гностических, христианских, манихейских и езидских воззрений — другими словами, в результате объединения различных религий. Подобно тому как друзы[119] собирают свою идеологию из разных религий и философий, на дракулианцев оказали влияние различные верования. Секта обосновалась в Центральной Европе в VI веке, но постепенно сведения о ней растворились в истории. Не известно доподлинно, перешли ли дракулианцы в подполье или растеряли приверженцев. Вновь они объявились одновременно с катарами в XI веке, расцвет секты пришелся на XIV век, ее следы, отмечены на территориях, которые сейчас принадлежат Румынии, Венгрии и Украине. Дракулианцы поклонялись Люциферу, представленному птицей-павлином Малак-Тавусом в качестве главного божества. Секта основана на вере манихеев в царство света и гармонии, представленное душой, и в царство тьмы и вражды, представленное телом. Пророк манихеев Мани жил в Вавилоне в III веке и считал себя преемником таких пророков, как Будда, Заратустра и Иисус.
Взгляды дракулианцев на Люцифера/Сатану гораздо более нюансированные, чем у современных поклонников дьявола вроде Ла-Вея. Подобно гностикам и катарам, дракулианцы верят, что мир создан демиургом, божеством низшего ранга. Но там, где гностики и катары не говорят четко, является ли этим демиургом Сатана, дракулианцы утверждают, что демиург — это и есть темная, то есть злобная, часть триединства. Но не христианской Троицы. Их святой символ трикветр символизировал Бога, Сатану и силу, называемую ими Костхул, которая связывает вместе Божественное и сатанистское, две противоположности Вселенной. Они считают, что Бог и Сатана — части Костхула — универсального целого. Подобно тому как христиане рассматривают Отца, Сына и Святой Дух как единое целое, а не три части этого целого, дракулианцы поклоняются Богу, Сатане и Костхулу как равнозначным частям. Но так как иудаизм, христианство и ислам поклоняются исключительно Божественным (светлым) силам, секта пытается сохранять баланс в Костхуле Вселенной путем поклонения Сатане и темным силам, полагая, что тем самым укрепляют нарушенный баланс. Они верят в Бога, но для них Бог — только одна третья часть Божественных сил.
Извращенная практика и ритуалы секты — сюда входят удаление крови из человеческого тела, использование ладана и преклонение перед обнаженностью — объясняются примитивными представлениями о связи между людьми и богами. Ладан в их ритуалах играет ту же роль, что и в ритуалах Римско-католической церкви. Начиная с Античности верующие полагали, что ладан освящает место и действие. В качестве символической жертвы ладан доносит молитвы до богов. Уже в Моисеевых книгах говорится, что Богу угоден ладан. Обнаженность связана со стремлением к чистоте, к основному, к первоначальному. Адам и Ева, например, были обнаженными вплоть до грехопадения. Раздевая своих жертв, дракулианцы возвращают, как они думают, мертвых к богам в том виде, в каком они были созданы, — обнаженными и чистыми.
Целую минуту я сидел и размышлял над тем фактом, что секта лишила жизни человека, который так страстно изображал их экстремизм. И что они были близки к тому, чтобы лишить крови и меня.
Некоторое время я листал исследование
Нападение коммандос на мужской монастырь
Сфанту-Георге, Румыния, 20 ноября (Рейтер). Мужской монастырь Сфант-Санж — главная база религиозной секты дракулианцев — в прошлую среду подвергся нападению некой группы, напоминающей коммандос. Это сообщают румынские власти. Монастырь расположен в нескольких милях от города Сфанту-Георге в Карпатах, в румынской Трансильвании.
Секта пытается скрыть подробности и отказывается сотрудничать с местной полицией.
Неясно, кто напал на монастырь и какую цель преследовал. Ни один человек не пострадал. Источники среди местного населения утверждают, что 20–25 военного облика солдат коммандос в камуфляжной форме проникли в монастырь в 02.30 и покинули его через несколько минут.
Источники предполагают, что коммандос унесли с собой какую-то реликвию исторической и религиозной ценности, но подтверждения этого факта не последовало.
Обитатели монастыря не пожелали прокомментировать это событие.
Я думал, что провел в архиве с полчасика, но оказалось, что прошло уже больше двух с половиной часов. Я поднял голову — и увидел перед собой человека, которого я узнал. Он был удивлен не меньше моего. Я не мог вспомнить, кто он. Но когда он снял очки, я вспомнил. Витторио Тассо. Семиотик, с которым я познакомился у Альдо Ломбарди. Ему было неловко видеть меня здесь, как будто мы, старые товарищи, вдруг встретились в сомнительном порносалоне. Мы перекинулись парой слов, потом он вернулся к своему исследованию хризмы[122] на боевом щите, принадлежавшем королю остготов Теодориху Великому.[123] Я сдал все, что брал под расписку, и не спеша пошел к подземному гаражу. По дороге с телефона-автомата я позвонил инспектору Курту Хенриксену. Он подтвердил, что знает о похищении и акции по спасению. Сказал, что все десять человек, подозреваемых в трех убийствах, были арестованы.
— Так что же все-таки происходит, Белтэ? — спросил он.
Я ответил правду: не имею ни малейшего представления.
Я трясся от страха, когда шел по гаражу и открывал дверь автомобиля. На этот раз не было никаких безумцев. Ни монахов, ни охранников. Я спокойно проехал по римским улицам. К. К. разрешил мне припарковать Боллу во дворе. Моник и я были приглашены на обед к нему в половине восьмого.
Можно быть пленником, не сознавая этого. Многие жены подтвердят, что я прав. Это обнаруживается тогда, когда ты хочешь расправить крылья свободы и тут обнаруживаешь, что кто-то их подрезал.
После хорошего вегетарианского обеда с вином и кофе мы с Моник вернулись в гостиницу. К. К. поехал по делам в посольство на машине Альдо. Я подумал, не взять ли мне бутылку вина из бара в номере и не постучаться ли к Моник. Никогда не знаешь, что нас ждет. Я открыл бар и взял в руки бутылку вина —
— Я подумал, не выпить ли нам по бокалу, чтобы успокоить нервы. Сама понимаешь… Но, может быть, сейчас некстати?
