осторожность.
У тела находился сержант Бытонь. Врач после короткого осмотра сказал, что смерть наступила в результате огнестрельной раны. О направлении выстрела сказать уже ничего нельзя, потому что труп передвигали. Из какого пистолета был сделан смертельный выстрел, установит только вскрытие. Никаких следов обнаружить не удалось, даже гильз. Место происшествия было основательно затоптано людьми, которые первые увидели лежащего железнодорожника и пытались оказать ему помощь. В этой ситуации следствие ограничилось лишь тем, что было сделано несколько снимков.
– Делькот работал один? – спросил Зайончковский.
– Да. Ночью нет такой спешки, как днем, и один человек вполне справляется с работой. Вагоны спускают с горки лишь тогда, когда передние соединяются с нужным составом. Днем вагоны движутся без задержки, один за другим. Днем, конечно, людей нужно больше, – объяснял Липковский.
– Тут кто-нибудь еще был вместе с Делькотом?
– По соседнему пути ездил маневровый локомотив. Растаскивал уже готовые составы и собирал пустые вагоны, которые возвращаются в Силезию с другими поездами, а здесь отцепляются и остаются на путях.
– Где он?
Железнодорожники осмотрелись вокруг.
– Сейчас локомотив поедет в нашем направлении, – пояснил один из них. – Как раз забирает вагоны с пятнадцатого пути.
– Я хотел бы поговорить с машинистом и его помощником.
– Как только они будут проезжать мимо, я их остановлю, – заверил один из железнодорожников.
Дав три коротких свистка, локомотив, тащивший пять вагонов, остановился. Машинист и его помощник сошли на землю.
– Скажите, вы видели работавшего здесь Делькота? – спросил майор.
– Был ли это Делькот, не знаем, – сказал машинист, – потому что работали на дальних путях. Но мы видели, что кто-то сцепляет вагоны.
– Но вы знали Делькота?
– Конечно! – воскликнул помощник. – Он столько лет работал на этой станции, все его знали.
– Вы видели еще кого-нибудь на путях?
– Нет, – дружно ответили оба железнодорожника.
– А выстрел не слышали?
– Наша машина шумит. Вагоны, съезжающие с горки, также стучат на рельсах. А по соседнему пути каждые две минуты проносится пассажирский или прямой товарный, который не останавливается в Забегово. Тут хоть из пушки пали – никто не обратит внимания.
Как раз в этот момент, как бы подтверждая показания железнодорожников, мимо с грохотом промчался ярко освещенный скорый поезд. Грохот был такой, что офицер милиции не слышал слов своих собеседников, стоящих от него в каких-нибудь двух метрах.
Отдав распоряжение убрать труп, майор со следственной группой вернулся на вокзал. Перед уходом он предупредил всех железнодорожников о необходимости явиться на следующий день в милицию для дачи письменных показаний. На вопрос начальника станции о результатах работы милиции офицер развел руками:
– Осмотрим территорию днем. Может быть, тогда что-нибудь найдем.
Железнодорожник скептически усмехнулся, но, разумеется, не прокомментировал слов коменданта милиции, а с юмором висельника заметил:
– Хорошо, что моя фамилия начинается на букву «R». У меня еще есть немного времени. Теперь на повестке дня буква «Е».
Эти слова могли оказаться правдой. Уже погибли: Адамяк, Боженцка, Червономейский и Делькот. Все в очередности, соответствующей буквам алфавита. Майор Зайончковский чувствовал, что его охватывает ужас. Он делал все, что в его силах, но, к сожалению, не смог воспрепятствовать очередному убийству.
Сколько их еще будет в таком спокойном и тихом совсем недавно Забегово?!
Штабное совещание
Командированная из Ченстоховы Барбара Шливиньска приехала в Забегово на четвертый день после убийства Адама Делькота. На следующий же день после прибытия в комендатуру милиции она заперлась в выделенной ей комнате и занялась изучением толстых папок дела.
Майор Станислав Зайончковский заглядывал в эту комнату по крайней мере дважды в день. И всегда видел девушку за столом, заваленным бумагами. «Ну, как там дела?» – спрашивал он и каждый раз получал один и тот же ответ: что у нее еще нет сложившегося мнения о сущности таинственных убийств, которые так всполошили жителей Забегово.
Комендант начал терять терпение. Ну на что годится эта девушка, если за четыре дня она не смогла прочесть несколько папок с бумагами! Дело-то совершенно ясное. Единственная проблема в том, каким способом поймать сумасшедшего, прежде чем он совершит очередное убийство.
– Такая твердолобая или наизусть учит? – откровенничал Зайончковский с капитаном Зигмунтом Полещуком. – Недаром у меня были самые худшие предчувствия, когда я узнал, что воеводство повесило нам бабу на шею.
– Подождем, что она сама скажет, – успокаивал капитан слишком вспыльчивого начальника.
Наконец на пятый день Шливиньска доложила коменданту, что закончила знакомство с делом. Майор
