закружиться голова. Что угодно может случиться.
Эмили уперла руки в бока и вся кипела от ярости. Ник отметил, как она была хороша с пылающими щеками и развевающимися золотистыми волосами. Она была в шелковом, с глубоким вырезом платье, скрадывавшем ее полноту. Он вспомнил, что когда она надевала платье сегодня утром, то приговаривала, что оно хорошо скрывает недостатки и подчеркивает достоинства. Недостатком был ее живот.
Женщин понять трудно.
Как может беременность быть «недостатком», если Эмили так счастлива, что у нее будет ребенок?
Ник потер виски. Вопросы, одни вопросы. Он опять посмотрел на Эмили, и вдруг в его мозгу что-то прояснилось. Он уже смотрел на нее вот так, сверху, только в тот раз она ему улыбалась.
Это был какой-то миг, и, конечно, он не означал, что память возвращается.
— Ну? — требовательно произнесла Эмили.
— Я муж, — ответил он. — Мужья чинят крыши, прочищают дождевые стоки, занимаются водопроводом. Привыкай к этому.
— Привыкать? Ты... ты... — Она просто потеряла дар речи, повернулась и пошла в дом.
Хэнк присвистнул.
— Здорово. Живем пока. Ты никогда не задумывался о карьере семейного адвоката? Надо запомнить твои аргументы на случай, если когда-нибудь женюсь.
Не обращая на него внимания, Ник спустился с лестницы и пошел за Эмили. Им надо поговорить. Даже если не обойдется без ссоры — ничего страшного. Ну, покричат немного.
— Эмили?
Мокрое кухонное полотенце угодило ему прямо в лицо.
Ладно. Покричат побольше.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Большое спасибо. — Ник бросил полотенце в раковину и повернулся к жене.
Эмили посмотрела на него и опять принялась чистить плиту. Поверхность ее была абсолютно чистой, он не понимал, зачем Эмили тратит силы.
— Как ты мог залезть на крышу? — сердито проговорила она. — Ты же знаешь, как я к этому отношусь. Так нет, тебе надо обязательно устраивать этот цирк.
— Господи! Мне кажется, ты все-таки должна быть повежливее со мной. Мало ли как грубые слова могут отразиться на моем здоровье. Ты должна выбирать выражения.
— Выбирать выражения? Ты смеешься. Да, тебе ведь все смешно, Ник. В этом-то все и дело. Залезть на крышу, заняться любовью... Даже амнезия — это тоже тебе смешно.
— Мы же договорились — не ворошить старое.
— Это не старое, а новое. — Она посмотрела на него глазами, полными гнева. — В тот день ты мог погибнуть. Или сломать себе шею. И вот ты опять полез туда же.
— Ничего же не случилось.
— Но могло случиться. А ты ведешь себя, как будто это все игрушки.
Он глубоко вздохнул.
— Я знаю, что это не игрушки. Но мне кажется, ты решила отложить жизнь до тех пор, пока ко мне не вернется память. Имей в виду, я ждать не намерен.
— Пейдж сказала, что всего через несколько дней ты будешь в порядке.
— Я понял из разговора врачей, что никто толком ничего не знает об этой самой амнезии. Могу вспомнить что-то, а могу и не вспомнить. Тем временем я починю крышу.
Тревога поглотила в Эмили все остальные чувства. Уже во второй раз Ник говорит о том, что память может и не вернуться к нему. Но если так, то между ними возможны совершенно иные отношения.
У них может быть настоящий брак...
Нет.
Она повернулась к раковине. Их брак не настоящий. Рано или поздно Ник узнает правду. А правда состоит в том, что он ее не любит. Любит, но не так...
— Пейдж говорит, что есть другие методы лечения, — сказала она, — если память не вернется естественным путем.
— Какие такие методы?
— Например, гипноз. Можно попробовать таблетки. Она не говорила тебе об этом, потому что считает, что необходимости в этом не будет.
— Ну а что такого, если память не вернется? — спокойно спросил Ник. — По словам Хэнка, я точь-в- точь прежний. Я забочусь о тебе и о ребенке. Ничего не должно измениться.
Эмили выключила воду и вытерла руки. Прошло некоторое время, прежде чем она повернулась к нему.
— Все уже изменилось. Но нам не следует сейчас принимать никаких решений. Эта ситуация временная. Долго так не будет. — Она посмотрела на Ника и безнадежно махнула рукой.
— Ну уж успокоила!
Эмили потерла рукой шею.
— Когда вспомнишь, ты все поймешь.
У него потемнело лицо.
— Я уже понял, что ты меня отталкиваешь. И не хочешь объяснить, почему. В чем дело, Эмили? Мы в самом деле женаты?
Она откинула назад голову.
— Конечно, мы женаты. Могу показать тебе свидетельство о браке.
— Конечно... — процедил Ник. Он оторвал кусок бумажного полотенца и вытер пот с лица и шеи. Он не хотел сказать ничего такого, о чем потом пришлось бы пожалеть. У них был жаркий денек. Надо бы им обоим остыть. — Объясни хотя бы что-нибудь, Ангел. Почему ты постоянно крутишь обручальное кольцо? И почему оно такое новенькое?
Эмили развела руками, в ее глазах появилось виноватое выражение.
— Я... забываю надевать его. Все время снимаю, когда готовлю или убираю. И вообще я не люблю кольца.
— Это не обычное кольцо.
— Ну да. Это своего рода символ, — фыркнула она.
— Да нет. Но странно, что даже спустя пять месяцев ты к нему так и не привыкла. — Ник пристально посмотрел на нее. Он хотел... ему было необходимо выяснить, что же происходит между ними. — Скажи мне, что ты меня любишь.
— Я... люблю тебя.
— Было бы гораздо убедительнее, если бы ты при этом смотрела мне в глаза. И если бы сказала: «Я очень люблю тебя, Ник. Мы такая замечательная пара».
Она посмотрела на него.
— Я люблю тебя. Мы замечательная пара.
Черт. Он верил и не верил ей.
— Давай свидетельство, — сказал он, сдаваясь. Ему было необходимо доказательство. Что-то вещественное, подтверждающее, что Эмили действительно его жена.
Негодующе фыркнув, Эмили все же вышла из кухни и вернулась с большим конвертом. Ни слова не говоря, она отдала конверт Нику и тут же принялась мыть дверцу холодильника. Как и плита, он мало нуждался в мытье, но Ник понимал, что таким образом она давала выход своему негодованию.
Почти нехотя он открыл конверт и вытащил свидетельство о браке.
— Жених... Николас Карлтон. Невеста... Эмили Кармайкл.
Тут же находилась и копия брачного свидетельства. С датой вроде бы все было в порядке. И с
