ламп.
Самые первые три лампы Лодыгина — круглой формы, такие же, как сегодня многоваттные шаровые.
Провода подводили ток через металлическую оправу в нижней части лампы. Пока не было насоса, стеклянный шар только герметически закупоривался.
Но в одной из ламп угольный стерженек стоял вертикально, во второй — имел вид треугольника вершиной вниз, а в третьей принимал форму цилиндрического стержня, расположенного горизонтально. Менял изобретатель и устройство оправы, «через которую проходили вводы тока», и способы ее крепления на баллоне.
Если бы остановился Лодыгин на этой простой конструкции! «Все гениальное — просто» — давняя мысль. Но неуемная фантазия изобретателя услужливо подсказывала и другие варианты — они сложнее, а вдруг — и вернее? Флоренсов советовал использовать цилиндрическую форму.
Лодыгин сразу решил разработать лампы для самых разных нужд — и для кораблей, и для рудников, и для заводских цехов, и для улиц, и для подводного мира…
И он ищет. Тем более что первый насос, сделанный Дидрихсонами, недостаточно выкачивает воздух, и нужно найти другие пути герметизации. А если масло?
Так родилась цилиндрическая лампа Лодыгина, четвертая по счету, основанием погруженная в масляную ванну, через которую и проходили провода, соединявшие накаливаемые угольные стержни (два) с источником тока.
Внутрь цилиндрического баллона помещался массивный медный цилиндр, который, заполняя баллон, не оставлял места для воздуха, плохо выкачиваемого насосом.
Чтобы продлить свет, в баллон вводились два угольных стержня: сгорал первый — тотчас включался второй. Действительно, пока присутствовал кислород воздуха, первый стержень горел лишь полчаса, а второй еще два часа! Итого два с половиной…
Осенью 1874 года Лодыгин демонстрировал эту лампу на заседаниях Русского технического общества (РТО) перед широкой публикой в Соляном городке, в Адмиралтействе и Галерной гавани — перед великим князем Константином и моряками, а также в доме Телешова.
Механик Дидрихсон в эти дни был буквально тенью Лодыгина. Он и изготовлял по чертежам Лодыгина лампы, и производил установку всей электроосветительной системы в доме Телешова на Конногвардейской, и еще иллюстрировал лекции изобретателя опытами по его команде.
Программа опытов с лампами в доме Телешова пользовалась не меньшим успехом, чем опера в Мариинке. Еще бы! Вначале демонстрировалось быстрое сгорание уголька в воздухе. И более долговечное горение в герметически закупоренной лампе (масляной) четвертого типа. И различные применения ламп: для столовых и залов — потолочные и настенные (бра), сигнальные (для железных дорог), подводные (они светили в хрустальных вазах с водой).
А в заключение лекции освещалась Одесская улица восемью лампами, соединенными подземным кабелем.
Первый в мире опыт электрического освещения улицы описал очевидец — Н. В. Попов, тогда гимназист 3-го класса, будущий профессор:
«Не помню, из каких источников, вероятно, из газет, я узнал, что в такой-то день и час, где-то на Песках, будут показаны публичные опыты электрического освещения лампами Лодыгина. Я страстно желал увидеть этот новый электрический свет. Отец мой жил тогда на Шпалерной улице у Таврического сада, и чтобы пройти на Пески, надо было пересечь безлюдный, пустынный и не освещенный в то время Преображенский плац… Мне стоило большого труда уговорить отца отправиться со мной на Пески.
К счастью, на Преображенском плацу мы были не одни. Вместе с нами шло много народу с той же целью — увидеть электрический свет. Скоро из темноты мы попали на какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет.
Масса народу любовалась этим освещением: этим огнем с неба… Многие принесли с собой газеты и сравнивали расстояния, на которых можно было читать при керосиновом свете и электрическом».
Сравнение было, разумеется, не в пользу керосинового!
…Казалось, Петербург покорен молодым изобретателем. О нем снова, как в дни его поездки во Францию, с восторгом писали газеты, его имя знал стар и мал.
А сам изобретатель продолжал работать. Днем и ночью в доме Телешова светили газовые горелки, затухая только тогда, когда Александр Лодыгин включал электрический свет и одновременно отмечал время — сколько проживет на этот раз его очередная лампа?
Василий Дидрихсон наконец изготовил ртутный насос. Вакуум в колбе, о котором Лодыгин мечтал уже два года, должен продлить горение. Конструируется лампа пятого вида — вакуумная. Как сложна, даже замысловата она в сравнении с первой, шаровидной!
На металлическом пьедестале укреплен продолговатый стеклянный колпак (как в четвертом типе ламп). Два медных проводника, один из которых изолирован электрически от всей системы и имеет зажим, также изолированный.
Второй проводник — из двух частей: нижней, трубчатой, укрепленной на штативе и не изолированной от него; и верхней — из медного стержня, вставленного в трубчатую часть и могущего скользить по ней с некоторым трением. Эта часть при помощи зажима могла включаться в электроцепь.
Пять тонких угольных стержней замыкают цепь при помощи металлического рычага и медной или платиновой проволоки. Длина этой проволоки так хитроумно подбиралась для каждого уголька, что при неизбежном разрушении первого горящего уголька рычаг опускался и этим вводил в цепь второй уголек… так, по эстафете, передавали ток от одного к другому все пять угольных стержней, а значит, время горения лампы увеличивалось в пять и более раз!
Чтобы после затухания последнего уголька не размыкалась вся электроцепь, работавшая в последовательном соединении, рычаг автоматически вводил металлическую проволоку.
При создании этой лампы, а вернее сказать, сложного механического устройства, помощь механика Василия Дидрихсона была особенно неоценима, тем более что ставились различные опыты: Лодыгина- ученого в это время мучил главный вопрос: отчего столь быстро сгорают, гибнут сами угольки?
Повесили экран, проецировали горение стержня и наблюдали.
Да, вот появляется ярко светящаяся точка… Вот на ее месте уже выемка. И именно здесь-то и перегорел уголек! Значит, он неоднороден? Может быть, точка появляется там, где в нем есть вкрапление… металла? Ведь металл при высокой температуре должен испаряться.
Вывод: надо изготовить угольки самим, из более однородного материала. Надо искать этот материал.
Были испробованы разные породы деревьев — от растущих на Конногвардейской улице до тех, что привезли из ближайшего леса.
Выточили из этого «веника» несколько серий штифтов с головками и без оных, уложили в графитовый плавильный горшок, сверху засыпали древесным угольным порошком. Потом плотно обмазали горшок глиной — и в печь.
Калили по 8 часов, потом по 10–12. И вот эти-то угольки, лишенные инородных вкраплений, светили долго.
Через шесть лет, когда Эдисон пошлет во все концы мира агентов для поиска растения, из которого получился бы путем прокаливания однородной уголек, и один из посыльных найдет такое растение в Японии — бамбук, о лампах, выпущенных Эдисоном, зашумит пресса, и тогда авторы каталога для Всемирной промышленной выставки в Париже 1900 года опишут этот опыт Лодыгина и Дидрихсона и напомнит: «…Из этого следует, что получение углей для ламп посредством прокаливания органических продуктов впервые было применено в России, а не за границей».
