утверждал, что женщина обладает душой.
Император Константин созвал ведущих епископов на Вселенский собор в Никею. Основанием послужила, в частности, необходимость разрешить теологические разногласия с арианством — о соотношении между Богом Отцом и Богом Сыном.[102] В то же время император, несомненно, желал консолидировать силу и единство империи с помощью и при поддержке Церкви.
Количество участников точно не установлено. Император Константин пригласил 1800 епископов. По-видимому, собралось около 250 епископов. Собор был открыт 20 мая 325 года и продолжался два месяца.
Важным итогом собора стало утверждение никейского Символа веры. [103] Было также принято решение о том, когда отмечать Воскресение Христово.[104] Важным также является тот факт, что Вселенский собор в Никее стал первым форумом, на котором полномочные представители христиан различных направлений и общин собрались, чтобы прийти к единому мнению по вопросам, вызывающим различное толкование.[105]
Вселенский собор в Никее объединил также церковную власть со светской. Этот собор содействовал таким образом созданию симбиоза христианской Церкви с государственной властью.
Распространен миф о том что собор принял решение сжечь спорные апокрифические тексты. Подобное решение не зафиксировано в исторических источниках.
И тем не менее, по данным Пофейноса, узкий круг епископов решил уничтожить Евангелие Люцифера. Существует теория, что манускрипт содержал в себе формулировки, которые можно было использовать для обмана в среде епископов — противников арианской теории. Однако, поскольку Пофейнос подчинялся епископу, который не поддерживал вызывавшую споры арианскую трактовку императора Константина, такое утверждение вряд ли можно считать обоснованным. Возможно также, что решение об уничтожении было принято из-за предположительно сатанистских симпатий текста. Третья теория, основанная на одном из разделов «Истории Екклесиаста» епископа Евсевия,[106] исходит из того, что в манускрипте содержались магические формулировки, которые при злоупотреблении могли помочь вызвать Сатану. Евангелие Люцифера не упоминается в известных авторитетных источниках о деятельности Вселенского собора. По словам Евсевия, решение о сожжении принималось тайно, и присутствовали при этом лишь немногие епископы. Три монаха — Пофейнос, Никасий и Якоб — получили задание сжечь текст. Ни один из них не был формально делегатом, они были только помощниками своих епископов. О тех, кто давал задание, Пофейнос пишет:
«Они пришли во мраке. Поздно вечером они постучали ко мне в дверь. Вошли трое мужчин, которых я знал по дворцу, они сказали, что пришли со священным поручением. Я, Пофейнос из Фив и Александрии, был среди избранных».
Три монаха получили задание уничтожить еретический текст. Но через короткое время они переменили мнение. Пофейнос пишет:
«Но мы встали в тупик. Разве имели мы право навсегда уничтожить текст, который мы не прочитали и не поняли? Разве могли мы сжечь слова, которые другие сочли священными?»
Трое пришли к единому мнению, что текст надо спасти. Обоснование передается не очень отчетливо — если не считать всеобщего благоговения перед старинным Священным Писанием, — но можно предположить, что эти трое монахов (во главе с Никасием) провели обсуждение задания (подстегиваемые силами, которые выступали против уничтожения). Отсутствие идеологического обоснования наводит на мысль, что возможность подкупа исключить нельзя.
Коррупция может считаться вероятным объяснением, поскольку три монаха своими действиями порывали со своими начальниками — епископами — и тем самым теряли пропитание и статус. Большая сумма денег, возможно, давала им базу для вступления в новую жизнь.
Мотивация — идеологическая, религиозная, принципиальная или финансовая — играет в последующий период менее важную роль. Пофейнос пишет:
«Манускрипт был разделен на три части. И нас было трое. Таким образом, мы и текст были искаженным отражением принципа Святой Троицы, который церковный собор как раз принял, то есть единые и тройственные одновременно».
Монахи решили встретиться в Фивах и соединить три части манускрипта в Александрийской библиотеке. Но так как они опасались преследования, то решили двигаться тремя разными маршрутами.
Пофейнос родился в семье христиан-коптов[107] недалеко от Фив около 300 года:
«Старейшины рано обнаружили, что я был сообразительным, способным к учебе, набожным и послушным; поэтому меня, мальчишку, послали в монастырь, чтобы я там, под наблюдением опытных воспитателей, усваивал знания о нашем Господе Иисусе Христе, чтобы мог служить ему и почитать его так, как это проповедовал апостол Марк».
В двадцатилетием возрасте Пофейнос был послан в Александрию на севере Египта. Он был монахом-слугой и личным помощником папы Александрийского.[108]
Пофейнос, который вез из Никеи первую часть Евангелия Люцифера, двигался сухопутными путями до Византии,[109] откуда отправился на торговом судне назад в Александрию. О плавании он пишет:
«Господь, который с милосердием отнесся к нашему заданию, даровал нам хорошую погоду на всем пути. Мы ненадолго задержались на Крите, чтобы забрать товары. Капитан не задавал никаких вопросов и делал вид, будто принимает меня за паломника, возвращающегося домой».
В Египте Пофейнос укрылся в неназванном монастыре среди пустыни, судя по всему неподалеку от Фив. На протяжении многих лет он тщетно ждал своих братьев-монахов:
«Я терпеливо наблюдал, как дни утекают, подобно песку сквозь пальцы, но я так никогда и не увидел ни Никасия, ни Якоба и не знаю, что с ними случилось, и моя скорбь велика».
Пофейнос спрятал манускрипт (первую часть Евангелия Люцифера) в пещере среди пустыни:
«Далеко в пустыне, где свирепствует солнце, среди скорпионов и песков, в красной скале есть несколько пещер, о которых знают только козопасы. В запечатанном кувшине из самой лучшей глины скрываю я мой свиток и дарю его на милость времени в надежде, что его найдут люди более разумные, чем мои современники».
В конце жизни по неустановленным причинам Пофейнос перебрался в Испанию в монастырь Святого Павла. Здесь он написал
