– В чем?
– Боюсь, в настоящем убийстве.
– Боже, – прошептала Бетина.
– Но, несмотря на это, есть и хорошая новость. Они готовы выпустить его под залог, учитывая состояние его здоровья. Они не хотят, чтобы он умер у них на руках. Ему не разрешено покидать Париж, и залог будет очень высок, но завтра мы обратимся в суд. Лоренс на девяносто девять процентов уверен, что суд разрешит его выпустить под залог.
– Значит, завтра он будет дома?
– Если вы найдете деньги для уплаты залога. Я подсчитал, это составит где-то двести тысяч фунтов, а может быть, и больше.
Бетина присвистнула.
– Я сейчас же свяжусь с Фредди и скажу, чтобы он позвонил в наш банк. Я думаю, мы сможем что- нибудь сделать. Нам придется.
– Хорошо. Завтра же будет назначено время начала слушания дела в суде.
– Это может занять месяцы, не так ли?
– Нет. Скорее, это дело нескольких недель. Я обсудил все с Джерардом и Лоренсом, и мы решили, что лучшее оправдание стрельбы – самооборона.
– Но в таком случае, ты принимаешь то, что Джерри убил Дантона, – негодующе сказала Бетина.
– Вы должны помнить, что я представляю клиента, который не в состоянии дать полиции вразумительное объяснение, касающееся ночи убийства. Отпечатки пальцев обнаружены на орудии убийства, и известный мужчина мертв. Если бы они были в квартире не вдвоем, может быть, суд бы и поверил, что Дантон застрелил сам себя.
– О Боже, если бы только можно было найти Мэрилин! – вздохнула Бетина.
– Вот именно. Я еще раз связался с агентством. Кажется, она действительно исчезла.
– Если Джерард будет настаивать на самообороне, тогда какие у него шансы?
– Ну, Джина, если мы сможем убедить суд, что Дантон открыл огонь первым, тогда все замечательно.
– А если они не поверят, что он стрелял в Дантона в целях самозащиты?
– Тогда, боюсь, он пойдет по статье за убийство. Мы надеемся, что существует проблема с косвенными уликами, так что трудно предсказать исход дела.
– Но ты же знаешь состояние здоровья Джерри, и что сказал доктор. Джерри умрет в тюрьме задолго до своего освобождения, – Бетина была в отчаянии.
– Будем надеяться, что до этого не дойдет. Если мы настоим на самообороне, даю голову на отсечение, Джерри будет гулять на свободе.
– Но ведь Джерри невиновен! – воскликнула Бетина.
– Моя дорогая, я понимаю. Ситуация очень трагическая. Все говорит о том, что он невиновен. Я полагаюсь на то, что видеопленка, о которой мне рассказала Джина, не всплывет, иначе у Джерарда появятся для полиции отличные мотивы.
– Но ведь это несправедливо!
Дэвид кивнул:
– Знаю, Бетина, знаю.
Джерарда выпустили под залог – двести двадцать тысяч фунтов. Фредди стоило огромных усилий переправить такую сумму в Париж. По возвращении домой его уже ждала толпа фотографов и журналистов. История быстро распространилась. Дэвид поспешно вкатил коляску в дом.
Произошла бурная встреча с Джиной и Бетиной.
– Слава Богу, что ты уже не там, дорогой! – Бетина крепко обняла его.
– Боюсь, что здесь организуется палаточный городок. Никто из вас ничего не говорит прессе. Поняли? – Дэвид через окно посмотрел на толпящихся внизу людей.
– Конечно, – кивнула Джина. Она посмотрела на Джерарда. Он был изможденным и бледным. – Почему бы тебе не вздремнуть немного, дорогой? Ты выглядишь очень уставшим. К ужину мы разбудим тебя.
Когда Джерарда уложили в постель, Джина и Бетина опять стали расспрашивать Дэвида.
– Они уже назначили дату первого слушания дела Джерарда?
– Да, через три недели. Это даст нам достаточно времени, чтобы разработать план его защиты. Конечно, последние два дня чертовски сказались на Джерри, а следующие недели могут быть еще хуже. Я поеду в Англию и постараюсь что-нибудь откопать про Дантона. Если мы установим, что он занимался нелегальными делами, как утверждает Джина, это может помочь нашему делу. Если в мое отсутствие возникнут какие-нибудь проблемы, вы позвоните Лоренсу.
– Дэвид, почему бы тебе не рассказать обо мне и не раскрыть всю правду?
– Абсолютно не годится, Джина. Это обнажит столько всего, и после твоей истории станет ясно, что у Джерарда были мотивы для убийства. Самый простой и подходящий выход в нашем деле – самооборона. Поверьте мне, пожалуйста.
И две женщины молча кивнули.
