ему, который бежит передо мной, как заяц. Ибо предатели всегда трусы. А кто когда-нибудь слышал о более гнусном предателе чем он, забери его душу дьяволы ада? Девять лет назад, когда Зелдорниус и я собирались разрешить битвой нашу ссору, в счастливый час долетело до меня слово, что Хелтераниус со змеиной хитростью и ядовитой злобой собирается напасть на меня с тыла. Повернул я армию, чтобы напасть на него, но как кот вывернулся он и убежал из-под моих рук'.
Так сказал Джалканаиус Фостус, и в ту ночь я ел и пил в его шатре, и пировал с ним. А утром он снялся с места и повел армию на запад.
Договорил Брандох Даха, и посмотрел на восток, в ворота ночи. И вот, из низких пустошей появилась армия, в строгом порядке идущая к холмам, всадники и пехотинцы, впереди, на большой коричневой лошади, ехал капитан. Был он гибкий, с длинными руками и ногами, одетый в ржавые запыленные доспехи, на которых остались следы сотен битв, кожаные латные рукавицы были надеты на его руки, а выцветший походный плащ — на плечи. Он повесил шлем на луку седла, обнажив голову, голову старого охотничьего пса: белые волосы падали на массивный лоб, покрытый синими венами; большой нос и костистое лицо; большие пушистые брови и усы, тоже белые; и голубые глаза, сверкавшие из впалых глазниц. Сидел он в седле прямой и несгибаемый, как копье, и страшно было глядеть на его коня, уши которого были прижаты к спине, а угрожающие глаза налиты кровью.
Когда он и его армия перевалили через кряж, осадил он коня, приветствовал Демонов и сказал: — Каждый девятый день в течении девяти лет вижу я этот затерянный кусочек земли, ибо преследую я Джалканаиуса Фостуса, который не желает встреться со мной и бежит от меня; и странным кажется это мне, потому что он великий воин и все эти девять лет собирается сразиться со мной. И ныне боюсь я, что кто-то накинул покрывало иллюзий на мои глаза, предвещая приход смерти прежде, чем исполню я свое заветное желание. Ибо здесь, в неясном вечернем свете, встали предо мной тени и подобия тех, кто гостил у Короля Газларка в Зайё Закуло в давно ушедшие дни, старых друзей Газларка из многогорной Демонландии: Брандох Даха, что убил Короля Ведьмландии, Спитфайр из Оулсвика и Джусс, его брат, тот самый, который правил всей Демонландией перед тем, как мы отплыли в Чертландию. Призраки забытого мира. Но если вы существа из плоти и крови, заговорите и назовите себя.
И ответил ему Джусс: — О непобедимый воин, доблестный Зелдорниус! Конечно человек может ожидать появления призраков мертвых, особенно вечерней порой в этих тихих холмах. И если ты считаешь нас тенями, тогда почему бы и нам, странникам, едва вырвавшимся после кораблекрушения из лап жадной смерти, не считать тебя и твое могучее войско тенями, призраками ушедших от нас мертвых, кои после конца дня вырвались из Эреба?
— О знаменитый и непобедимый Зелдорниус, — сказал Брандох Даха, — когда-то ты был моим гостем в Крозеринге. Пригласи нас на ужин, чтобы разрешить твои и наши сомнения. Ведь, как известно, призраки не способны пить вино и есть жареное мясо.
Тогда приказал Зелдорниус раскинуть шатры, и назначил пятый час перед полуночью временем ужина, и пригласил на ужин лордов Демонландии. Но прежде, чем пойти в шатер Зелдорниуса, поговорили они между собой, и Спитфайр сказал: — Чудо ли это, или ужасный приговор Судьбы, которая назначила трем великим капитанам провести остаток своих дней в далекой глуши? Нет никакого сомнения, долгие годы шагали они по неизменяемому кругу, и каждый убегает от того, кто охотно встретился бы с ним, и в свою очередь ищет того, кто убегает от него.
— Не бывает у людей такого взгляда, как у Зелдорниуса, — сказал Джусс. — Ясно мне, что он околдован.
— И такой же взгляд, — заметил Брандох Даха, — у Хелтераниуса и Джалканаиуса Фостуса. И вот что мне пришло в голову. Было бы хорошо развеять чары и попросить их помочь нам в нашей беде. Не сказать ли нам старому льву правду уже сегодня вечером?
Так сказал Брандох Даха, и решили братья, что это добрый совет. За ужином, когда в сердца людей проникла радость, Лорд Джусс сел рядом с Зелдорниусом, объяснил ему суть дела и сказал: — О знаменитый Зелдорниус, как получилось так, что уже девять лет ты преследуешь Джалканаиуса Фостуса, рассеивателя армий, и какова причина вашего раздора?
— О Джусс, — сказал Зелдорниус, — должен ли я ответить и объяснить тебе, что Судьба и высокие звезды правят этим миром, и указывают людям срок их жизни. Достаточно сказать, что я и Джалканаиус поспорили, кто из нас сильнее на войне, и условились мы, что на поле крови разрешим наш спор. Но он не появился, и вот уже девять лет ищу я его, безуспешно.
— Третий, — сказал Джусс. — Есть ли у тебя известия от Хелтераниуса?
И ответил ему Зелдорниус. — Нет.
— Хочешь ли ты, — сказал Джусс, — чтобы я рассказал тебе о нем?
— Ты и твои друзья, — ответил Зелдорниус, — единственные дети человечества, которые говорили со мной с того времени, как все это началось. Ибо те, кто жили здесь, сбежали много лет назад, посчитав это место заколдованным. Ничтожны и жалки были они, плохая пожива для наших мечей. Говори, если желаешь мне добра, и расскажи все.
— Все эти девять лет Хелтераниус преследует тебя, — сказал Лорд Джусс, — как ты преследуешь Джалканаиуса Фостуса. Мой кузен видел его шесть дней назад, в этом же самом месте, говорил с ним, тряс его руку и узнал его намерения. Нет никаких сомнений, что вы все трое попали под зловредные чары, ибо вы, старые товарищи, вместе сражавшиеся в стольких сражениях, внезапно и необъяснимо решили преследовать друг друга до гробовой доски. Я прошу тебя разрешить мне встать между вами и освободить от этого странного рабства.
После этих слов стал Зелдорниус красным, как кровь. Помолчал он, а потом сказал: — Это черное предательство. Я не могу поверить в это.
Но Лорд Брандох Даха ответил ему: — Из его собственных уст слышал я это, о Зелдорниус. И клянусь я тебе, что это истина. Кроме того, Джалканаис Фостус отвратился от битвы с тобой девять лет назад (как он сам сказал мне и дал самые страшные клятвы) из-за вести о Хелтераниусе, которой собирался напасть на него сзади прямо в час сражения.
— Да, — сказал Спитфайр, — и в тот же самый день отправился он по следам Хелтераниуса, а ты — по его.
После этих слов стал Зелдорниус желтым, как старый пергамент, и его белые усы встали дыбом, как у льва. Какое то время он сидел молча, а потом сказал, глядя на Джусса холодным взглядом своих голубых глаз: — Мир вернулся ко мне и я вспомнил, что Демоны всегда говорят правду, другу и врагу, и за величайший позор считают ложь и обман. — Вежливо поклонились они друг другу, и вспыхнуло в глазах Зелдорниуса пламя великого гнева, и он сказал: — Этот Хелтераниус замыслил против меня то самое предательство, в котором лживо обвинил Джалканаиуса Фостуса. Нет более подходящего места для того, чтобы уничтожить его, чем эти Холмы Салапанты. Если я встану здесь, то, благодаря рельефу местности, выдержу его натиск, потом придет преследующий его Джалканаиус, вместе мы поджарим это мясо и как следует попируем.
Брандох Даха сказал Джуссу на ухо: — Наше миротворчество привело к неожиданному результату. Ноги в воздух и развести пошире — так любят грязные бабы!
И никакие их слова не смогли столкнуть Зелдорниуса с места. В конце концов они предложили ему помощь: — В день битвы мы поможем тебе, а ты, в ответ, поможешь нам в нашем деле, а также в войне с Ведьмландией, которая не за горами.
Но ответил Зелдорниус: — О Джусс, и вы, благородные лорды Демонландии! Я благодарю вас, но вы не должны вмешиваться в это сражение. Ибо мы, три капитана, пришли сюда с нашими войсками, завладели этой страной и подчинили ее себе. Наша она, и если кто-нибудь попытается отобрать ее у нас, забудем мы про всю вражду, которую питаем друг к другу, объединимся и уничтожим его. Стойте спокойно в стороне и смотрите, к кому будет благосклонна судьба на Холмах Салапанты. Но если я останусь жив, то буду вашим другом и помогу в любом вашем деле.
Какое-то время сидел он молча, только сцепив перед собой сильные руки с синими венами; потом встал, не говоря ни слова подошел к двери шатра и долго глядел в ночное небо. Потом повернулся к Лорду Джуссу, заговорил и сказал: — Знай, что когда луна станет на три дня старше, буду испытывать я сильные боли, ибо болен я катаром и ревматизмом; и должен ты знать, что то, кто заболеет в третий день после рождения луны, умирает. Сегодня суббота и ночь новой луны, а это предвещает сражение и кровопролитие.
