Они сверкали и переливались, подобно стайке попугайчиков, в своих увешанных яркими побрякушками мундирах. У попугайчиков подобные украшения предназначены, чтобы вызывать благоговение у других самцов и производить впечатление на самок. Конова взглянул на их лица и прочел там презрение. Он зевнул, почесал в затылке, затем внезапно дернулся вперед, точно хотел броситься на них. Все съежились. Все, кроме старого эльфийского мага, Джурвана Говорящего с Листьями. Маг спокойно взирал на Стремительного Дракона, не переставая жевать орешки из кулька. В глазах его светилось понимание, и это весьма нервировало. Загорелое лицо было таким морщинистым, что напоминало скорее древесную кору. Джурван опирался на алебарду с обмотанной вокруг острого отполированного лезвия гирляндой из листьев. В многоцветном наряде из звериных шкур и замысловатом головном уборе из серых, черных и красных перьев, свисавших поверх кончиков ушей, маг больше походил на бродягу, нежели на могущественного волшебника, каким знал его Конова.
— В самом деле, — произнес маршал, — и будьте любезны на него ответить!
Бывший железный эльф оторвался от созерцания мага и наконец перевел взгляд на Руула. Тот давно превратился в плоскую карикатуру на человека, знакомого Конове по прежним временам. Несмотря на свет, пробивающийся сквозь парусину, маршал выглядел увядшим. Его серебристо-зеленый китель висел на нем, точно на вешалке, а парадный шлем болтался на голове, словно она усохла. Но больше всего эльфа поразили его глаза. Слезящиеся, с красными веками, они, казалось, утратили способность фокусировать взгляд на каком-либо предмете дольше секунды.
— Нет, — ответил Конова.
— Нет?! — переспросил маршал.
Некоторые офицеры ахнули. Говорящий с Листьями усмехнулся.
— Вы оглохли, что ли? — буркнул бывший железный эльф.
Минимум три сабли загремели в ножнах, когда свита маршала ринулась вперед, пораженная неслыханным оскорблением.
Маг негромко кашлянул. Все обернулись к нему.
— Господа, — произнес Руул, — будьте любезны, покиньте нас, нам нужно поговорить наедине.
— Но, сэр…
Маршал вскинул иссохшую руку, и его спутники умолкли.
— Немедленно!
Офицеры нехотя вышли из палатки. Говорящий с Листьями, однако, остался.
— Вы пьяны! — бросил командующий без долгих преамбул.
— А вы трус. Я-то через несколько часов протрезвею, — парировал Конова, стекая на раскладной стул.
Если оскорбление и задело маршала, внешне это никак не проявилось.
— Что, не любите меня?
Конова смерил его долгим взглядом.
— Не люблю? Да я вас презираю! Из-за вас расформировали «Железных эльфов»! Ладно я пошел под суд за спасение империи, но они-то и подавно ничего дурного не сделали!
Меч маршала со свистом вылетел из ножен и уперся в горло Стремительного Дракона. Глаза, мгновение назад такие старческие и усталые, внезапно наполнились яростью, от которой у Коновы перехватило дыхание. Он покосился на мага, но тот как раз деловито заталкивал в рот несколько орешков сразу и вмешиваться явно не собирался.
— Что бы ты понимал! — хрипло прошипел командующий. — У меня не было выбора!
— Черта с два! — окрысился эльф. — Вы отлично знаете, что вице-король якшался с Темной Владычицей! Он делал все, что в его силах, чтобы довести эту страну до мятежа. Убив его, я оказал миру большую услугу, и что я получил в награду? Меня отдали под суд и отобрали у меня мой полк. Скажите, маршал, хорошо ли вам спится по ночам?
— Я вообще больше не сплю, — рассеянно ответил Руул, опуская меч.
Он снова взглянул на Конову. Его глаза опять превратились в глаза очень старого и очень усталого человека. Командующий вложил меч в ножны, добрел до койки и опустился на нее. Койка едва прогнулась под его весом.
В душе Коновы шевельнулось некое непонятное чувство, с изумлением определенное им как жалость.
— Что, напрашиваетесь на сочувствие?
— Не напрашиваюсь. И вы от меня сочувствия не ждите, — ответил Руул. — Принимать непростые решения — это долг командира. Разумеется, я знал, кому на самом деле служит вице-король. Он был настолько же безыскусен, насколько безжалостен.
Конова даже не нашелся что ответить на сделанное признание.
— Я знал, — продолжал Руул, — ее величество знала, и, подозреваю, знала большая часть империи, но это все неважно. Вы взяли дело в свои руки, явившись в Луугут-Йор и убив его прежде, чем мы успели начать разбирательство. Офицер ее величества просто не имеет права принимать решения такого уровня. Вы не оставили мне выбора.
Конова наконец обрел дар речи.
— Ах разбирательство?! Он убивал эльфидов как мух, грабил их храмы, выкапывал священные реликвии, пытаясь отыскать что-то, нужное Темной Владычице! Этот безумный эльф пытался возвести Ее на престол империи! А вы собирались заговорить его насмерть?
— Так он не сказал вам, что ищет? — Судя по выражению лица маршала, он искренне удивился.
— У нас не было случая побеседовать по душам, — мрачно заметил Конова.
Руул помолчал, обдумывая услышанное.
— А когда вы были в Луугут-Йоре, не видели ли вы… чего-то необычного?
Конова развел руками.
— Я видел жалкую пародию на форт, несколько глинобитных хижин, реку и эльфа, который опозорил весь Хинталанд.
— А что вы сделали с трупом вице-короля?
Очередная гневная реплика Коновы застыла у него на губах.
— Зарыли рядом с фортом, а что?
Руул оглянулся на Говорящего с Листьями. Тот прожевал орехи, бывшие у него во рту, и встряхнул головой. Перья ритмично заколыхались.
— Все, что суждено, будет так, как суждено, за исключением того, чему суждено быть… иначе.
Давящая боль в глазах усилилась.
— Что? — переспросил Конова.
— Что слышал, — ответил Говорящий с Листьями, ударив о землю древком алебарды. Воздух загудел, как толстая струна, и всем почудилось, будто дверь в иное измерение слегка приоткрылась. Приоткрылась и тут же захлопнулась. — Ты провел немало времени среди деревьев, но так ничему у них и не научился.
Конова не знал, смеяться ему или плакать.
— Мое терпение было на исходе еще до начала этого разговора! Это вы послали за мной, а не я за вами. Я только что не вчера вернулся к цивилизации, на меня напали вымершие существа, мне пересказали столько слухов, что их хватило бы на несколько жизней, но при этом я до сих пор понятия не имею, что происходит!
Маршал Руул поднялся, достал из кармана мундира тонкий свиток и протянул Конове.
— Мы знаем, почему вернулись рекки. Это лишь первые из многих. Скоро появятся новые. Если не найти способа остановить Ее.
Эльф стиснул бумагу. Сон, который он так старался забыть, вставал перед глазами будто наяву. Ледяная рука Темной Владычицы тянулась к нему из скопления теней. Конова почувствовал, как размокает свиток в его внезапно вспотевших ладонях. Маршал и маг смотрели на него и ждали.
Выбора не оставалось. Он знал, что согласится, что бы ему ни предложили. Ее необходимо остановить, и эльф намеревался в этом участвовать. Конова как будто стоял на вершине горы — куда ни ступи, все равно путь поведет вниз.
Он кивнул, разжал пальцы, судорожно обхватившие свиток, сорвал восковую печать и развернул
