военнослужащих, принимавших участие в разведении воюющих сторон и последующем обеспечении режима безопасности. По разным оценкам, от 30 до 60 тысяч жителей ингушской национальности были вынуждены покинуть территорию Пригородного района и г. Владикавказ и в большинстве своем осели в соседней Ингушетии.
В последующий период в ходе имевших место вооруженных столкновений между осетинами и ингушами, обстрелов и подрывов, в том числе воинских и милицейских постов и нарядов, а также в результате найденных единичных и массовых захоронений периода вооруженного конфликта численность убитых в зоне конфликта увеличилась на несколько сот человек.
В силу того, что конфликт в значительной мере развивался на этнической основе, противостояние происходило также между осетинским и ингушским населением внутри Северной Осетии.
Федеральный центр проводит политику на нахождение компромисса между Осетией и Ингушетией, который затруднен различной интерпретацией сторонами закона «О репрессированных народах», наличием в законодательстве обеих республик норм, ограничивающих возможные компромиссы. После избрания президентом Республики Ингушетия М. Зязикова определилась тенденция к большему взаимопониманию со стороны руководства обеих республик.
20 октября 2006 года российский премьер М. Фрадков подписал постановление, которое установило окончательные сроки урегулирования осетино-ингушского конфликта. Согласно документу вынужденные переселенцы, претендующие на государственную поддержку, должны были до 1 декабря 2006 года представить в Федеральную миграционную службу соответствующее заявление, а прием всех сопутствующих документов ФМС прекратил с 1 июля 2007 года.
Решение ограничить сроки осетино-ингушского урегулирования объяснялись политическими причинами. Переселение стало разменной монетой в спорах между ингушскими властями и федеральным центром: до тех пор, пока оставалась неурегулированной проблема беженцев, ингушское руководство объясняло бедственное положение экономики республики именно этим.
По согласованию с североосетинской стороной под поселки для ингушских беженцев (Новый-1 и Новый-2) на территории Северной Осетии в 200 м от границы с Ингушетией были выделены плодородные земли, однако сами беженцы настаивали на возвращении в закрытые населенные пункты.
Постановление Фрадкова было инициировано полпредом Д. Козаком, который занимался урегулированием последствий осетино-ингушского конфликта с 2004 года, когда Владимир Путин расформировал спецпредставительство по вопросам урегулирования, передав его функции полпредству в Южном округе, а вопросы обустройства беженцев — Федеральной миграционной службе. Совместно с ФМС полпредство в начале 2005 года подготовило «Первоочередные совместные действия по урегулированию осетино-ингушского конфликта октября — ноября 1992 года». В этом документе подробно расписывалось, кто, куда и как должен вернуться, а также ответственные за процесс ведомства.
С этим документом по разным причинам не согласились обе стороны конфликта. Северную Осетию не устроило то, что план не подкреплен финансово. Кроме того, как заявлял бывший глава республики Александр Дзасохов, жители после теракта в Беслане сначала должны получить гарантии безопасности. Ингушей больше всего возмутило, что беженцам предлагалось вернуться не в собственные дома, а в специально отстроенные для этого на территории Северной Осетии поселки. Кроме того, ингуши не раз указывали, что ФМС как минимум вдвое занижает реальные цифры. Всего на учете в ФМС состояло 9438 потенциальных переселенцев (2769 семей, пострадавших от конфликта). Между тем ингушская сторона начиная с 1992 года упорно настаивала на том, что господдержку должны получить от 18 до 19 тысяч человек.
Однако, несмотря на сохраняющиеся разногласия между сторонами, правительство России решило ограничить процесс урегулирования конфликта четкими временными рамками.
Хотя федеральные власти поспешили заявить о том, что конфликт исчерпан, до мира в этом регионе еще очень далеко. Более того, обстановка постоянно накаляется, что связано в первую очередь с активизацией исламского подполья. Ни местные, ни федеральные правоохранительные органы не способны урегулировать обстановку.
Целью деструктивных сил является не допустить урегулирования конфликта между осетинами и ингушами. Кроме того, в задачи исламистов входит помешать возвращению русских в Ингушетию. В 2004 году в республике была принята программа по возвращению русских жителей, покинувших Ингушетию в 1990-х годах. Однако, как только в республику начали возвращаться русские, полевые командиры приняли свою «программу» по их вытеснению: дома возвращенцев и тех русских, кто оставался в Ингушетии, стали обстреливать и поджигать. Затем начались и расправы над их владельцами.
Таким образом, определенные силы стремятся к разрастанию конфликта между осетинами и ингушами для ослабления влияния обоих народов в регионе. Осетино-ингушский конфликт 1992 года до сих пор дает о себе знать.
Грузино-абхазский конфликт
В 1810 году Абхазия — вне прямой связи с грузинскими княжествами — приняла самостоятельное решение о вхождении в Российскую империю. Грузии и Абхазии как административных единиц империи тогда не существовало, а было две губернии — Кутаисская и Тифлисская. Как только Российская империя распалась, Грузия стала на какое-то время независимой страной. Первое, что сделала новая независимая Грузия, — это предприняла интервенцию в Абхазию. В 1918 году грузинская армия оккупировала Абхазию, арестовала членов Большого Совета — схода абхазского народа. Начались грабежи, убийства. Грузины на этом, однако, не успокоились и в том же 1918 году захватили Сочинский округ, который включал в себя тогда и Гагру.
В советские времена абхазы с подозрением относились к намерению Грузии управлять Абхазией. Абхазия долго и мучительно входила в состав Грузии. То она называлась самостоятельной Абхазской республикой, то договорной Абхазской ССР в составе Грузии, то, наконец, автономной республикой. С окончательным установлением сталинского и бериевского режима в Грузии началась ползучая колонизация Абхазии и ликвидация атрибутов самоуправления, начиная с физического уничтожения ее лидеров. Все это сопровождалось вытеснением абхазского языка и абхазских этнонимов.
Приняв 9 апреля 1991 года «Акт о восстановлении государственной независимости Грузии» и признав себя правопреемницей Грузинской Демократической Республики образца 1918–1921 годов, новая Грузия сделала выбор в пользу государства, защищающего и выражающего исключительно грузинские этнические интересы и возродила нелегитимность собственного государства и межэтнические конфликты на новом витке. Вопрос о вхождении в ее состав Абхазии оставался в 1918–1921 годах открытым, и в состав Грузинской ССР Абхазская АССР (равно и как Юго-Осетинская АО) была включена уже в советский период.
Грузино-абхазский конфликт, длившийся более года (14 августа 1992 — 30 сентября 1993 г.), отягощенный историческими, политическими и идеологическими противоречиями, быстро перешел в стадию военного противостояния, которое тут же переросло в полномасштабную региональную войну.
Составной частью политики грузинизации была целенаправленная переселенческая политика. За период 1940-х — начала 1950-х годов из внутренних районов Грузии в Абхазию были переселены десятки тысяч грузин, перемещением которых занималась специально созданная организация «Грузпереселенстрой», щедро снабжавшаяся из госбюджета даже в годы Отечественной войны. В результате миграционного «вливания» грузинская община стала самой многочисленной в Абхазии. С 1926 по 1979 год число грузин в Абхазии возросло с 68 до 213 тысяч человек.
В 1989 году в Абхазии проживало: 93 267 абхазов, 239 872 грузин, 76 541 армян, 74 914 русских, 14 664 греков (всего 525 061 человек).
Идеологическим обеспечением политики грузинизации была теория, выдвинутая некоторыми грузинскими историками, объявившими Абхазию исконной территорией Грузии, а абхазов — одним из этнических ответвлений грузин.
Протесты отдельных представителей абхазской интеллигенции против курса властей раздавались еще
