— Заговори со мной, своим братом, что пересек весь мир, чтобы найти тебя.
Но тот оставался висеть мертвым грузом в руках Юсса.
— Если ты мертв, — сказал Юсс, — то и я умру вместе с тобой. Но до тех пор я ни за что не поверю, будто ты мертв.
И он сел на скамью подле своего брата, взяв его руку в свою, и оглянулся вокруг. Ничего, лишь полное безмолвие. Опустилась ночь, и спокойное сияние луны и сверкание звезд смешались с бледными огнями, опоясывавшими вершину этой горы неверным светом. Ад не подослал больше ни одного из своих обитателей, и с того момента, как Юсс в тех внутренних покоях стряхнул с себя то последнее наваждение, ни единого таинственного образа не увидел он, ни единого подобия человека или дьявола, кроме одного лишь своего брата Голдри; и тот ужас не способен был больше подчинить себе его благородное сердце, но воспоминание о нем было, словно пронизывающий холод зимнего моря, что на миг захватывает дыхание пловца, когда тот бросается в ледяные воды.
Так, со спокойным и непоколебимым рассудком, провел там Юсс свою вторую ночь без сна, ибо не осмеливался он уснуть в этом проклятом месте. Но, довольный тем, что вновь нашел своего брата, хотя и казалось, будто не осталось в том ни голоса, ни зрения, ни слуха, Юсс едва ли осознавал свою огромную усталость. И он насытился амброзией, что дала ему королева, ибо хорошо знал, что все силы его тела понадобятся ему для выполнения той задачи, которую он теперь себе поставил.
Когда наступил день, он встал и, подняв своего брата Голдри на спину, пошел прочь. Через ворота из меди нес его Юсс, и через стену огня, и с трудом и постепенно спустился по длинному северному гребню, что нависает над Псаррионскими Ледниками. Весь тот день, всю следующую ночь и еще день находились они на горе, и полумертв был Юсс от усталости, когда на второй день, за час или два до заката, они достигли морены. Но в сердце его было ликование и счастье от свершенного великого подвига. Они пролежали ту ночь в роще земляничных деревьев под крутыми утесами у подножия горы в каких-нибудь десяти милях от западного берега Равари, и встретили Спитфайра и Брандоха Даэй, что две ночи дожидались с лодкой в назначенном месте, с наступлением вечера на следующий день.
Как только Юсс унес его с горы, бывший как замороженный лорд Голдри оттаял настолько, что мог стоять на своих ногах и ходить, но ни слова не мог он произнести, и ни взгляда не бросил на них, и взор его по-прежнему оставался неподвижным и неизменным, будто он смотрел сквозь своих спутников на что- то позади них, что-то далекое и туманное. И каждый был втайне встревожен, боясь, что это состояние лорда Голдри Блусско окажется неизлечимым, и что они привели из темницы лишь жалкие остатки того, кого так жаждали обрести.
Они пристали к берегу и отвели его к королеве Софонисбе, которая поспешила встретить их на красивой лужайке перед своим шатром. Королева, будто уже зная наперед об их беде и о средстве против нее, взяла лорда Юсса за руку и сказала:
— О господин мой, тебе, одолевшему ужасы за пределами понимания человека, чтобы привести его обратно, остается сделать еще кое-что, дабы освободить его окончательно: венчающий твое здание крохотный камушек, без которого, однако, все было бы напрасно, как и сам он оказался бы напрасен без всего того, что ты сделал. Принадлежит он мне, и с чистым сердцем дарую я его тебе.
С этими словами она заставила лорда Юсса наклониться, чтобы она могла нежно и печально поцеловать его в губы, одним легким поцелуем. И она промолвила:
— Отдай это своему брату.
И Юсс так и сделал, поцеловав своего дорогого брата подобным же образом в губы, а она сказала:
— Возьмите его, дорогие мои лорды. Я же полностью стерла воспоминания обо всем этом из его сердца. Возьмите его и благодарите за это высоких Богов.
При этих словах лорд Голдри Блусско взглянул на них и на прекрасную королеву, на горы и леса, и на прелестное прохладное озеро, будто очнувшись от глубокого сна.
И радость пребывала в их сердцах весь тот день.
XXIX
Флот в Мюэльве
Девять дней оставались демонландские лорды с королевой Софонисбой в Коштре Белорн и у озера Равари, вкушая таких возвышенных и чистых удовольствий, каких, вероятно, не вкушал никто, кроме благословенных духов Элизия. Когда она прощались с королевой, та сказала:
— Мои маленькие стрижи будут приносить мне вести о вас. И когда вы положите конец нечистому владычеству Витчланда и вернетесь на свою милую родину, придет то время, господин мой Юсс, о котором я часто говорила тебе и весьма радовалась при мысли об этом — вновь посетить землю и людские обители и быть вашей гостьей в гористом Демонланде.
Юсс поцеловал ее руку и сказал:
— Не забывай же об этом, дорогая королева, что бы ни случилось.
И королева приказала провести их тайными тропами к высокогорным снеговым полям, что лежат между Коштрой Белорн и Ромширом, откуда они сошли в узкую долину с текущей по ней темной рекой, что спускается от ледника Темарм, и после многих дней опасных приключений они прошли Моруну и достигли Мюэльвы и кораблей.
Там Гасларк и Ла Файриз, когда было покончено с приветствиями и радостными восклицаниями, сказали лорду Юссу:
— Мы оставались здесь слишком долго. Мы влезли в бочку, и затычка воткнута.
С этими словами они привели к нему Геспера Голтринга, который, три дня назад отплыв к Проливам за провиантом, только вчера вернулся в тревоге с сообщением, что повстречал какие-то витчландские корабли, и ввязался с ними в битву, и потопил один из них прежде, чем те прекратили бой, и взял нескольких пленников.
— После допроса которых, — сказал он, — также как по моим собственным ощущениям и сведениям, выходит, будто Лакс держит Проливы с шестнадцатью десятками боевых кораблей, величайших из всех, что до сего дня носило море, явившись сюда с целью уничтожить нас.
— Шестнадцать десятков кораблей? — переспросил лорд Брандох Даэй. — У Витчланда нет и половины, и даже трети такой силы, с тех пор, как мы разбили их прошлой страдной порой в Аурватской гавани. Это невероятно, Геспер.
Геспер отвечал ему:
— Ваше высочество само убедится в истинности этого, и тем сильнее будут его печаль и удивление.
— Это наскребли его подданные и союзники, — сказал Спитфайр. — Не так уж сложно будет разделаться с ними после всего того, что мы совершили.
Юсс обратился к лорду Гро:
— Что думаешь ты об этих новостях, господин мой?
— Я думаю, удивляться нечему, — отвечал тот. — Память у короля Витчланда хорошая, он помнит о ваших морских подвигах у Картадзы. Он не привык бездействовать или ставить все на одну карту. И не тешь себя надеждой, господин мой Спитфайр, будто это лишь прогулочные галеры, позаимствованные у мягкотелых бештрийцев или простодушных Фолиотов. Это новые суда, построенные для нас, господа мои, и на нашу погибель; говорю это вам не по наитию, но из собственных знаний, хотя число выглядит намного больше, чем я полагал ранее. Но перед моим отплытием в Демонланд вместе с Коринием, в Тенемосе началось великое строительство морского флота.
— Охотно верю, — сказал король Гасларк, — что никто не знает об этом лучше тебя, ибо ты сам и посоветовал им это.
— О Гасларк, — сказал лорд Брандох Даэй, — тебе непременно хочется поиграть в вишенки
