куски, связанные, но не следующие один за другим. Например, копия манускрипта, которую вы нашли в Тингведлире, была спрятана там Снорри спустя двести с лишним лет после того, как ее сделал Асим. Деревянные церкви строились значительно позже возникновения гробницы на Селье.
— Вам известно, почему Снорри разделил сокровища на две части?
— Явно для того, чтобы лучше их сохранить. Он устроил погребальную камеру под своей усадьбой в Рейкхольте и поместил туда папирусные манускрипты и мумию. Сделанный Асимом перевод манускрипта был спрятан в пещере в Тингведлире.
— А остальные сокровища продолжали оставаться в деревянных церквах?
— В этот момент у хранителей был разброд и шатания. Части первоначального сокровища были разбросаны по миру. Но работу над четырьмя деревянными церквами хранители продолжали. Так же как и святыни пентаграммы, деревянные церкви образовывали в своем единстве священную схему. Египетский
Грот на острове Селье некоторое время пустовал. Но около 1250 года сокровища были частично возвращены туда. Последняя путеводная нить — уловка с двумя фигурами святого Лаврентия в Рингебу и Боргунне — была завершением норвежской части операции прикрытия. Мумия и тексты — самое важное среди сокровищ — больше не были под контролем норвежцев.
— Не очень легко следить за всеми этими поворотами.
— Как раз чрезвычайная сложность операции прикрытия и привела к тому, что сокровища не попали в руки Ватикана.
— А потом мумию перевезли из Исландии в Гренландию, когда в Норвегию пришла чума.
— Совершенно правильно. Спустя сто лет пребывания святыни в Гренландии Ватикан снова напал на ее след. В 1447 году в южную часть острова прибыла папская экспедиция, хранители были предупреждены, пятьдесят мужчин и женщин на двух кораблях пустились в бегство. Остальная часть гренландской колонии была форменным образом уничтожена.
— Хранители поплыли в Винланд?
— На протяжении следующих пятидесяти лет колония скандинавских хранителей основала в Винланде пять поселений. Они двигались все дальше и дальше на юг. После них оставались камни с руническими надписями, длинные дома и каменные башни.
— А почему же они не вернулись в Норвегию или Исландию?
— Потому что приняли решение отвезти мумию назад в Египет. Со времен походов викингов они знали о ветрах, которые могли бы привести их на восток из тех мест, которые мы сегодня знаем как Флориду и Карибский бассейн, через Азорские острова в Европу и в Средиземное море. Поэтому они передвигались все дальше на юг в ожидании ветров, которые доставят их домой. Добравшись до Карибского моря, они вступили в контакт с аборигенами, поведавшими им о белых мореплавателях, которые появились на южных островах. Хранители, чьи корабли были такими старыми и ветхими, что вряд ли смогли бы выдержать плавание по Атлантике в штормовую погоду, понадеялись, что теперь вернутся в Европу с европейцами. Как раз здесь, в Санто-Доминго, они встретились с Бартоломео Колумбом. Отсюда они послали зашифрованное сообщение архиепископу Нидаросскому. Есть информация, будто вы нашли это письмо в Вашингтоне.
Я не отвечаю, и Эстебан продолжает:
— Архиепископ Эрик Валькендорф сам был хранителем в ордене, который к этому моменту стал малочисленным, и не очень хорошо понимал, что же такое он охраняет. Однако Валькендорф установил, что прошло ровно пятьсот лет после событий в Египте и оставалось ровно пятьсот лет до исполнения пророчества Асима — воскрешения мумии. И снова магия цифр. — Эстебан засмеялся. — Мои коллеги по мужскому клубу любят преувеличивать. Из чисел всегда можно сделать то, что тебе надо. Я думаю, что Бартоломео просто развлекался, копируя три знака в случайной последовательности. Даже если существует «Библия Сатаны», она ничего общего не имеет со всем этим.
— Что произошло с хранителями после встречи с открывателями Америки? Они вернулись в Европу?
— Кое-кто вернулся. Другие остались и занялись поисками сокровищ в Центральной Америке. Они наткнулись на невероятные богатства, золото и все такое, что было использовано для строительства дворца Мьерколес, а также заложило основу благосостояния моего рода.
— А мумия?
Он качает головой:
— Грустная история. Она исчезла в конце XVII века. Строго говоря, она рассыпалась. В это время уже никто особенно не хранил верность заветам Асима. Хранители привольно жили здесь во дворце.
— Мумия рассыпалась?
— Сохранились лишь фрагменты мумии да пыль в кувшине. Это все.
От разочарования глаза мои становятся влажными.
— Совершенно очевидно, что повлияли климатические условия. Из сухого жаркого климата в Египте попасть в холодный влажный воздух Норвегии. Море. Соленый воздух. Перевозки. Мумия не выдержала всего этого.
— А папирусные манускрипты?
— Некоторые из них до сих пор в нашем распоряжении. Несколько штук были преподнесены в дар Ватикану. Остальные в нашей библиотеке. Но в них нет ничего особенного. Они интересны только для исследователей. Фрагменты копий Библии, сделанных в V и VI веках, описания жизни в Египте, молитвы. Всякое такое. Я еще раз задам вам все тот же вопрос. Вы отдадите мне исландский манускрипт?
Я молчу.
— Он должен храниться здесь, во дворце. Вместе с другими документами.
— У меня его нет.
— А у кого он?
— Этот манускрипт — исторический артефакт, — говорю я уклончиво. — Отдавать его — преступление.
— Но манускрипт… — начинает он и обрывает себя. — Вы мне не доверяете? Вы не хотите завершить проект Асима?
— Проект Асима состоял в охране мумии. Мумии больше нет.
— Может быть, физически нет…
— Хранители не справились со своей задачей, — обрываю я его.
— Вы это знаете, ведь так, — говорит он немного погодя, — что вы могли бы стать одним из нас. Хранителем! В вас есть для этого данные! Именно таких людей, как вы, Асим, король Олаф и Бард собирали вокруг себя. Настойчивых. Бесстрашных. Преданных своим идеалам.
— Так он еще существует? Это вы хотите сказать? Орден хранителей существует и по сей день?
Его взгляд обращен внутрь, ко всему, что было когда-то.
— Теперь мы охраняем только воспоминания и тени прошлого.
БЕАТРИС
Двое слуг в ливреях стучатся в дверь. В это время огромные напольные часы, стоящие в коридоре, бьют восемь раз. Медленно переступая, я в сопровождении двух «пингвинов» следую по коврам коридоров в лабиринтах дворца Мьерколес. Каждое движение моих костылей — это шаг в глубь истории.
В столовой меня ожидают Эстебан Родригес и члены семьи, сидящие под люстрой, свет которой на некотором расстоянии вполне можно принять за северное сияние. София, супруга Эстебана, пожимает мне руку с улыбкой, которая, однако, не затронула ее глаз. Черноволосая красавица со взглядом, который невольно наводит на мысли о жрицах инков, когда они готовятся вырвать сердце из груди жертвы. Талантливые хирурги заключили ее лицо и тело в клетку прошлого, из которой ей уже никогда не
