- Ночью я случайно наткнулся на нескольких, - уклончиво ответил Гарион.
После завтрака они собрали походную кухню Польгары, сели в седла и поехали по луговине к мрачному лесу, окутанному густым туманом.
Гарион ехал, прислушиваясь к беседе Шелка с Дарником, - они ехали позади.
- Так что же ты вчера вечером поделывал? - со свойственной ему прямотой спрашивал кузнец. - Ну, когда нашел Зит в корсаже Лизелль?
- Она собирается написать рапорт Дротику по возвращении, - ответил Шелк. - А кое-чего ему явно не следует знать. Ну а если мне удастся наладить с нею дружеские отношения, то, возможно, я смогу убедить ее на некоторые вещи посмотреть сквозь пальцы.
- Знаешь, это не слишком-то порядочно. Она же всего-навсего девушка.
- Поверь, Дарник, Лизелль вполне самостоятельная и может о себе позаботиться. Мы с нею затеяли занятную игру. Но признаюсь, наткнуться на Зит в мои планы не входило.
- А драснийцы всегда так забавляются?
- Конечно! Так время летит быстрее. В Драснии зимы долгие и суровые. Игры помогают нам изощрять наш ум и впоследствии преуспевать в делах весьма и весьма серьезных. Гарион! - вдруг позвал маленький человечек.
- Да?
- Надеюсь, мы объедем то место, где ты... нашел вчера лошадей? Не стоило бы расстраивать дам сразу после завтрака.
- Это во-он там. - Гарион указал влево.
- О чем это вы? - спросил Дарник.
- Ну, о лошадях, появившихся у нас ночью. Они принадлежали маллорейским дезертирам, которые развлекаются тем, что разоряют мургские хутора, - беспечно ответил Шелк. - Гарион позаботился о том, чтобы у них отпала нужда в лошадях.
- О-о, - протянул Дарник. Потом немного поразмышлял и подытожил: - Хорошо.
Когда путники приблизились к опушке, из туманной мути выступили исполинские черные деревья. Листья на них стали коричневыми и сморщились - зима была не за горами. Проезжая под пологом переплетенных ветвей, Гарион пытался определить породы деревьев, но ничего подобного ему никогда прежде видеть не приходилось. Они приняли совершенно фантастические формы, словно в беззвучной мольбе протянув к мрачному небу страдальчески скрюченные ветви. Узловатые стволы сплошь покрывали темные пятна, глубоко въевшиеся в грубую кору, и отметины эти придавали корявым исполинам страшное сходство с уродливыми человеческими лицами, искаженными ужасом: были тут и широко раскрытые глаза, и словно разверстые в крике беззубые рты. Под ногами лошадей шелестели опавшие листья, почерневшие и съежившиеся, а на острых сучьх висели рваные клочья тумана.
Сенедра, содрогнувшись, поплотнее запахнула плащ.
- Нам предстоит проехать через весь этот лес? - жалобно спросила она.
- А я думал, ты любишь деревья, - улыбнулся Гарион.
- Да, но не такие. - Она испуганно озиралась. - В них есть что-то... что-то очень жестокое. Они ненавидят друг друга.
- Ненавидят? Деревья?
- Они сражаются друг с дружкой и, беспощадно расталкивая собратьев, тянутся к свету. Мне не нравится здесь, Гарион.
- А ты попытайся не думать об этом, - посоветовал он.
Путники постепенно углублялись в мрачную чащу. Говорить им отчего-то не хотелось. Все чувствовали себя подавленными мрачной враждебностью, исходящей от этих странных уродливых деревьев, а тьма лишь усиливала тягостное впечатление.
Они сделали краткий привал и наспех перекусили, даже не разводя огня, и вновь тронулись в путь. Вечерело, и туманная полумгла неумолимо сгущалась, скрывая уродливые деревья.
- Думаю, мы проехали достаточно - на сегодня хватит, - сказал наконец Бельгарат. - Давайте разведем огонь и поставим палатки.
Возможно, воображение Гариона сыграло с ним злую шутку или просто вскрикнула во тьме какая-то хищная птица, но лишь первые языки пламени лизнули сухие сучья, ему почудилось, что деревья вокруг закричали. Это был вопль страха, смешанного с леденящей душу яростью. Он огляделся: изуродованные лица, запечатленные самой природой на узловатых стволах, словно зашевелились в сполохах пламени и безмолвно оскалились, взирая на ненавистный огонь.
После ужина Гарион отошел от костра. Он все еще чувствовал себя каким-то одеревеневшим, словно все его чувства на время замерли. Он обнаружил, что даже не может припомнить подробностей ночной бойни, - ему вспоминались лишь смутные, отрывочные картины: хлещущая кровь в свете факела, всадники, безжизненно соскальзывающие с седел, голова солдата, летящая в туман.
- Хочешь поговорить об этом? - спросил Бельгарат, подошедший сзади.
- Не то чтобы хочу, дедушка. Ты вряд ли одобришь содеянное мною - так почему бы не оставить эту тему? Я никак не смогу заставить тебя все понять.
- О, я все понимаю, Гарион. Просто считаю, что это ничего не решает. Ты убил... скольких человек ты убил?
- Восьмерых.
- Так много? Ну, хорошо. Восемь маллорейцев. И что ты этим доказал?
- Я не намеревался ничего доказывать, дедушка. Я просто хотел, чтобы эти негодяи никогда больше не повторили ничего подобного. Более того, я даже не вполне уверен, что это те самые дезертиры, которые истребили мургских земледельцев, которых мы видели. Хотя они наверняка кого-то где-то зверски убили, а тех, кто творит такое, надо остановить!
- Пусть так. Ты это сделал. И что, легче тебе стало?
- Нет. Думаю, что нет. Я даже не ощущал злости, когда убивал. Просто что-то необходимо было сделать - и я сделал. Теперь все кончено, и я вскоре об этом позабуду.
Бельгарат посмотрел на него задумчивым и долгим взглядом.
- Хорошо, - молвил он наконец. - Поскольку ты не можешь выбросить из головы случившееся, я полагаю, что ты не нанес самому себе непоправимого ущерба. Давай вернемся к огню. В этом лесу сыро и холодно.
Гарион дурно спал той ночью, и Сенедра, которую он почти испуганно прижимал к груди, беспокойно вздрагивала, то и дело всхлипывая во сне.
Наутро Бельгарат, проснувшись, вышел из палатки и раздраженно огляделся.
- Дикость какая-то! - взорвался он. - Где солнце?
- Оно скрыто тучами и туманом, отец, - откликнулась Польгара, спокойно расчесывая длинные, темные волосы.
- Это мне известно, Польгара, - раздраженно ответил он, - но мне необходимо видеть его хотя бы время от времени, чтобы определить верное направление. Может кончиться тем, что мы будем ходить по этой чаще кругами.
Тоф, занятый костром, поднял голову и поглядел на старика. Лицо великана было невозмутимым, как всегда. Он поднял руку и указал слегка в сторону от их вчерашнего направления движения.
Бельгарат насупился.
- Ты совершенно уверен?
Тоф кивнул.
- Ты прежде бывал в этих лесах?
Немой великан снова кивнул и вновь уверенно указал рукой в том же направлении.
- И если мы поедем туда, то выберемся из леса прямо на южном побережье, неподалеку от острова Веркат?
Тоф вновь кивнул и занялся огнем.
- Цирадис сказала, что он едет с нами, чтобы помочь в наших поисках, дедушка, - напомнил Бельгарату Гарион.
- Хорошо. Ежели уж он знает дорогу, то пусть и будет нашим проводником в этой чаще. Я устал
