– Ваше величество не хочет избавиться от этого? – спросил он, взирая с неприязнью на кинжал и обрывок материи.
– Нет, – решительно сказал Гарион и спросил:
– Ты не знаешь, где мой меч?
– Меч вашего величества висит в тронном зале, – ответил слуга.
– Не тот, – объяснил Гарион. – Второй. Тот, который я носил, когда приехал сюда
– Думаю, что я могу найти его, – с сомнением в голосе сказал слуга
– Пожалуйста, – попросил Гарион. – Хотелось бы, чтобы он всегда был под рукой. Да… вот еще что – отыщи-ка Леллдорина Уилденторского. Я хочу поговорить с ним.
– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился слуга и удалился.
Гарион взял кинжал и кусок материи и принялся их изучать. Кинжал ничем не отличался от любого другого: тяжелый, сделанный добротно, с рукояткой, обмотанной проволокой. Никаких украшений или знака владельца, только острие чуть загнулось от удара о каменную стену. Тот, кто бросал его, обладает недюжинной силой. У Гариона пробежал холодок между лопатками. Кинжал вряд ли мог быть уликой. Таких в цитадели сотни. С другой стороны, клок ткани может сыграть добрую службу. Где-то в крепости бродит человек, у которого край плаща оторван. Порванный плащ и этот образец шерстяной материи должны точно совпасть Приблизительно через час появился Леллдорин.
– Ты посылал за мной, Гарион?
– Садись, – пригласил Гарион и, дождавшись, когда слуга выйдет, сказал, усаживаясь поглубже в кресло перед столом:
– У меня возникла неожиданная проблема Не мог бы ты помочь в одном деле?
– Тебе не нужно ни о чем просить, Гарион, – серьезно ответил молодой астуриец.
– Но строго между нами, – осторожно начал Гарион. – Никто не должен знать о нашем разговоре.
– Слово чести, – быстро ответил Леллдорин. Гарион подвинул другу кинжал.
– Совсем недавно, когда я шел к себе, кто-то бросил в меня это.
Леллдорин изумленно вытаращил глаза и прошептал:
– Заговор?
– Либо заговор, либо личные счеты. Я теряюсь в догадках
– Надо предупредить охрану, – заявил Леллдорин, вскакивая с места.
– Нет! Если я так поступлю, никак свободы мне не видать. И так её почти не осталось, и я не хочу лишиться последней малости.
– Ты не успел его разглядеть? – спросил Леллдорин, снова садясь и разглядывая кинжал.
– Только со спины. На нем был обычный серый плащ.
– Все райвены носят серые плащи, Гарион.
– У нас есть за что зацепиться. – Гарион вынул из кармана туники клочок ткани. – Швырнув в меня нож, он бросился в дверь, и она защемила его капюшон, оторвав вот этот кусок.
Леллдорин осмотрел его и заметил:
– Кажется, это с плеча.
– Я тоже так подумал, – согласился Гарион. – Если мы с тобой будем смотреть во все глаза, может, заметим того, у кого недостает этого куска. Затем, если нам удастся заполучить этот плащ посмотрим, подходит ли этот вырванный кусок к нему.
Леллдорин медленно кивнул и с перекошенным от ярости лицом изрек:
– Когда мы схватим этого человека, я сам хочу поговорить с ним. Король не должен встревать в такого рода дела.
– Я, может, изменю кое-какие правила, – мрачно сказал Гарион. – Мне не нравится, когда в меня бросают ножи. Надо отыскать того, кто отважился на это.
– Немедленно, – сказал Леллдорин, снова поднимаясь на ноги. – Если придется, я осмотрю все плащи в Райве. Мы найдем предателя, Гарион. Обещаю.
Излив душу другу, Гарион почувствовал себя лучше. Однако это был осторожный молодой король, который уже в сопровождении охраняющих его гвардейцев поздно вечером отправился в личные покои Хранителя трона Райвенов, постоянно оглядываясь по сторонам, держа правую руку на мече у пояса.
Бренд сидел перед большой арфой. Сильные руки Хранителя ласкали струны инструмента, извлекая жалобную мелодию.
– Ты играешь очень хорошо, милорд, – почтительно сказал Гарион, когда стихли последние аккорды.
– Я часто играю, ваше величество, – ответил Бренд. – Когда я играю, то забываю, что со мной нет больше моей жены. – Он встал со стула, расправил плечи, на лице проявилась сосредоточенность. – Чем я могу служить вам, король Белгарион?
Гарион нервно откашлялся.
– Может, у меня выйдет не так гладко, но, пожалуйста, пойми, что я хочу сказать.
– Постараюсь, ваше величество.
– Я не хотел всего этого, сам знаешь, – начал издалека Гарион, обводя рукой цитадель. – То есть корона… королевство… и прочее. Мне нравилась жизнь, которую я вел до этого.
– Да, ваше величество.
– Я клоню вот к чему. Ты… ты правил до меня в Райве.
Бренд сдержанно кивнул.
– По правде говоря, я не хотел быть королем, – признался Гарион, – и не собирался занимать твое место. Бренд посмотрел на него и слегка улыбнулся.
– Я все не могу взять в толк, почему вы смущаетесь всякий раз, когда я вхожу к вам в комнату, ваше величество. В этом причина вашего беспокойства?
Гарион молча склонил голову.
– Ты нас еще недостаточно хорошо знаешь, Белгарион, – сказал ему Бренд. – Ты пробыл здесь не больше месяца. Мы – особенные люди. Свыше трех тысяч лет мы охраняем Око… В этом смысл нашего существования, и я думаю, что на столь далеком пути мы кое-что потеряли… свое «я», которому люди придают такое большое значение. Тебе известно, почему меня называют Брендом?
– По правде говоря, никогда не задумывался над этим, – признался Гарион.
– На самом деле у меня есть другое имя, – продолжал Бренд, – но я не должен разглашать его. Каждого Хранителя называют Брендом, чтобы не создавать никакого ореола вокруг того, кто находится у власти. Мы служим Оку, и в этом наше предназначение. Скажу откровенно, я очень обрадовался, когда ты пришел на смену мне. Приближалось время, когда мне нужно было выбирать преемника – с помощью самого камня, конечно. Но у меня не было ни малейшего представления, кто им станет. Твое прибытие облегчило мою задачу.
– Значит, мы можем быть друзьями?
– Кажется, мы уже стали ими, Белгарион, – торжественно произнес Бренд. – Мы оба служим одному и тому же, а это всегда объединяет людей.
– Я делаю все правильно? – неуверенно спросил Гарион.
Бренд подумал и ответил:
– Кое-что я бы не стал делать так, как делаешь ты, но в этом нет ничего страшного. Родар с Энхегом тоже не всегда делают все одинаково. У каждого своя манера
– Они подшучивают надо мной… Энхег, Родар… другие. Я постоянно слышу их насмешливые замечания, когда хочу принять какое-то решение.
– Я бы так не переживал из-за этого, Белгарион. Они – олорны, а олорны не относятся к королям серьезно. Короли подсмеиваются друг над другом тоже. Можно сказать, что пока они шутят, все хорошо, но когда перейдут на серьезные и официальные отношения знай – ты в беде.
– Я не подумал об этом, – признался Гарион.
– Со временем привыкнешь, – успокоил его Бренд.
После разговора с Брендом у Гариона как будто камень с души свалился. Под охраной гвардии он направился обратно в свои покои, но на полпути передумал и пошел проведать тетю Пол. Когда он вошел к ней, то увидел тихо сидящую Адару, которая наблюдала за тем, как тетя Пол старательно штопает старую
