– Припоминаю, как дождливыми вечерами мы с Эриондом из сил выбивались, разыскивая сушняк для костра...
– Но сейчас особый случай, Гарион, – извиняющимся тоном ответил Дарник. – Впрочем, если ты предпочитаешь иной способ развести огонь, то почему бы тебе не заняться этим самому?
Гарион ошеломленно уставился на кузнеца и вдруг расхохотался.
– Ты прав, Дарник, а я осел. Но, наверное, лучше не рассказывать об этом Эрионду.
– Ты полагаешь, он об этом не знает?
Друзья проговорили до поздней ночи. Столько всего произошло за то время, что они не виделись, – многое надо было обсудить, осмыслить. Но вот один за другим усталые путники начали засыпать.
До рассвета оставалось еще часа два, когда Гарион внезапно пробудился.
Его разбудил даже не звук, а свет. Вначале амфитеатр осветил ударивший с неба голубой луч, затем к нему присоединились другие лучи – они струились с ночного неба, напоминая стройные сияющие колонны – красные, желтые, зеленые... Были тут и такие дивные оттенки, которым даже названия нельзя было подобрать. Колонны расположились полукругом недалеко от воды, а в небе над ними, озаренный радужным сиянием, на огромных крыльях парил величественный белый альбатрос. Но вот внутри светящихся колонн постепенно стали вырисовываться сверкающие фигуры – Гарион уже видел такое в Хтол-Мишраке. Алдур и Мара, Исса и Недра, Чолдан и Белар – все боги были здесь, и лица их сияли радостью.
– Пора, – вздохнула Поледра, сидящая в объятиях Бельгарата. Она решительно высвободилась и встала.
– Нет! – страдальчески воскликнул Бельгарат. Глаза его наполнились слезами. – У нас есть еще время...
– Ты знал, что так случится, Старый Волк, – нежно сказала она. – Так должно было случиться.
– Я не могу еще раз потерять тебя! – объявил он и тоже поднялся. – Это лишено всякого смысла...
Он взглянул на дочь.
– Пол...
– Да, отец, – отозвалась она, поднимаясь на ноги. Дарник тотчас же встал рядом с нею.
– Теперь тебе придется управляться со всем самой. Бельдин, Дарник и близнецы тебе помогут.
– Неужели ты в одночасье оставишь меня круглой сиротой?
В голосе ее зазвенели слезы.
– Ты очень сильная, Пол. Мы с матерью гордимся тобой. Будь счастлива.
– Не делай глупостей, Бельгарат, – твердо сказала Поледра.
– Это не глупость! Я не смогу снова жить без тебя!
– Это запрещено.
– Никто не может этого мне запретить – даже наш Великий Учитель! Ты не уйдешь одна, Поледра. Я иду с тобой. – Он крепко обнял жену за плечи и взглянул в самую глубину ее янтарных глаз. – Так будет лучше...
– Тебе решать, супруг мой, – сказала она чуть погодя. – Но надо действовать быстро, пока не явился сам Ул. Ведь в его власти это нам запретить, как бы ни сильно было твое желание следовать за мною.
Тут подошел Эрионд.
– Ты твердо решил, Бельгарат?
– У меня хватило времени подумать – целых три тысячелетия. Мне только надо было дождаться Гариона. Теперь он здесь, и ничто не держит меня более.
– А что могло бы заставить тебя передумать?
– Ничто. И ничто более нас с нею не разлучит!
– Тогда я все устрою.
– Но это строжайше запрещено, Эрионд, – возразила Поледра. – Ведь я сама согласилась на это, когда боги поручали мне мою миссию...
– Любую договоренность можно пересмотреть, Поледра. К тому же отец мой, да и братья не посоветовались со мной, принимая это решение. Это дает мне право распорядиться ситуацией, не спрашивая совета у них.
– Но ты не можешь перечить воле отца! – упорствовала Поледра.
– Но я пока не знаю, какова воля отца. Разумеется, я принесу самые искренние извинения. Уверен, что он не будет так уж зол на меня – да и никто в целом мире не может гневаться вечно, даже мой отец. Да и всякое решение можно при необходимости переменить. Если потребуется, я напомню ему о том, как некогда, в Пролгу, Горим уговорил его сменить гнев на милость.
– Все это до боли знакомо! – прошептал Бэрак на ухо Хеттару. – Сдается мне, новый бог Ангарака слишком много времени провел в обществе нашего принца Хелдара...
– Пожалуй, это и впрямь заразно, – согласился Хеттар.
В душе Гариона вспыхнул огонек безумной надежды.
– Можно на время позаимствовать у тебя Шар? – вежливо попросил Эрионд.
– Разумеется.
Гарион чуть ли не вырвал Шар Алдура из рукояти Ривского меча и поспешно протянул его юному богу.
Эрионд взял мерцающий камень и приблизился к Бельгарату и его жене. Потом осторожно коснулся камнем сперва лба Поледры, а затем – лба Бельгарата. Гарион, зная о том, что прикосновение камня означает неминуемую смерть, со сдавленным криком подался вперед. Но было уже поздно.
Бельгарат и Поледра засветились странным голубым светом, не отрывая глаз друг от друга. А Эрионд спокойно возвратил Шар королю Ривы.
– А у тебя не будет крупных неприятностей? – спросил Гарион.
– Все в полном порядке, Гарион, – заверил его Эрионд. – Вероятно, мне придется в ближайшие несколько лет безжалостно попрать многие законы – так что пора привыкать.
Со стороны моря, оттуда, где высились величественные сияющие колонны, послышался мощный аккорд, напоминающий звук органа. Гарион взглянул на собравшихся богов и даже зажмурился от неожиданности – альбатрос ослепительно засиял.
Белокрылая птица словно растворилась, а мгновение спустя на ее месте в небе явился сам Отец богов.
– Прекрасно сработано, сын мой, – произнес Ул.
– Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять твой замысел, отец, – с выражением искреннего раскаяния ответил Эрионд. – Прости, я такой тугодум...
– Просто ты еще не привык, сын мой. – Величественным жестом Ул дал понять сыну, что тот прощен. – Однако, использовав Шар своего брата, ты поступил совершенно неожиданно и весьма остроумно. – На губах бога заиграла легкая улыбка. – И даже если бы я намеревался оставаться непоколебимым, одно это растопило бы мое сердце.
– Я отчего-то так и подумал, отец.
– Прошу тебя, Поледра, – снова заговорил Ул, – прости мне мою уловку. Это бесспорно было жестоко. Но узнай и то, что я намеревался обмануть вовсе не тебя, а моего сына. Он всегда был скромен и застенчив и крайне неохотно принимал решения. Но поскольку от него теперь зависят судьбы этого мира, он должен учиться творить волю свою, а если потребуется, то и пересматривать собственные решения.
– Значит, это было испытание, о Великий Ул? – дрогнувшим голосом спросил Бельгарат.
– Все, что происходит с нами, – в той или иной мере испытание, Бельгарат, – спокойно объяснил Ул. – Может быть, я немного утешу тебя, если скажу, что ты и твоя благородная супруга с блеском выдержали экзамен. Ведь именно ваша обоюдная решительность побудила моего сына действовать. Это значит, что вы оба верно служите мне, даже когда, казалось бы, все уже закончилось. А теперь, Эрионд, соединись со мною и братьями. Вскоре мы распрощаемся, но прежде должны приветствовать тебя в этом мире, который вверяется ныне в руки твои.
Глава 26
Солнце уже встало – его золотой диск низко висел над горизонтом. Небо ярко голубело, а от _ легкого ветерка, дующего с запада, на гребнях волн курчавилась нежная белая пена. Камни, из которых сложена была диковинная пирамида, возвышающаяся посреди рифа, все еще были влажны от ночного
