подразделения предателей. Среди этого бегущего сброда оказался и Каминский[123].
Что это была за бригада Каминского, из кого она состояла? На рукавах мундиров у солдат и офицеров был белый круг, под которым желтым цветом написано: «РОНА» — «Российская освободительная народная армия». Под буквами у некоторых черный крест. На пилотках или кубанках — изображение черепа и костей. Таков был внешний вид солдат и офицеров РОНА.
Теперь о внутреннем мире тех, кто был одет в чужие серо-зеленые мундиры. Кто шел на службу к немцам? Предатели, уголовники, обыватели, трусы[124]. В бригаду Каминского первоначально принимали тех, кто люто ненавидел советскую власть. О солдатах и офицерах этой бригады можно судить по их командиру — Каминскому. До войны он работал на одном из ликеро- водочных заводов инженером-химиком. Был осужден на длительный срок. За что? За вредительство на производстве.
Но фашистам не так просто было регулярно пополнять редеющие в боях с партизанами подразделения Каминского. Предателей, уголовников находилось все меньше и меньше. Тогда оккупанты прибегли к насильственной мобилизации. Повестки выслали молодежи 1921–1926 годов рождения. Применили систему заложничества. Расстреливали семьи тех, кто уклонялся от мобилизации.
И все же на призывные пункты, как правило, пошли люди безвольные, нерешительные. Поначалу к таким новобранцам гитлеровцы приставляли «старичков», которые зорко следили за ними до тех пор, пока новички не обагряли свои руки кровью советских людей.
Бригада Каминского несла охрану железных и шоссейных дорог, охотилась за партизанами, грабила население.
Передвигая дальше от фронта бригаду Каминского, оккупанты попытались использовать ее для борьбы с партизанами на территории Сенненского, Бешенковичского, Чашникского, Лепельского и Ушачского районов, то есть по линии железной и шоссейной дорог от Орши и Витебска до Лепеля и дальше, в направлении Докшиц, на Крулевщину.
Маршрут движения бригады — с Московского шоссе на Черею, дальше на Лукомль, Чашники и, наконец, на Лепель. Белорусский штаб партизанского движения перед всеми партизанскими бригадами и отдельно действовавшими отрядами поставил задачу — принять все меры к тому, чтобы не давать возможности бригаде Каминского закрепиться на новом месте и развернуть боевые действия против партизан. За подписью П. З. Калинина была передана радиограмма с изложением приказа начальника ЦШПД П. К. Пономаренко, в которой указывались общие задачи, а также конкретные — партизанским бригадам Чапшикской, Лепельской, Сенненской, 1-й имени Заслонова, Сиротинской и «Смерть фашизму» развернуть активные боевые действия против каминцев, усилить работу по разложению этой бригады.
В конце августа 1943 года на территории Витебской области появились первые подразделения каминцев с техникой, обозами, семьями. Семьи каминцам разрешали брать с собой. Фашисты намеревались использовать их в качестве заложников[125].
Боевое и моральное состояние бригады Каминского было низким. Она разлагалась, несмотря на репрессии, систему слежки и доносов. Так, уже 26 августа направленные Каминским квартирьеры в полном составе (20 человек) перешли на сторону партизан, в бригаду имени Пономаренко.
В дальнейшем в ход боевых действий и в результате работы подпольщиков и связных только в сентябре на сторону партизан перешло свыше полутора тысяч «народников» [126]. Готовился к переходу полк Тарасова. Но связной, посланный им в Сенненскую бригаду с поручением сообщить о готовности полка к переходу, по неопытности, возвратясь назад, громко доложил, что партизаны поддержат переход полка на их сторону. Этот доклад услышали немцы, находившиеся в то время в штабе за тонкой перегородкой. Тарасова и связного немедленно арестовали. Началось разоружение полка. Одному батальону все же удалось с боем уйти к партизанам.
Прилетевший к месту чрезвычайного происшествия Каминский организовал массовые расстрелы солдат и офицеров. В Сенно было расстреляно также 50 семей-заложников.
Партизаны встретили бригаду Каминского упорными боями. Они устраивали на пути движения ее многочисленные засады, взрывали мосты, перекапывали дороги, нападали на отдельные подразделения и обозы, ставили мины. Забегая вперед, можно сказать, что с момента прибытия бригады Каминского в Лепельский район по 15 октября 1943 года она потеряла в боях с партизанами более 500 человек убитыми и ранеными, большое количество автомашин, повозок, оружия, 10 танков [127].
Как же выполняла приказ Центрального штаба партизанского движения бригада «Дубова»? Весть о продвижении «народников» вызвала у партизан желание дать им достойный отпор.
— Встретим пулями! — говорили бойцы.
В штабе бригады состоялось совещание.
— Маршрут продвижения «народников» нам известен, — сказал Дубровский. — Все отряды — на дорогу Черея — Лукомль — Чашники. Пусть движутся под непрерывным огнем.
Первыми встретили «народников» бойцы третьего отряда. Они заняли оборону на одной из высоток. Время шло к осени. Кустарники стояли пожелтевшими, словно в золоте. Под ногами шелестела опавшая листва.
Партизаны заминировали в нескольких местах дорогу и стали ждать. Вдруг из Лукомля донесся рокот моторов, цокот копыт, стук колес. Вскоре показались две упряжки с боронами. Знакомая картина — мин боятся. За боронами следовала пешая и конная разведка, а за ней — основные силы.
Изготовившись, партизаны ждали. Вдруг взрыв, облако дыма, снова взрыв. Колонна остановилась. Каминцы растерялись — забыли взять запасных лошадей. Потом спешились разведчики, впрягли своих лошадей в бороны, и обоз двинулся. «Народники» цепочкой шли по кювету.
— Ах, черт, не догадались здесь поставить мины, — огорчился Дубровский, наблюдая за дорогой со своего командного пункта.
Голова колонны поравнялась с высотой, на которой засели партизаны. Там тишина, никакого движения.
— Чего ждать? — волновались партизаны. — Голову колонны далеко пропускать нельзя.
Время шло, а приказа открывать огонь не было. Наконец послышалась команда. И сразу же заработали все пулеметы партизан.
Колонна противника смешалась, солдаты бросились врассыпную, залегли в кюветах, на дороге. А партизаны били и били. Командир отделения Василий Силантьев и боец Семен Лисовский выскочили на дорогу и начали стрелять вдоль нее. «Народники» понесли большие потери, но все же пробились вперед.
Однако дальше, у Парневки и Почаевич, их ждал первый отряд. Как только обоз поравнялся с засадой, по нему открыли огонь пулеметчики Василий Шамшура и Михаил Русанов, бойцы взвода Ивана Притулы. Длинной очередью пулеметчик Павел Шараг провел по середине обоза. Потом повторил это Петр Шараг, Усович. На дороге паника, стоны, крики.
— Надо отрезать обоз, — предложил Сафонов комиссару отряда Петру Мурасину, который только что сменил на этой должности Карабаня.
Мурасин и начальник штаба Дмитрий Косяк со взводом Ивана Притулы, пулеметными расчетами Михаила Русанова и Федора Поляченко выдвинулись на высотку в полутора километрах от деревни Почаевичи. Оттуда они нанесли такой удар, что «народники» вынуждены были спешно занять оборону. Тогда Мурасин повел взвод в атаку. Но с фланга мешал продвижению вперед пулемет противника. Николай Кондаков пробрался на другую высотку и дал три очереди по вражескому расчету. Пулемет замолк. Партизаны поднялись в атаку. Они уже перепрыгивали через заборы, бежали огородами в деревню.
— Товарищ комиссар! — закричал Петр Коряга. — Товарищ комиссар! Смотрите, легковая машина.
— Обойти и уничтожить! — приказал Мурасин бойцам.
Взвод, разделившись на две части, стал обходить ее с флангов.
Машина стала разворачиваться. Но пулеметчик Михаил Русанов дал по ней очередь, вторую. Посыпались на землю куски стекла, пассажиры вывалились и залегли в кювете. Из противоположной стороны к машине подбежали братья Кошеваровы. Они взяли трофеи и собрались уходить, как подбежал
