруг сделалось неестественно тихо. Конова обернулся. С десяток всадников, замерших чуть поодаль, дружно глядели не на него, а на Висину. Девушка стояла у самой кромки леса, держа перед собой наподобие оружия обломанный сук. Воздух вокруг нее, казалось, вибрировал. Эльф моргнул. Наверное, пот в глаза попал. Когда он проморгался, воздух уже сделался обычным, а Висина принялась верещать: как им не стыдно пугать барышню и знают ли они, кто у нее папа?
Пока кавалеристы не опомнились, Конова наклонился, едва не рухнув наземь от вспышки боли, молнией пронзившей грудь, и подобрал клинок от сабли. Скрипя зубами, он преодолел дюжину шагов, отделявших его от сержанта, который только что пытался его обезглавить.
Темно-синий чепрак под сержантским седлом украшали вышитые золотом эмблемы: летящая стрела с орлиными крыльями. Конова враз ее признал. Она принадлежала четырнадцатому полку конной гвардии под командованием герцога Рейкстроу, полковника Джаала Эдрахара.
— Вы всегда приветствуете незнакомцев подобным образом? — поинтересовался эльф, протягивая кавалеристу обломок.
— Нынче стало неспокойно. Разбойников развелось и прочей швали, — ответил сержант. Выпустив поводья, он забрал клинок. — Ты кто такой?
Остатки мундира Коновы явно вызывали у него подозрение.
— Я-то просто в лесу заблудился, — сказал Стремительный Дракон, — а это вот госпожа Висина Текой, дочь Алмака Текоя. И нам нужно как можно быстрее попасть в ближайший военный лагерь.
Тем временем сержантский чалый вытянул морду к рубахе эльфа. Принюхавшись, животное всхрапнуло, вытаращило глаза и с тонким ржанием шарахнулось назад.
— Ну а мне нужен бочонок пива и девка, чтоб спину терла, — заявил сержант, после некоторых усилий совладав с лошадью. — Никуда вы не пойдете, покуда я не разберусь, что к чему!
— Никогда прежде не слышал, чтобы ребята полковника Эдрахара отказывали в помощи даме, попавшей в беду!
Конова бросил взгляд на Висину. Девушка до сих пор грозила кавалеристам палкой.
Услышав имя командира, сержант посмотрел на эльфа с опаской.
— Ты что, знаком с герцогом?
— Знаком? Да я этой жалкой пародии на аристократа спас жизнь на перевале Хундар шесть лет назад!
Кавалерист выпрямился в седле и сдвинул на затылок шлем, выставив напоказ загорелое лицо. Концы пышных соломенных усов завивались в колечки.
— Был я на перевале Хундар. Но жизнь герцогу спас не какой-то дикарь, а офицер хинтских эльфов… адская бездна!
Он, как и все порядочные представители младшего командного состава, имел обыкновение скрывать замешательство, отдавая приказы.
— Эй, вы двое! — рявкнул сержант, указывая на двух спешенных всадников. Они только-только успели подняться с земли и как раз отряхивались. — Раз вам хватило ума вылететь из седла, значит, не помешает прогуляться до лагеря пешком! И попробуйте хоть слово сказать — бегом побежите! — добавил он прежде, чем кавалеристы успели хоть что-нибудь возразить. — Не годится же офицеру ноги сбивать, верно, сэр? Вы, сэр, берите мерина, а ваша дама пусть возьмет серую кобылу. — Сержант указал на лошадей бесполезной теперь рукоятью сабли.
Конова улыбнулся. Может, стоило его поправить? Висину никак нельзя было назвать «его дамой».
— Я — Лориан, сэр. Сержант Дарег Лориан. Извините, что принял вас за дикарей. Никоим образом не хотел вас обидеть. К утру вы с барышней будете у герцога. Мы стоим вон за тем холмом, в нескольких милях к северу от Порт-Гамьяла. Мигом доскачем.
Конова кивнул.
— Ценю ваше предложение, сержант, но не уверен, стоит ли оставлять ваших солдат тут одних. В лесу нам встретились… — Он хотел было сказать «рекки», но передумал.
Сержант Лориан сдвинул шлем дальше на затылок.
— Кто вам встретился, сэр?
— Разбойники. Множество разбойников. Думаю, не стоит бросать людей тут одних.
