выбор ваш будет окончателен и бесповоротен.
– Я сделала свой выбор еще на заре мира, – объявила Зандрамас. – В бесконечных коридорах времени давным-давно отдавалось эхом имя сына Бельгариона, ибо он касался Ктраг-Яски, который не позволял дотронуться до себя никому, кроме самого Бельгариона. В тот миг, когда Гэран коснется Ктраг-Сардиуса, станет он величайшим богом, превыше всех прочих божеств, и получит безраздельную власть над миром. Приблизься, Дитя Тьмы! Займи место свое пред алтарем Торака в ожидании Последнего выбора, который вот-вот сделает прорицательница из Келля! А когда она изберет тебя, протяни руку свою и возьми то, что тебе принадлежит!
Вот он, последний ключ к разгадке! Теперь Гарион точно знал, какой выбор сделал в глубинах подсознания, и не сомневался, что выбор этот единственно верный. А Гэран тем временем с великой неохотой подошел к алтарю – личико его выглядело не по-детски серьезным.
– А теперь ты, Дитя Света, – сказала Цирадис, – объяви о своем выборе. На чьи плечи возложишь ты это тяжкое бремя?
Гарион в подобных мелодраматических ситуациях всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Это Сенедра, а порой даже и Польгара любили поучаствовать в событиях сродни театральному действу – он же, трезвый и практичный сендариец, всегда сторонился любой напыщенности. И в то же время ему нельзя было допустить, чтобы Зандрамас преждевременно узнала о том, кого он изберет. Ведь, невзирая на данное ею слово, черная колдунья отнюдь не собиралась сдаваться так просто, покорно предоставив Цирадис право Последнего выбора. Зандрамас вполне способна на отчаянную последнюю подлость, и ему непременно надо сбить ее с толку, чтобы в критический момент колдунья заколебалась. Уверовав, что он вот-вот сделает ошибочный выбор, ведьма возликует и решит, что она победила. Тогда, в самый последний момент, он сумеет сделать единственно правильный выбор. Если Дитя Тьмы хотя бы на мгновение растеряется, то рука ее дрогнет, и Гарион успеет ее остановить, что бы она ни замыслила. Он прекрасно видел, где стоят Зандрамас, Гэран и Отрат. Мальчик стоял футах в десяти от алтаря, а Зандрамас – прямо у него за спиной. Отрат трусливо прятался за камнем в глубине грота.
Все непременно должно было получиться, если он сумеет заронить в душу колдуньи тревогу, затем постепенно сделать ее невыносимой, а потом обратить в прах все ее надежды. И Гарион весьма искусно изобразил на лице мучительную нерешительность. Он по очереди подходил к своим друзьям, озадаченно вглядываясь им в лица, порой рука его даже тянулась к чьему-либо плечу – да, со стороны казалось, что он вот-вот выберет неподходящего человека. И всякий раз, когда Гарион это проделывал, он всей кожей ощущал восторг Зандрамас, дикое ее торжество. Колдунья даже не пыталась скрывать своих чувств. Все шло как нельзя лучше. Враг не подавал и признаков былой рассудительности.
– Что ты делаешь? – прошептала Польгара, когда Гарион остановился перед нею.
– Потом объясню, – шепнул он в ответ. – Это необходимо – и очень, очень важно. Верь мне, тетушка Пол. – И он двинулся дальше.
Подойдя к Бельгарату, Гарион сразу же почувствовал, как напряглась Зандрамас. Да, с этим бессмертным волшебником и сейчас нельзя было не считаться, а если ко всем его титулам присоединится и «Дитя Света», что позволит ему затем сделаться еще и богом, старик станет поистине грозным противником.
– Что ты тянешь, Гарион? – услышал он шепот деда.
– Пытаюсь сбить Зандрамас с толку, – ответил он. – Прошу тебя, внимательно следи за нею, когда я выберу! Она на все способна.
– Так ты знаешь, кто?..
– Конечно, знаю, только стараюсь не думать об этом – не хочу, чтобы она прочла мои мысли.
– Делай как знаешь, Гарион. Только не переиграй! А то как бы тебе, чего доброго, заодно с Зандрамас не вывести из себя еще и Цирадис, – с гримасой озабоченности произнес старец.
Гарион кивнул и, пока медленно шел мимо Сади и Бархотки, постарался прочесть мысли черной колдуньи. Она была вне себя, разум ее мутился от злости и нетерпения. Пора, решил Гарион, останавливаясь напротив Шелка и Эрионда.
– Сделай так, чтобы лицо твое оставалось непроницаемым, – шепнул он драснийцу. – Не дай Зандрамас шанса понять чего-либо, как бы я ни поступил сейчас.
– Эй, только не промахнись, Гарион! Я вовсе не желаю продвижения по служебной лестнице...
Гарион еле заметно кивнул. Все уже почти кончено. Он взглянул на Эрионда. Юноша был ему почти как брат.
– Прости меня, Эрионд, – одними губами вымолвил он. – Думаю, ты не поблагодаришь меня за то, что я собираюсь сделать.
– Все правильно, Бельгарион, – улыбнулся юноша. – Я давно знал, что так будет. Я готов.
Все сошлось. Эрионд ответил на таинственный вопрос «Ты готов?». Эрионд был готов, возможно, с самого дня своего рождения. Теперь фрагменты головоломки встали на свои места, и никакая сила во вселенной уже не могла их разъять.
– Выбирай, Бельгарион, – сказала Цирадис.
– Я уже выбрал, Цирадис, – просто ответил Гарион. Рука его легла на плечо Эрионда. – Вот тот, кого я выбрал. Вот Дитя Света!
– Прекрасно! – воскликнул Бельгарат.
«Дело сделано!» – откликнулся таинственный голос в мозгу Гариона.
Гарион ощутил внутри себя странный толчок, сменившийся внезапно возникшей пустотой и легким сожалением. Он более не Дитя Света. Теперь эта миссия возложена на Эрионда, но Гарион знал, что ему предстоит исполнить последний свой долг. Он медленно обернулся, пытаясь оставаться внешне невозмутимым. На огненном лице Зандрамас ярость мешалась со страхом. Это окончательно утвердило его в мысли, что он сделал единственно правильный выбор. Никогда прежде он не пользовался таким трюком, хотя не раз наблюдал, как тетушка Пол с блеском проделывала подобные вещи. Но сейчас некогда было рассуждать. И он вновь осторожно проник в мысли черной колдуньи, но теперь его интересовали не столько ее чувства, сколько намерения. Он непременно должен был узнать, что она замышляет. В мыслях колдуньи из Даршивы царил полнейший хаос. Похоже было, что фокус Гариона сработал. Зандрамас была совершенно растеряна – она никак не могла решить, что же ей предпринять. Но она непременно что-то предпримет! Гарион знал наверняка, что колдунья просто не может подчиниться воле келльской прорицательницы.
– Тогда иди, Дитя Света! Нужно, чтобы ты и Дитя Тьмы стояли плечом к плечу – тогда я смогу выбирать между вами, – сказала Цирадис.
Эрионд кивнул, пересек грот и остановился подле Гэрана.
– Все готово, Цирадис, – сказала Поледра. – Каждый сделал свой выбор. Дело лишь за тобой. Мы в назначенном месте в назначенный день. Настало время тебе исполнить свою миссию.
– Еще не пора, Поледра. – Голос Цирадис дрожал от возбуждения. – Я должна прочесть в Книге Небес о том, что настал час выбора.
– Но ты ведь не видишь неба, Цирадис, – напомнила прорицательнице бабушка Гариона. – Мы находимся под землей. Книга Небес отсюда не видна.
– Мне нет нужды идти и глядеть в Книгу Небес. Она сама придет ко мне.
– Решай, Цирадис, – елейно тянула Зандрамас. – Попомни мое слово – тут нечего и выбирать. Это должен быть сын Бельгариона!
Гарион напрягся, как натянутая струна. Зандрамас уже приняла решение и умудрялась блистательно скрывать это от него. Он начинал восхищаться своим врагом. Она тщательно продумала каждый свой шаг, с ловкостью истинного стратега подготовила каждый бастион. Сдавая один рубеж, она отступала к следующему. Именно поэтому Гариону и не удавалось читать ее мысли – она знала, что будет делать, и надобности думать об этом у нее не было. Но Гарион тем не менее чувствовал, что следующий шаг колдуньи как-то связан с самой Цирадис. Это был последний бастион Зандрамас.
– Не делай этого, Зандрамас, – предупредил он колдунью. – Ты знаешь, что это против правил. Оставь ее в покое.
– Выбирай же, Цирадис! – скомандовала колдунья.
– Я не имею права... Миг выбора еще не настал...
